Александра Ронис - Тебе меня не сломить

По дороге, которая заняла почти сорок минут с двумя пересадками на метро, Юля старалась не думать о предстоящем дне и новой встрече со Степновым, стараясь уверить себя в том, что, возможно, таковая и не последует, либо будет мимолетной ввиду загруженности парня. И, все же, никак не могла отделаться от неприятного ощущения, холодком скребущимся по сердцу, от одной только мысли о нем.

В течение дня он постоянно мысленно возвращался к ней, одновременно удивляясь тому, что в этой девчонке так его привлекает, и наслаждаясь мыслями о том, что она знает, кому обязана своим распределением. Конечно, направляясь в Мневники, она догадывалась, что встретит здесь его, и эта встреча для нее была явно не из приятных, однако в кабинете у Шведова она даже вида не подала, что они знакомы. Но как сверкали ее глаза там, в коридоре, когда она нашла подтверждение своим догадкам, как она с вызовом вздергивала подбородок, морщила хорошенький носик, дерзила в ответ.

Хотелось прижать ее к стене и закрыть рот поцелуем, что, впрочем, он с легкостью бы устроил, если бы они не стояли возле кабинета Шведова, а вокруг не сновали сослуживцы.

Когда они вернулись с выезда в начале восьмого вечера, разумеется, она уже ушла домой. Дав распоряжения о слежке за интересующим их объектом и обсудив с операми планы на грядущий день, который обещал быть не менее тяжелым, Саша распустил людей. Голова раскалывалась как обычно. Он давно привык к этой боли. Иногда немного отпускало, иногда болело сильнее, но боль была всегда. Кажется, таблетки уже не помогали. Они были действенными лишь в самом начале, а сейчас его организм не воспринимал даже сильные обезболивающие. Подойдя к шкафу, достал бутылку коньяка и рюмку и вернулся обратно за стол. Налив коньяк в рюмку, выпил залпом, какое-то время посидел в тишине, откинувшись в кресле, чувствуя, как свинцовая тяжесть постепенно отпускает виски.

За окном давно стемнело, коридоры отдела опустели. Дежурный читал какой-то детектив в дежурке, не обращая внимания на бормотанье алкаша, раскинувшегося на лавке обезьянника. Дежурный следак в кабинете, напротив, с открытой дверью рубился в компьютерную игру, совершенно забыв о том, что начальник любит засидеться в отделе допоздна. Взяв куртку, парень вышел из кабинета и направился к выходу. На город медленно опускалась ночь. Можно было заехать в какое-нибудь заведение поужинать, с кем-то познакомиться, но все мысли крутились вокруг Юли. Завтра она снова будет здесь. И впереди еще достаточно времени, чтобы найти к ней подход. К любой можно найти подход. К любой. Что бы она из себя не строила. И к этой тоже.

С самого утра лил дождь. Серое небо, грязные лужи, промозглый ветер. Не успел Саша зайти в отдел, как встретил Шведова, который отходил от дежурки.

— Пойдем ко мне, поговорить нужно, — сказал он, и Степнов едва сдержал вздох негодования, потому, как его мысли сейчас были заняты Юлей, и ему не терпелось скорее заглянуть в кабинет следаков и увидеть ее. Дверь в их кабинет, как назло, была прикрыта, а за гулом, стоящим в коридоре уже с утра, сложно было разобрать голоса за дверью, когда они проходили мимо.

Шведов уселся в кресло и кивнул Саше на стул, давая понять, что разговор не простой. Парень с неохотой прошел к столу и сел на стул напротив, выжидающе уставившись на начальника.

— Вот… Жалоба на вас опять, — вздохнув, проговорил Шведов и положил перед ним лист бумаги. — Приходил вчера ко мне, плакался, что опера на него, видите ли, давят, деньги выбивают за нахождение на этой «земле».

Взяв лист в руки, Саша пробежал глазами по строчкам, написанным ровным, красивым почерком, и отложил лист обратно. Этот мужик уже начинал ему надоедать. На смену одному владельцу ресторана, с которого они имели неплохой доход уже несколько лет подряд, пришел другой, более молодой и не сговорчивый, живущий по принципам, что никому ничего не должен и не собирается кому-то выплачивать за «землю».

— Да, ребята говорили, — спокойно ответил он, снова взглянув на Шведова. — Разберемся.

— Вы уж разберитесь, — многозначительно выделив последнее слово, произнес тот. — Не хватало, чтобы он еще в прокуратуру побежал.

— Не добежит, — сквозь зубы пообещал опер, поднимаясь. — Разрешите идти? — Да, разумеется, занимайся, — кивнул Константин Николаевич, убирая заявление в ящик стола.

Степнов вышел из кабинета и, набрав операм, чтобы они были готовы к вечерней поездке, направился в сторону своего кабинета. Убирая телефон в карман, он практически столкнулся с Юлей, которая вывернула из-за угла.

— Привет, — выдал он свою лучшую улыбку, преграждая девушке дорогу.

— Привет, — Юля постаралась отвечать спокойно, без каких-либо эмоций. Парень, как всегда, выглядел уверенным и самодовольным. Не стоит доставлять ему удовольствие, показывая то, как нервирует ее его присутствие.

— Как дела с проверкой? Извини, вчера не смог тебе помочь, срочный вызов, — облокотившись о стену, Степнов навис над девушкой и с удовольствием ее разглядывал. — Но сегодня я весь к твоим услугам.

— Спасибо, я пока сама справляюсь, — ответила она, бросив свои попытки увернуться от опера, и посмотрела ему прямо в глаза: — Пропусти, пожалуйста.

— Так, может, продолжим в моем кабинете? — проигнорировав ее слова, предложил Саша, все также улыбаясь. — У меня тоже имеется кое-какое имущество…

Юля сделала глубокий вдох, прикидывая, как бы помягче его послать, и крепче прижала к груди папку с документами, в этом жесте как бы пытаясь отгородиться от его взгляда. Однако говорить ничего и не пришлось, в следующий миг диалог был прерван опером, который неожиданно появился в коридоре и решительно направился в их сторону.

— Сань, Федька отзвонился, — сказал он, подойдя ближе. — На Лесной реально бордель, только что несколько малолеток привезли. Может, уже пора вмешаться? Степнов неохотно убрал руку, и Юля быстро прошмыгнула вперед, скрывшись в кабинете сотрудников ПДН, у которых уже начала перепись имущества. Парень проводил ее взглядом и повернулся к сослуживцу.

— Собирай ребят, кто сейчас здесь, и поехали, — сказал он.

Когда несколько часов спустя опера во главе со Степновым вернулись в отдел, возле дежурки стоял Шведов, подписывая какие-то бумаги. Один из задержанных, которых они втащили, казалось, скончается в любую минуту.

Опера затолкали хозяев притона в обезьянник, а девиц, большинство из которых было несовершеннолетними, отвели в отдельную комнату для дачи показаний.

— Саш, ты можешь, хоть иногда, обойтись без рукоприкладства? — меланхолично заметил Константин Николаевич, оторвавшись от бумаг и кинув взгляд в их сторону.