Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Уложив сына в кроватку, она прошла на кухню и убрала приготовленный ужин в холодильник — в конце концов, Саша вполне может и вовсе не прийти, мало ли какие у него планы на эту ночь. На глаза выступили слезы, и Юля разозлилась сама на себя. Ну, что это такое?! Совсем недавно рыдала потому, что Степнов без разрешения ворвался в ее жизнь, поселился в ее доме и не собирается уходить, а теперь с замиранием сердца вглядывается в дисплей его телефона, не звонит ли ему какая-нибудь «Ира». Это бред, сумасшествие. Пора уже решить для себя — хочет она быть с ним или нет. Решить раз и навсегда. И не мучить ни себя, ни его.

Долгожданный поворот ключа в замке заставил ее вздрогнуть, резко вернув ее из мыслей в реальность. Ноги мгновенно стали ватными и перестали слушаться.

Остановившись в проеме кухонной двери, она растерянно следила взглядом за каждым его движением.

Саша зашел в квартиру, погруженный в свои мысли, опустил на тумбочку брелок от автомобиля и телефон. Не включая света, медленно стянул куртку. Словно очнувшись, наконец, повернулся к ней. В глазах была усталость, и что-то еще, что-то стальное, леденящее душу промелькнуло лишь на мгновение и тут же исчезло. Едва встретившись с ее глазами, его взгляд потеплел.

— Не спишь? — тихо спросил парень, на что Юля лишь покачала головой.

Он пришел. Вернулся домой, к ней. Ну, может, не совсем к ней. Не важно.

Главное, он дома. И сердце радостно трепыхалось в груди. Он был так близко.

Чужой и родной одновременно. Усталый или чем-то разозленный, но он был здесь, и этого достаточно.

Несколько шагов и вот Саша уже стоял напротив нее. Нежное касание губ и земля под ногами поплыла куда-то в сторону. Юля замерла, привыкая к новым ощущениям от его рук: тепло, спокойно, волнительно. Но стоило ему медленно спуститься губами к шее и нежно поцеловать пульсирующую жилку, как дыхание тут же сбилось, глаза закрылись, а руки сами потянулись к его плечам.

Захотелось прижаться к нему всем телом, утонуть в ароматном облаке его объятий, забыть обо всем, но краем уплывающего сознания она уловила знакомый звук — Данечка, сынок.

Наваждение прошло, сменившись нахлынувшим смущением. Что она делает? Что она позволяет ему делать? — Саш…Саша! Даня плачет, — с трудом оттолкнув парня и избегая его взгляда, она быстро скрылась в комнате.

Степнов медленно перевел дыхание. Мир постепенно возвращался на прежнее место. Невероятно, какие ощущения может дарить поцелуй любимой девушки.

Поцелуй, на который она отвечает. Какое дикое желание может он вызывать, и какую силу воли нужно иметь, чтобы остановиться. Но слишком долго он шел к этому моменту, чтобы снова все испортить. В этот раз он не будет торопиться.

***

— Александр Павлович? — вкрадчиво поинтересовались на другом конце провода.

— Он самый, — безразлично ответил Степнов, пытаясь найти нужный документ среди кипы других, стопкой лежащих на столе.

— Вас беспокоит участковый ОМВД «Троицкий», меня зовут Игорь Романович, — многозначительно произнес мужчина и, сделав небольшую паузу, продолжил: — Дело в том, что на вас поступило заявление. Не могли бы вы подъехать к нам для прояснения ситуации? — Какое еще заявление? — оставив поиски потерянной бумажки, недоуменно поинтересовался Саша.

— Гражданин Кравцов Михаил Евгеньевич утверждает, что двадцать пятого марта около одиннадцати часов вечера вы нанесли ему телесные повреждения, о чем свидетельствует медэкспертиза.

— Не понимаю, о чем речь, — резко ответил Степнов, в то время как отличная оперская память уже начинала выдавать картинки недельной давности.

— Кроме того, он также поведал о том, что вы, Александр Павлович, вместе со своими сотрудниками уже угрожали ему физической расправой, якобы за то, что он позволяет себе шуметь после одиннадцати вечера, хотя никто из соседей на него не жаловался, — терпеливо объяснил участковый. — Так вы подъедете? Час спустя Степнов сидел напротив него.

— Значит, никто из соседей не жаловался? — помолчав, с усмешкой уточнил Саша.

— А Судакова Ирина Викторовна? Разве от нее не поступал вызов наряда? — Да не было никаких вызовов, — вздохнул участковый, низкорослый мужик с пивным животом, давая понять, что вся эта волокита доставляет ему массу забот. — А вот заявление гражданина Кравцова подтверждено медицинской справкой о снятии побоев. Александр Павлович, ну, вот что мне теперь с этим заявлением делать? Одно дело заява на оперативника, что было бы вовсе неудивительно, другое — на начальника отдела, — развел руками участковый. — Начальство за это по головке не погладит, — и, чуть наклонившись к парню, спросил доверительно: — Что же вы так неосторожно? Там же камера на подъезде, видно, как вы входили туда как раз в указанный промежуток времени.

Степнов молчал, размышляя.

— Вы поймите, дело ведь может и до прокуратуры дойти. Зачем вам это нужно? Съездили бы вы к этому мужику, договорились с ним по-хорошему, чтоб заявление забрал. Ну, денег ему предложите за моральный ущерб, — мужчина нервно постучал костяшками пальцев по столу. — Я думаю, вам лишние проблемы ни к чему, да и мне эта заява ничего хорошего не сулит. Да вы же сами прекрасно знаете, как лучше действовать в данной ситуации.

Вечером Саша без стука распахнул дверь и прошел в кабинет инспекторши.

Ирина стояла возле стола, перебирая лежащие на нем дела. Вздрогнув от неожиданности, она подняла голову и застыла на месте. Выражение лица Степнова не предвещало ничего хорошего.

— Наряд, говоришь, вызывала, и не раз? — остановившись, напротив, с усмешкой поинтересовался он.

Не выдержав его тяжелого взгляда, девушка отвела глаза в сторону.

— Ты хоть понимаешь, что я этого мужика мог забить до смерти? — сквозь зубы проговорил Саша. — Нет? Не понимаешь? Думаешь, все это шутки? — Саша, я просто…

— Знала ведь, что не откажу в просьбе, что за «своих» мы всегда впряжемся без лишних вопросов, — зло сказал он, скривив губы в презрительной усмешке. — А о том, что это твой бывший и что брат у него в ментовке работает, ты упомянуть забыла? И о том, что он заяву может накатать, не подумала? Хорошо еще участковый не стал заморачиваться, а за приличные бабки и записи с видеокамер стер.

Ира слушала молча, так и не поднимая глаз.

— Я полдня убил на всю эту хрень! Сначала в Троицкий твой ехать, с участковым беседовать, потом мужика этого упрашивать, чтоб деньги взял и заяву забрал.

Уже с ним опять ехать в отдел. У меня работы выше крыши, я домой ухожу глубоко за полночь.

— Саша, прости, что создала тебе проблемы, — по-прежнему глядя куда-то вниз, тихо промолвила девушка.

— Ты себе их создала, — резко оборвал ее Саша и, развернувшись, направился к двери, кинув на ходу: — Пиши заяву на перевод. Без разницы куда. Я подпишу.