Александра Ронис - Тебе меня не сломить

— Не знаю, что с ней и делать, — растерянно проговорил он. — Постоянно скачет куда-то, то в институт, то вот в больницу…

— Мы вместе ездили, здесь рядом. Только она тебе не сказала. Как у вас? Кажется, не очень? — Лене очень хотелось помочь и подруге, и Саше, который казался ей вполне нормальным парнем, а не таким монстром, каким его представляла Юлька.

— Лен, пять минут есть? Переговорить бы, — взглянув ей в глаза, попросил Степнов.

— Саш, мне кажется, ты до конца так и не осознал, что вообще наворотил, — теперь они сидели на той самой лавочке, где недавно Юля поведала подруге историю знакомства со Степновым.

— Да все я понимаю, — отвел он глаза в сторону.

— А вот я, честно говоря, не совсем понимаю причину того, что ты так рьяно сейчас опекаешь ее, — прямо сказала Лена. — Насколько я знаю, до всего произошедшего у вас не было никаких отношений. И после ты тоже особенно не заморачивался. А узнав про ребенка, резко поменял свое отношение. Причина только в ребенке? То есть, если бы она не забеременела от тебя или сделала аборт, тебя бы сейчас здесь не было? — Я и сам не знаю, — помолчав, задумчиво ответил парень. Не привык он изливать душу кому бы то ни было, а тем более, девушке. Женскому полу в жизни, в его понимании, отводилась совершенно иная роль, чем друг. Но Лену он бы мог назвать другом, инстинктивно чувствуя, что она на его стороне и могла бы очень ему помочь в этой «войне» с Юлей.

— Ты хоть представляешь, как сильно ты изменил ее жизнь? Изменил против ее желания? — вздохнув, проговорила девушка. — Ей институт нужно закончить, за съемную квартиру платить, на работе ее все время дергают, а тут ты еще ворвался в ее жизнь, перевернув все с ног на голову! И теперь вместо того, чтобы заканчивать учебу и делать карьеру, она вынуждена уйти в декрет, а возможно и из города уехать. Думаешь, она рада подобным перспективам? Да она не готова к этим переменам, понимаешь? Она сейчас в таком замешательстве, пытается как-то адаптироваться к тем обстоятельствам, к которым ты ее подвел. А ты еще устраиваешь ей такой жесткий контроль! — Это Юля тебе пожаловалась? — приподнял бровь Степнов. Лена в ответ лишь склонила голову и многозначительно смотрела на него. Парень молчал, пытаясь обдумать услышанное.

— Саш, ты не думай, я не лезу в вашу личную жизнь. Юля мне не жаловалась. Я понимаю, ты хочешь ей добра. Настолько, насколько это вообще возможно. Но пойми и ты — ты привык командовать, действовать жестко и силой, но мы, девочки, совершенно другие. Открою тебе секрет — да, мы любим сильных, наглых и волевых мужчин, которые знают, чего хотят от жизни и как этого добиться, но сила, при этом, должна быть мягкая, нежная. Тогда она сама захочет слушаться тебя.

Саша с ехидной улыбкой посмотрел на Лену. Ох, уж эти бабские сказочки про любовь и ласку. На это нужно время и желание, а он привык брать все быстро, без лишних заморочек.

— Не веришь? Ну, и зря. По-другому ты никогда от нее ничего не добьешься, — с сожалением сказала Лена, видя, что он не воспринял ее слова всерьез. — Ты вообще думал о том, что будет потом, после родов? Тогда твоя помощь будет еще нужнее. Тебе нужно завоевать ее доверие сейчас. А пока же она рассматривает тебя как «врага», ведь ты разбил все ее мечты. Знаешь, о чем мечтают девочки помимо красивой любви? О замужестве, о семье, о браке.

Любовь у нее была — ты ее отнял. Теперь не будет ни семьи, ни брака. Вернее, семья, конечно, будет, но неполная. Ты, с таким подходом, можешь даже не рассчитывать на то, чтобы стать членом ее семьи, а кто-то другой, — девушка покачала головой. — Мужики сейчас своих родных детей бросают, а кому нужен чужой ребенок? Так что, все, что светит твоей Юле, это статус «мать-одиночка»! Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Неудивительно, что ты для нее «враг номер один», — Лена поднялась со скамьи. — Мой тебе совет, Саш, поменяй свое поведение. С беременными так себя вообще не ведут, а учитывая вашу ситуацию, удивляюсь, как она вообще с собой ничего не сделала. Я бы так не смогла.

Лена ушла, но ее слова еще какое-то время эхом отдавались в ушах. Она не сделала, хотя могла бы… Как Вика… Вика не смогла с этим жить, не захотела…

А Юля… ей всю жизнь придется жить с этими воспоминаниями и наяву видеть живое этому подтверждение. Впервые он задумался, каково это Юле каждый день видеть его перед глазами? И он еще что-то требует от нее…

Выкурив несколько сигарет подряд, Саша взглянул на часы и поднялся с лавочки. У него оставалось не больше получаса. Выбросив окурок, быстрым шагом направился к дому, пропуская ступеньки, достиг нужного этажа. Открыв дверь своими ключами, зашел в квартиру и, скинув обувь и верхнюю одежду, подошел к комнате, которая освещалась лишь работающим телевизором. На экране шел какой-то российский криминальный фильм, но звук был практически выключен, что говорило об отсутствии интереса девушки к происходящему на экране.

Юля сидела на кровати, обхватив колени руками, уставившись куда-то в пол.

Заметив его, она подняла глаза и тут же отвернулась в сторону, стараясь скрыть вновь подступившие слезы.

Прислонившись плечом к косяку двери, Саша постоял так несколько минут, не зная с чего начать разговор.

— Юль, прости. Я хочу, как лучше. Просто не знаю, как еще до тебя донести, — с трудом подбирая слова, сказал он.

— Хватит уже разговаривать со мной, как с маленькой, — только и смогла произнести девушка, по-прежнему глядя куда-то в сторону.

И снова на душе заскребли кошки. Она была похожа на обиженного ребенка. И за что он с ней так? За то, что она хочет жить, как и раньше, не впуская его в свою жизнь? Саша опустился на краешек кровати.

— Юль, послушай… Я не умею сюсюкаться, говорю, что думаю. Ты же знаешь, кем я работаю, вот профессия, видимо, и откладывает свой отпечаток. Придя в ментовку, я отключил у себя какие-либо эмоции, отключил свое сердце, — проговорил он, тоже уставившись в невидимую точку перед собой. — Вот уже много лет работа это и есть моя жизнь, она сделала меня таким. Ожесточила, заставила не думать о морали, идти напролом к своим целям. Иначе в нашем деле просто не выживешь…

Юля молчала, лишь слезы все-таки скатились из глаз и побежали по щекам. Она никогда еще не чувствовала себя такой несчастной и одинокой. Если у него какие-то проблемы и трудности, она тут при чем? Почему она должна расплачиваться за то, что он, таким образом, делает свою жизнь комфортнее, ожесточаясь и срываясь на других? Она тихо всхлипнула. Саша смотрел на нее и чувствовал, что сердце готово вырваться из груди. Его стук отдавался в висках.

Присев перед ней на корточки, он постарался заглянуть ей в глаза.

— Я все для тебя сделаю, — и поправил себя: — Для вас… Ни о чем не думай, у тебя будет все, что нужно, — пообещал он и осторожно прикоснулся к ее ладони, лежащей на покрывале.