Александра Ронис - Тебе меня не сломить

— Зачем? — повернувшись к нему, спросила девушка.

— Что «зачем»? — переспросил он.

— Зачем…ты…приедешь? — медленно, по слогам повторила Юля.

— Затем, что я останусь на ночь, — просто сказал Саша, когда до него дошел смысл ее вопроса.

— Я не понимаю, для чего тебе оставаться на ночь?! — глядя ему в глаза, напряженно проговорила девушка.

— Юль, не начинай, а! Вдруг тебе что-то понадобится, — все так же спокойно ответил Степнов.

— Слушай, пережила ведь я эту ночь без тебя! Ничего не случилось! — зло произнесла Юля, которой уже надоело пререкаться с ним. Но и уступать ему тоже не хотелось.

— Да! Только вместо того, чтобы соблюдать постельный режим, ты тут же схватилась за пылесос, а потом, в придачу, еще и куда-то рванула, — с усмешкой заметил Саша и, не дожидаясь ее дальнейших реплик, отвернулся, всем своим видом показывая, что спорить больше не намерен.

Вот же, сукин сын, подумала девушка, однако вслух ничего говорить не стала.

Молча вышла из машины и направилась к подъезду. От бессилия на глаза выступили злые слезы. Вот возьму и уйду. Куда-нибудь. Пусть понервничает…

Чувствуя себя маленькой девочкой, которую незаслуженно обидели, она поднялась на свой этаж, достала ключи и, отперев дверь, зашла в квартиру. Не раздеваясь, прошла в комнату и, зачем-то подойдя к окну, осторожно отодвинула занавеску, чтобы выглянуть во двор, освещаемый тусклым светом фонарей. Там, внизу, возле машины стоял Степнов и … смотрел прямо на ее окна.

Отшатнувшись в сторону, словно он мог ее увидеть, Юля немного постояла, прижавшись спиной к стене, затем снова осторожно взглянула вниз. Парень достал из кармана телефон и потыкал в экран. Через секунду в сумке завибрировал мобильник, извещая об смс.

«Или ты включаешь свет, или я поднимаюсь».

Нет, вот урод, блин! Проверяет, пошла ли она домой! Сжав кулачки, Юля сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Ей ничего не оставалось, как подойти к выключателю и нажать на кнопку.

Не прошло и минуты, как Степнов сел в машину, и, сорвавшись с места, она исчезла за поворотом, ведущим на проспект.

Степнов устроился за дальним столиком и, пододвинув к себе пепельницу, закурил сигарету, взглянул в сторону сцены, где возле шеста игриво извивалась блондинка в эротичном кожаном костюмчике.

Клуб находился, так сказать, под «ведомством» их отдела, и хозяин исправно платил Шведову за «крышу». А они с ребятами, совмещая сбор дани и отдых, иногда заезжали поразвлечься. Последний раз — в тот вечер, когда обмывали его награждение. Однако сегодня ему было не до развлечений. Это был последний «официальный притон» в их районе, где можно было попытаться найти какие-то ниточки к выяснению личности первой убитой, все остальные поиски не дали никаких результатов.

— Александр Павлович, добрый вечер, — поприветствовал его хозяин заведения, протягивая руку для рукопожатия и присаживаясь, напротив, за стол.

— Добрый, — кивнул Саша и стряхнул пепел сигареты в пепельницу.

— Желаете отдохнуть? Сегодня как раз Вероника работает. У нее скоро выступление, а потом…, - начал, было, мужчина, но Степнов прервал его на полуслове.

— Я по работе, — Саша выложил на стол фотографии обеих погибших девушек.

Мужчина тут же остановил взгляд на снимке, на котором была первая найденная жертва-«потеряшка». Протянув руку, он взял фото и поднес ближе.

— Знаешь ее? — понаблюдав за его реакцией, спросил Степнов.

— Да, знаю, — помолчав, ответил тот, с трудом оторвав взгляд от карточки и поднимая глаза на опера. — Это Марина. Она работала у меня. Недолго, месяца три. У шеста вертелась, приват-танцы. Потом в начале лета сказала, что увольняется. Больше я ее не видел.

