Александра Ронис - Тебе меня не сломить

— Вы заплатили за то, чтобы я закрыл глаза тогда. Не сейчас. Все. Это была одноразовая акция.

Бес облизал губы и зло сощурился.

— Ты подумай, Саша. Хорошо подумай. Идея-то отличная.

— Я тебе сказал «нет». Я слов на ветер не бросаю. «Такого» сотрудничества у нас не будет.

Кипя от гнева, не попрощавшись, Степнов быстро покинул комнату. Пристально проводив его взглядом, Бес какое-то время постоял посреди комнаты, поигрывая зажигалкой в руке, затем плеснул себе янтарной жидкости и залпом выпил. Налил еще. Надо думать. Какой несговорчивый этот Степнов, столько проблем от него!

Саша быстро дошел до машины, запрыгнул в салон и, не удержавшись, несколько раз ударил по рулю. С*ка, тварь… Он никогда не станет прикрывать то, что намеревается творить этот больной ублюдок, и если тот не хочет оказаться за решеткой, ему придется остановиться. Степнов не понимал, как от такого можно получать удовольствие?! При воспоминании об увиденном по спине пробежал неприятный холодок. Давно надо было его пристрелить!!! От всех этих мыслей голова буквально раскалывалась на части. Саше казалось, что он что-то упустил. Было что-то в этом дне более значимое, чем встреча с Мельнихом. Ну, конечно… Юля… Ее теплые сладкие губы, раскрывающиеся ему навстречу. А еще разговор с Витькой, который так неожиданно затронул тему событий почти годичной давности. Тот парень, Макс, был наркоманом, да еще и дилером, снабжал малолеток наркотой. И неизвестно, что ждало бы в будущем Юлю, не «вмешайся» он тогда в ее судьбу.

Витек сказал, что поставки шли от «серьезных» людей, которых им не удалось вычислить. Вздумай парень отказаться от дальнейшего сотрудничества или, того похлеще, реши присвоить себе всю прибыль, и его близких могла ожидать реальная опасность. А на тот момент Юля была в числе его «близких». Вот же придурок, ди-джей хренов, связаться с наркотой… Пойди что не так, эти твари поставили бы его на счетчик и, разумеется, обратили бы внимание на молодую, красивую девочку рядом с ним, которой он вполне мог расплатиться за долги. И то, что она — сотрудник полиции, ее бы не спасло. Наоборот, «оторвались» бы от души и, как говорится, «концы в воду». И снова воображение мгновенно выдало «красочные» картинки того, чем могло обернуться для Юли такое близкое знакомство с дилером.

Впрочем, чем он сам лучше этого дебила? Сейчас, рядом с ним, она тоже подвержена опасности. И не только Юля, но и Данька.

Чувствуя, как в нем копится злость, Беслан после ухода Степнова решил выпустить пар. Он вышел в зал, в этот час уже почти битком набитый развлекающейся молодежью, чтобы выбрать себе девочку на сегодняшний вечер. Ему нравились стройные невысокие девушки с высокой грудью, тонкой талией и округлыми бедрами. Женственные и беззащитные, они были такие соблазнительные, когда их прекрасные лица искажались в неподдельном страхе. Заприметив одну, красиво танцующую в компании подруг, он направился к ней, как вдруг услышал позади себя: — Бес! Беслан! — О-о-о, сколько лет, сколько зим! Никитос, здорово! — протягивая руку навстречу молодому парню примерно одних с ним лет, улыбнулся Беслан. — Когда приехал? — Пару дней назад. Вот заехал поздороваться, узнать, как дела, — с такой же открытой улыбкой ответил на его рукопожатие Никифоров. — Говорят, ты теперь сам клубом заправляешь? — Ну да, есть такое, — Бес провел друга в ВИП-зону, и когда они присели за столик, спросил: — Сам как? Вадим? — А ты, что, не в курсе? Убили его, — изменился в лице Никита.

— Кто? Когда? — теперь пришла очередь удивляться Беслану.

— Да мутная тема какая-то, — вздохнул Никифоров. — Типа они с каким-то нариком непонятным, чье имя я первый раз слышу, и никто из друзей Вадима его не знает, изнасиловали малолетку в гараже. Потом этот нарик застрелил Вадима.

Но я что-то не верю… — Когда это было? — смутные воспоминания почти годичной давности пронеслись перед взором Беса.

— В июне. В прошлом году еще. Малолетка эта из их же школы, на год младше училась, где-то в соседних дворах жила. Отцу менты сказали, что подружки этой девицы наплели, якобы Вадим за ней бегал. Вроде как нравилась она ему, а он ей нет. Но чтоб износ, да еще групповой… Нет, на него это не похоже, — задумался Никифоров. — У него девок и так было достаточно.

— А девица что говорит? — все глубже погружаясь в свои воспоминания и пытаясь уловить какую-то ускользающую от него мысль, спросил Мельниховский.

— Она с собой покончила, кажется, — с сомнением покачал головой парень. — Так что теперь как там все на самом деле было, не узнаешь. Отец свои связи поднял, но все глухо. Упорно твердят, что Вадим с этим нариком ее не поделили. Не знаю, не верю я. Вадим, конечно, малость дерзкий был, но не до такой же степени. Тем более, он отца всегда боялся. Отец за такое прибил бы.

Бес неотрывно наблюдал за Никитой, а в голове, словно вспышки молний, возникали и тут же гасли образы: теплый летний вечер, Вадим, машина, алкоголь, таблетки, молодая симпатичная девчонка-подросток.

— Не сходятся концы в этой истории, вернее, все шито белыми нитками, и мне кажется, я знаю почему, — Никифоров поднял глаза на приятеля. — У малолетки этой брат в ментовке работает. А, что, если это он Вадима убил? За сестру? А мусора «своего» отмазали, свалив все на непонятного нарика? — Хочешь узнать, кто это? — с трудом отрываясь от своих видений, пожал плечами Беслан. — Ну, узнаешь и дальше что? Тоже мстить пойдешь? — с нервной усмешкой произнес он.

— Отец сначала говорил, заяву в Прокуратуру или УСБ напишет, пусть разбираются, но потом тоже почему-то замолчал. А я думаю, Вадима не вернешь, но если есть тот, кто виноват в его смерти, пусть тоже отвечает, — твердо проговорил парень. — Слушай, у тебя же есть завязки в местной ментовке? Может, ты по своим каналам сможешь что-то узнать, а, Бес? Нужно совсем ничего. Работает ли брат этой малолетки там и кем? У нее фамилия, вроде как, Степнова…

Казалось, день тянулся безумно долго. Юля машинально вела отсчет часов, минут, секунд до его прихода домой, когда раздастся щелчок входной двери, и сердце пустится в бешеный галоп, а тело будет предвкушать его прикосновения. Нежные и обжигающие… День за днем, шаг за шагом она все больше погружалась в эти ощущения, словно спускалась в пропасть, откуда вернуться назад было очень сложно. Шла по тонкой, извилистой дорожке вниз, слыша, как камни сыпятся из-под ног, и давно уже не видела дороги назад.

Он снова задерживался. И хотя Юля знала, что это в порядке вещей, все равно на душе было тревожно. Стрелки часов уже приближались к одиннадцати, и она все чаще подходила к окну, вглядываясь в темный двор, и прислушивалась к шагам на лестнице. Видимо, чувствуя ее состояние, малыш никак не хотел засыпать и долго капризничал, прежде чем Юле удалось укачать его на руках.