Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Да и спорить с ним у нее уже не было никакого желания. Кажется, болело все тело: спина после долгого сидения в одном положении, ноги от непривычных каблуков и узкой колодки, резало глаза от монитора да от нервного напряжения начала раскалываться голова.

Окинув ее еще одним пристальным взглядом, он развернулся и, вежливо попрощавшись с другими сотрудницами, быстрым шагом вышел из кабинета.

Первым его порывом было, конечно же, вспылить, психануть и потребовать от нее объяснений, зачем она снова делает все ему назло, но Саша смог сдержаться, понимая, что таким поступком он просто унизит ее в глазах других, а этого ему совершенно не хотелось.

Несколько секунд Юля продолжала сидеть, глядя на захлопнувшуюся дверь, еще до конца не веря в то, что он не стал закатывать ей скандал при всех, как тогда перед институтом. Но вот что ждет ее дома? Хотя почему дома? Наверняка, он «выпустит пар» уже в машине. Но делать было нечего. Если она не выйдет в ближайшее время, он снова придет. Ни к чему злить его еще больше.

— И правда, времени-то сколько, — вздохнула Юля, делая вид, что не произошло ничего особенного, и принялась собирать документы обратно в рабочую папку.

— Как он о тебе заботится! А с виду такой суровый, — все-таки не удержалась Татьяна, наконец, выйдя из оцепенения, и добавила, с интересом поглядывая на девушку: — Ну вот, скажи, как тебе удалось такого классного мужика окрутить? Тебе лучше не знать, подумала Юля, выключая компьютер и продолжая собираться, но вслух иронично добавила: — Наверное, это судьба.

— Счастливая ты, Юлька, — приняв ее слова за чистую монету, мечтательно вздохнула Таня и замолчала, почувствовав на себе недобрый взгляд Светланы Викторовны, от которой не ускользнуло напряженное состояние всегда открытой и улыбчивой Юли, а уж счастливой ее и вовсе можно было назвать с большой натяжкой.

Юля подошла к шкафу и натянула на себя куртку, случайно наткнувшись взглядом на вешалки со своей форменной одеждой. Рубашки, юбка, платье, китель. Многим сотрудникам не нравилось носить форму, они предпочитали гражданскую одежду, а Юля, наоборот, всегда любила «погоны». Интересно, удастся ли ей когда-нибудь снова все это надеть? Или же ее выгонят ко всем чертям? На улице было довольно-таки прохладно, и, выйдя на крыльцо Управления, девушка поежилась от холода. И чем ближе она подходила к машине Степнова, припаркованной напротив входа, тем сильнее ее пробирала внутренняя дрожь.

От холода? Вряд ли.

Стараясь не показывать своего беспокойства, она уверенно подошла к автомобилю и, потянув за ручку, села на заднее сидение. Степнов, как всегда, с кем-то разговаривал по телефону. В салоне пахло сигаретами и его туалетной водой, и от смешения этих запахов слегка закружилась голова. Словно прочитав ее мысли, Саша опустил свое окно, впуская в машину сырой и свежий воздух после прошедшего дождя.

— Я не могу сейчас приехать, — резко сказал он своему собеседнику на том конце провода. — Допрашивайте без меня, только не увлекайтесь там. Сегодня дежурство Шведова, мне проблемы не нужны. В обезьяннике потом закроете.

Все, позвоню позже.

Степнов нажал на отбой и кинул телефон на соседнее сидение. Затем, даже не удостоив ее взглядом, словно ее и не было в машине, завел мотор и осторожно тронулся с места, объезжая на дороге приличную яму, которую никак не могли заделать. Вскоре они выехали на проспект, но Саша по-прежнему так и не произнес ни слова, сосредоточенно глядя на плотное движение впереди.

Юля напряженно ждала, когда же он, наконец, начнет «разбор полетов». Тишина, воцарившаяся в автомобиле, давила, оглушала. А непредсказуемость его поведения сбивала с толку. Молчит? Ну, и ладно, оно и к лучшему. Девушка отвернулась к окну и постаралась успокоиться, но у нее ничего не получилось.

Напротив, теперь, когда первая волна растерянности прошла, она почувствовала, как в ней копится раздражение. Ну, надо же, на работу заявился! Следит за ней, что ли? Сейчас, Юля была уверена, на этаже вовсю идет бурное обсуждение ее личной жизни. Таких сплетниц, как Танька, в их отделе хватало. Все знают, что со Степновым она познакомилась совсем недавно, помнят, что он подкатывал к ней, а потом она ушла на ревизию в их отдел и вернулась оттуда «сама не своя», а через некоторое время выяснилось, что она «в положении». Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сделать соответствующие выводы: девочка- провинциалочка захотела закрепиться в Москве, вот и быстро прыгнула в постель к москвичу! В свое время Юля уже наслушалась рассуждений Таньки и ей подобных о том, что приезжим только одно и надо, и действуют они одним способом — постель, беременность, замужество.

А тот факт, что Юля сменила двух так называемых «женихов» за столь короткий срок, наверняка, вызывал еще больше обсуждений. То, кем ее считает Танька с «подружайками», Юлю как-то не сильно расстраивало, но вот что о ней может подумать Светлана Викторовна, которая всегда относилась к ней по- матерински… Юля замечала, что та бросала на нее настороженные взгляды, но сказать вслух ничего не решалась, видимо, не хотела лишний раз смущать ее — хватало и Танькиных язвительных реплик. Но она вполне могла поверить, что Юля намеренно «залетела» от Степнова, а ее расстроенные чувства после возвращения из Мневников могла объяснить тем, что парень просто решил «послать ее далеко и надолго». Никто ведь не может себе представить, что в стенах ОВД творится такое, что случилось с ней. Наверное, еще и Макса сюда приплетут, мол, не дождавшись от него предложения руки и сердца, решила попытать счастья с другим. Вот и прыгнула в постель к Степнову сразу же после знакомства.

Макс… При воспоминании о нем на сердце легла печаль. Она сотни, нет, тысячи раз прокручивала в голове события тех жутких дней, с каждым разом все отчетливее понимая, что в смерти Макса есть и ее вина. Надо было ей настоять, просить, плакать, умолять о том, что бы он пришел к ней в тот вечер пятницы, главное, чтобы они не пересеклись со Степновым в клубе. Но она же не привыкла упрашивать, считая, что это будет ударом по ее гордости. Кто знает, может, приди Макс в тот вечер к ней, сейчас он был бы жив, и она бы не носила в себе ребенка от ненавистного опера. В общем, все могло бы быть по-другому, и жизнь играла бы другими красками. Но, увы,… А виновник этого как ни в чем не бывало жил, дышал, ходил, ел, пил, развлекался, лез в ее жизнь, командовал, корчил из себя непонятно что. Юля почувствовала, что раздражение сменяется злостью, и мысли о случившемся всего каких-либо полчаса назад закружили с новой силой.

Вот гад, а! Нарисовался! Еще и с недовольной рожей! Не знай она всей ситуации, тоже списала бы его недовольство на то, что его вынуждают жениться, а он не хочет, но порядочность не дает ему бросить беременную девушку.