Александра Ронис - Тебе меня не сломить

От увиденного затошнило, на глаза снова навернулись слезы, а в груди все похолодело. Не хватало еще, чтобы он ей что-нибудь повредил! Каждое движение отдавалось болью где-то внизу живота. Юля как-то отстраненно подумала о том, что в «первый раз» с Максом тоже было больно, но все же не так. Она помнила ту приятную, чуть ноющую боль, которая быстро исчезла в объятиях любящего мужчины, а сейчас… Сейчас была совсем иная боль: саднящая, нарывающая, словно открытая рана, пульсирующая глубоко внутри. И она каждую секунду напоминала о произошедшем.

Не глядя на себя в зеркало, девушка забралась в воду. Поджав ноги к груди, она уткнулась в мокрые коленки и вновь расплакалась. Отчетливо пришло осознание того, что случилось, а главное, того, что это случилось с ней! Страшно. Больно. Противно. И непоправимо. С этими мыслями, с этими воспоминаниями придется жить.

Протянув руку за бутылкой, Юля сделала еще несколько глотков крепкого напитка, закрыла глаза. Вопреки ее воле в памяти снова всплыла картина того, что произошло в кабинете Степнова. Вспомнились его руки, касавшиеся ее тела, безжалостные глаза, полные безудержного желания, жадный поцелуй, от которого она задыхалась.

А ведь все действительно могло быть иначе. И, возможно, он мог бы ей понравиться, зло подумала Юля. Сотрудницы Мневников и даже девчонки из ее кабинета взгляда с него не сводили. Он олицетворял мечты многих девушек — высокий, сильный, красивый. Юля усмехнулась. Только глаза у него холодные, жутко становится от его взгляда, все внутри леденеет.

Алкоголь немного затуманил сознание, горячая вода расслабила уставшее измученное тело, но она до сих пор чувствовала его прикосновения и понимала, что одной ванной тут не отделаешься. Видимо, пройдет достаточно долгое время, пока она сможет избавиться от ощущения его рук на себе.

Также не глядя в зеркало, вылезла из ванны и вытерлась полотенцем, надела чистое белье и махровый халат. Прихватив бутылку с остатками вина, прошла в комнату. Не включая света, подошла к окну. На улице по-прежнему лил дождь.

Капли барабанили по стеклам, карнизам, отскакивали от асфальта. В какой-то миг небо, серое и низкое, раскололось на части яркими вспышками молний.

Обняв себя руками, Юля смотрела на сгибающиеся от порывов ветра деревья.

Слезы закончились, в душе было тихо и пусто.

Потянув за ручку, она приоткрыла створку, и в комнату тут же ворвался сырой воздух, свежий и прохладный. Капли долетали до ее лица, стирая с него боль и усталость. Легкие жадно вбирали в себя свежесть дождя.

«За что?» — девушка смотрела на небо, приподняв голову и широко распахнув глаза. Слова сорвались с уст и пропали в шуме ливня. Отчаянно, до безумия хотелось, чтобы дождь забрал все: страхи, боль, память. Убежать, спрятаться, забыться, раствориться в этом дожде, чтобы ничего не осталось в душе, только чистый лист. Хотелось кричать от бессилия и душевной боли, но сил хватало только на эти вдохи свежего воздуха.

Она подошла к постели и, забравшись под одеяло, зажмурилась. Дождь начал немного стихать, и звук размеренно стучащих по стеклу капель успокаивал встревоженное сознание. Юля думала о случившемся уже без каких-либо эмоций, будто смотрела со стороны. И, в конце концов, свернувшись клубочком под одеялом, погрузилась в тяжелый беспокойный сон.

Она проснулась под утро, вынырнув из темного, пустого забытья, не заполненного снами. Голова болела от выпитого накануне, все мышцы ныли, внизу живота по-прежнему саднило. Произошедшее казалось кошмарным сном, от которого она просто не успела вовремя проснуться. Ей еще повезло, что было воскресенье и не нужно было идти на работу, но и находиться одной в четырех стенах тоже не сулило ничего хорошего. Перед глазами вновь и вновь возникали картинки вчерашнего вечера, и снова начинали душить отчаянные бессильные слезы.

Закутавшись в халат, Юля сходила на кухню и, найдя в аптечке успокоительное, которое она покупала во время предновогоднего отчета, изрядно потрепавшему всем нервы, выпила сразу несколько таблеток. Господи, еще полгода назад сдача какого-то дурацкого отчета ей казалась концом света, а сейчас тогда как назвать нынешний период ее жизни? Плотно закрыв шторы на окнах, девушка опять забралась под одеяло и, зажмурившись, заставила себя снова уснуть. Лишь бы не думать, лишь бы не сойти с ума от этих мыслей, лишь бы не чувствовать его запах, который, кажется, остался на ее коже даже после ванны с несколькими бутылочками ароматных гелей.

И позже, проснувшись уже после полудня, первым делом она опять полезла в душ, отчаянно растирая кожу мочалкой и долго простояв под струями горячей воды. Стараясь ни о чем не думать, сварила кофе, с трудом проглотив лишь несколько глотков, и набрала домашний номер Макса. Трубку подняла какая-то родственница его матери, сухо ответив, что похороны состоятся в среду. Едва сдерживая рвущиеся из груди рыдания, Юля хотела предложить свою помощь, но трубку уже повесили.

На каком-то автопилоте девушка подошла к раковине и с излишним усердием вымыла посуду, затем столешницу и плиту, переключилась на раковину в ванной. И в какой-то момент, подняв глаза на свое отражение в зеркале, поняла, что больше не может сдерживаться. Закрыв лицо руками, она горько расплакалась. Слезы принесли хоть какое-то облегчение, а очередная порция успокоительного значительно притупила осознание реальности, позволив ей снова провалиться в пустое забытье.

На следующее утро Юля выходила из дома с некоторой опаской, невольно оглядываясь по сторонам, в любой момент ожидая увидеть Степнова. С тем же ощущением заходила в Управление. Молча прошла на свое место, выложила на стол ведомости. Девчонки делились впечатлениями о выездах в районные ОМВД. Особого спроса с них там не было, и они даже успели отдохнуть за это время. На их вопросы Юля лишь растерянно кивала, с трудом выдавливая из себя односложные ответы, и ловила на себе настороженные взгляды.

Больше всего ее пугало публичное переодевание в форму. И платье, и рубашка летнего сезона имели короткий рукав, и утром, перед выходом из дома, она старательно замазала тональным кремом отметины на запястьях. Синяки от его пальцев на бедрах были скрыты под бельем и колготками, но ей все равно казалось, стоит раздеться и всем станет ясно, что с ней произошло, словно это было выгравировано на ее теле.

Кое-как переодевшись за своим столом, старательно скрывая открытые участки тела, Юля включила компьютер и, дожидаясь, пока тот загрузится, отвернулась к окну. Девчонки вскипятили чайник и, заварив кофе, продолжили свои разговоры. Она же словно отгородилась ото всех, уйдя в какой-то свой маленький мирок. Уставившись в монитор, девушка пролистывала таблицы с расчетами зарплат, старательно делая вид, что это волнует ее больше всего на свете, и вдруг совершенно отчетливо поняла, что боится даже выйти в коридор.