— Почему, не уточнила? — поинтересовался парень.

— Я особо не расспрашивал, у нас желающих достаточно. Я никого не держу, — проговорил хозяин заведения и, помолчав, добавил задумчиво: — Хотя она была неплохой танцовщицей, умела заводить публику.

— Не возражаете, если я с девочками поговорю? Может, кто-то вспомнит что-нибудь.

— Конечно, — пожал плечами мужчина и, поднявшись, сделал жест следовать за ним.

Еще минуту спустя Степнов сидел в гримерке и задавал вопросы танцовщицам, которые по очереди взглянули на фотографию погибшей, немного повздыхали и продолжили готовиться к выступлению, ничуть не стесняясь при парне своих откровенных нарядов.

— Она мало проработала. Платят не так уж и много, а выкладываться приходится по полной. Только на привате можно нормально подзаработать, — вернув ему снимки, проговорила одна из девушек. — Сначала она не отказывалась, брала по несколько приватов за вечер. А это не только танцы, вы же понимаете… Потом, видимо, выдохлась, стала периодически на работу забивать — позвонит, скажет, что заболела. Ей Мишаня и сказал: «Либо работай, либо уходи», она тут же заявление на стол, и больше мы ее не видели.

— Ухажер у нее появился при бабках, вот и свалила, — не отрываясь от накрашивания ресниц, с завистью сказала одна из девушек — невысокая, миниатюрная брюнетка в костюмчике стюардессы.

— Ты-то откуда знаешь? Мы с ней и не пересекались толком, она в начале обычно выходила, потом на привате работала, — осекла ее другая, та самая блондинка, что недавно извивалась на шесте.

— Потому что один и тот же приходил, сидел за столиком возле самой сцены, да и приват тоже он заказывал, — уверенно ответила брюнетка, продолжая прихорашиваться.

— Сможешь описать его внешность? — спросил у нее Саша, понимая, что шансы того, что она вспомнит чьего-то клиента несколько месяцев спустя, равны нулю.

— Хотя бы примерно? — Конечно, — кивнула девушка. — У меня хорошая память на лица, — и, помолчав, все-таки спросила: — Думаете, это он ее? — Мы постараемся это выяснить, — уклончиво ответил Степнов, доставая ручку и блокнот, приготовившись записывать.

Когда он вышел из клуба, стрелки часов уже перевалили за полночь. Улицы опустели, лишь ночные проспекты сверкали огнями. Всю обратную дорогу Саша прокручивал в голове события сегодняшнего дня. Теперь ему было стыдно за свою вспышку гнева. Только днем он выговаривал ей за то, что она затеяла уборку, а потом грубо схватил ее за руку посреди улицы, сам же заставил ее нервничать. И кто будет виноват, если, не дай бог, что-то случится с ребенком.

Будет еще один грех на его, и без того грешную, душу… Подъезжая к Юлиному дому, он взглянул на ее окна — конечно, свет уже не горел. В принципе, чтобы не разбудить ее ненароком, Саша мог бы поехать к себе домой. Однако он сказал, что приедет, и если не сдержит своего обещания, это будет означать, что он согласился с ее доводами и признал, что ему здесь не место. Ну, уж, нет! Он бесшумно вошел в темную квартиру, сбросил обувь. Дверь в ее комнату была плотно закрыта, и, немного постояв на пороге, парень решил, что вряд ли она уйдет куда-то на ночь, лишь бы досадить ему, и не стал заходить. К тому же, вроде, верхняя одежда была на месте. Умывшись холодной водой, Саша прошел на кухню. Прикрыв дверь, включил чайник, застелил себе узкий кухонный диванчик, с трудом представляя, как поместится на нем. В холодильнике все было на тех же местах, как он и разложил вчера. Кажется, она совершенно ни к чему не притронулась. Может, каши варит? Хорошо бы, если так…