Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Кроме того, он только что с совещания. Ох, их там начальство отчитало…

— Я поняла. Спасибо, — как можно спокойнее произнесла Юля, поднимаясь.

Она вернулась в кабинет, изо всех сил призывая себя успокоиться. Идти к начальнику финансового управления желания не было. Ну, перепутал человек, даже не представляя, чего стоит ей отправиться в это место. В конце концов, она лишь будет выполнять свою работу, и это всего каких-то пара недель.

Возможно, они и не встретятся в стенах этого ОМВД, или парень вообще в отпуске, или на больничном, и ничего не подозревает о том, что она должна там появиться. Однако, как бы Юля себя не успокаивала, на душе, словно камень повис, стало тяжело дышать.

Девушка сидела, пялясь в окно на пасмурное небо, готовое в любой миг разразиться дождем, и никак не могла собраться с мыслями. Чем же этот человек так ее пугал? С того дня в клубе прошло несколько дней, и он больше ни разу не объявился, но, как бы смешно это ни звучало, своими словами он оставил такой осадок, что она невольно оглядывалась по сторонам, выходя с работы и подходя к дому, ожидая увидеть его в любой момент. Обычный приставала. Думал, что цветами сразит ее наповал, а в клубе и вовсе оказался случайно. Может быть, не стоит надумывать себе того, чего нет на самом деле, и уже забыть о его существовании? И все же, что-то не давало покоя…

— Юль, ты чего зависла? — окликнула ее веселая толстушка Таня за соседним столом.

— Да ревизия эта дурацкая. Как все не вовремя, — вздохнула Юля, наконец, оторвавшись от невеселого вида за окном, и принялась разбирать бумаги на своем столе.

— Ага, причем, в понедельник уже надо выдвигаться, — согласилась та.

— В понедельник? Да ладно? — простонала девушка, отбросив бумаги и устало потерев виски. — У меня еще и половина зарплаты не подсчитана. Представляю, что будет, если эти психованные опера не получат заветную смс двадцатого числа.

В пятницу Юля допоздна просидела на работе, доделывая то, что не терпело отлагательств. Из-за дурацкой ревизии она теряла две недели рабочего времени, и по возвращении ее уже будет ждать подсчет зарплаты на новый месяц.

Опер не объявлялся, с Максом они тоже больше не разговаривали. Видимо, парень обиделся на то, что она не оценила его сюрприз, а у нее пока не было никакого желания выяснять с ним отношения. Она слишком устала за последнее время — работа, учеба, постоянное давление со стороны Максима, да еще и опер.

Хотелось куда-нибудь убежать и желательно туда, где ее никто не найдет, чтобы побыть одной, привести свои мысли в порядок. И такое место было.

Выйдя в коридор и подойдя к окну, выходящему на внутренний двор с плацем, где в данный момент строилось перед сменой подразделение охраны общественного порядка, Юля набрала знакомый номер. Невидящим взглядом, уставившись за стекло, она слушала длинные гудки, пока, наконец, в трубке не раздался щелчок.

— Привет, пап! Можно, я завтра приеду? — тихо проговорила девушка в трубку.

— Ну, здравствуй, дочь. С каких пор ты спрашиваешь разрешения, чтобы приехать домой? — ответили на другом конце провода, и, кажется, сразу стало легче.

Собрав немного вещей, на утро она села на электричку, следующую в дальнее Подмосковье, и через три часа вышла на своей остановке. В последний раз Юля приезжала к отцу на новогодние праздники, за эти месяцы здесь ничего не изменилось.

Маленький уютный городок, где самыми высокими домами были пятиэтажки, вокзальная площадь являлась центром города, а за изгородями частных домов лениво перебрехивались собаки. Все в этом городке было знакомо с детства. И первое время в Москве она скучала по его тихим улочкам, которыми без страха ходила даже поздно вечером, по добродушным веселым жителям, не скупящимся на улыбки, но все же столица со своим шумом и суетой вскоре взяла свое.

Несмотря на то, что была суббота, Юля знала, что вряд ли застанет отца дома.

И, сойдя с перрона, пешком направилась в сторону ОВД, находящемуся недалеко от площади. Дежурный приветливо поздоровался, узнав дочь начальника следствия, и на ее вопрос об отце кивнул на кабинет.

Подойдя к двери, девушка потянула за ручку и без стука ступила на порог.

Мужчина, склонившийся над столом, оторвался от заполнения журнала и поднял глаза на вошедшего.

— Пап, ну, вот и я, — просто сказала она.

Поднявшись из-за стола, он вышел ей навстречу. Губы тронула едва заметная улыбка.

— Я ждал тебя, — остановившись в двух шагах от нее, сказал он.

— Так уж и ждал, что сидишь на работе даже в субботнее утро, — с укором произнесла Юля и тоже улыбнулась, прижимаясь к его груди. — Я соскучилась, пап.

Спустя несколько часов, пообедав в соседнем кафе, за разговорами они неспешно дошли до частного двухэтажного дома из красного кирпича, где девушка провела все свое детство и юность. Потрепав по загривку пса, выскочившего ей навстречу, Юля взглянула на дом и невольно улыбнулась.

— Как же здесь хорошо, — повернувшись к отцу, который не сводил с нее глаз, тихо сказала она.

— Может быть, вернешься? — помолчав, все же спросил тот, хотя уже знал ответ, потому что слишком хорошо знал свою девочку, которая во всем старалась идти до конца, как бы сложно ей не было. — Тяжело тебе одной в этом городе.

Возвращайся, найдем тебе место в следствии.

— Нет, пап, следствие это не мое, мне ближе цифры, — покачала головой Юля. — Да и не смогу я уже здесь, задохнусь в этой тишине. Привыкла к грохоту города, к тому, что все время нужно куда-то спешить.

— Что-то не так? Расскажи мне, — серьезно проговорил отец, сердцем чувствуя, что у нее внутри словно натянулась струна, готовая лопнуть в любой момент. — Что у тебя случилось? — Ничего, все хорошо. Правда. Просто устала, работы много, сессия скоро, — как можно веселее произнесла девушка, умолчав про ссору с Максимом и, тем более, про опера, о котором отцу и вовсе знать ни к чему. — Я лучше в отпуск приеду, — и, заставив себя рассмеяться, обняла его за шею.

— Ну, смотри сама. Но ты знаешь, что всегда можешь вернуться, — твердо сказал он.

Она это знала, а еще знала, что никогда не вернется.

Этой ночью Юля долго лежала без сна в своей девичьей постели в комнате на втором этаже, понимая, что нужно выспаться, но была не в силах заснуть.

Слишком много мыслей металось в голове, и они не давали покоя. Встав с кровати, она подошла к окну и, сев на подоконник, уставилась в темноту. Ночь была черной с мерцающими точками звезд в бездонном небе и затянутым дымкой полумесяцем, взошедшим над темнеющим вдали лесом.

Возможно, отец прав, столица ей не по силам, и чтобы выжить в ней, приходится выкладываться на полную катушку, как физически, так и эмоционально. Может, действительно было бы лучше вернуться сюда, где все знакомо, и где всегда будет поддержка отца. Но вернуться означало бы признать свое поражение и, в первую очередь, перед самой собой. А отец — он всегда примет ее, что бы ни случилось, и что бы она ни сделала, только он и так отдал ей столько лет своей жизни, что теперь она просто не имеет права доставлять ему какие-либо разочарования. Пусть лучше думает, что все у нее хорошо, а со временем все наладится. Ни к чему заставлять его волноваться по таким пустякам. Пройдет пару дней, и Макс найдет возможность, чтобы помириться с ней, а опер, возможно, вообще уже и не вспоминает о ней, даже не подозревая о ее страхах по поводу предстоящей ревизии, а пребывание в Мневниках и вовсе пролетит за работой как один день.