Владимир Колычев - Два плюс один

Егор сидел на кушетке в больничном коридоре и чувствовал себя родственником больного, чья судьба решалась в операционной. Но ждал он не врача, а Наташу.

Наконец она появилась. Тихонько подошла к нему, подсела рядом, прижалась боком и тихо произнесла:

— Езжай домой.

— Не понял?

— Мы не можем быть вместе.

— Почему?

— Я так решила.

— Он что, не умирает? — Егор кивком показал в сторону охраняемой палаты.

— Ты хоть понял, что сказал?

— Извини.

— Не извиняйся… Я и сама не лучше… Мне так стыдно!

— Значит, Роза нас обманула?

— Родион обманул Розу.

— И кто он после этого?

— Мой муж. И отец моего ребенка… Я остаюсь с ним.

— Но…

— Ты же знаешь, я упертая.

— Ну…

— Я люблю тебя… Очень люблю… Но ты для меня чужой.

— Так не бывает.

— А Родион свой. Сначала был он, потом появился ты. А он все равно остался своим…

— А я — чужой?

— Прости! — Наташа уронила голову на грудь.

— И я должен уехать? — Егора душила обида. Он столько сделал для Наташи, но так и остался для нее чужим. И как это ни досадно, в таком положении вещей была своя логика. Слишком поздно Егор вошел в жизнь Наташи, слишком уж она привыкла к своему мужу, чтобы уйти от него. А еще у них общий ребенок.

— Не унижай себя. Не унижай меня, — едва слышно проговорила она.

Он вздохнул, поднялся, сделал шаг и застыл как вкопанный. Ощущение такое, как будто сердце остановилось. И немудрено, он же навсегда расставался с Наташей.

Он уйдет. Обязательно уйдет. Вернется в свою глушь, запрется в своей работе, постарается забыть… Но ведь не забудет. И любить будет всю жизнь…

Наконец-то Наташа дома! Здесь ничего не изменилось, только горничная новая, и няню заменили. Родион рассуждал правильно, если Корнельский вел игру против него, то, в принципе, он мог завербовать домашнюю прислугу. Был еще Сабельников, его люди стреляли в Родиона. Та же няня могла сообщить ему, в какой аэропорт он отправился.

А охрану Родион не просто сменил, он ее усилил. Корнельского действительно убили. Зарезали в подъезде многоэтажного дома, когда он возвращался от любовницы. Зарезали, обчистили, милиция расследует это дело как ограбление, но Наташа-то знает, что это заказное убийство. А разве Родион не имеет право защищаться? И Сабельников получит свое. Она даже не собиралась отговаривать Родиона. Человек, который пытался убить ее сына, не имеет права жить на этой земле.

А стреляли киллеры не только в Олежку, погибнуть могла и сама Наташа. Родион закрыл своим телом и ее, и сына. Она будет последней сволочью, если когда-нибудь забудет об этом.

Наташа выбралась из ванны. Все, процедуры на сегодня закончились. Сауна, бассейн, джакузи. Осталось только натереться кремом, высушить волосы, подкрасить лицо. Полноценный макияж ни к чему, Родион в больнице, а Егор еще дальше. Она вытерлась, надела халат, прошла в спальню, бухнулась в кресло и развалилась, раскинув руки. Хорошо! Тихо, спокойно, никто не нападает, бояться некого. В доме комфортно, все под рукой, прислуга шуршит, ребенок под присмотром. И в душу никто не лезет.

Но с Егором ей все же было бы лучше. Там у него в лесу настоящая медвежья берлога, там тесно, убого, постоянно нужно что-то делать. Зато Егор всегда рядом, а с ним душа на месте.

Наташа открыла ящик стола, вытащила оттуда стальную фляжку, открутила крышку, сделала несколько глотков.

Трудно было противостоять Егору, отталкивать его. Зато рядом с ним не было пустоты в душе и не было особого желания заполнить ее коньяком. Только первое время, пока душа не встала на место, а потом прошло. Но сейчас Наташа бороться с собой не хотела. Егора нет, а вот коньяк есть… Нет, не будет она бороться…

Мотоцикл тем и хорош, что ездить на нем нужно в шлеме. И кожаные краги на руках не вызывают подозрения. И еще на мотоцикле куда легче уйти от ментов, чем на машине. И дорожные «пробки» для него не препятствия.

Именно с мотоцикла Эрик пытался убить Егора. Подъехал, прицелился, и только Роза смогла его спасти. И чем Егор ей за это отплатил? Черной неблагодарностью?

Сейчас она сама на мотоцикле. Шлем, перчатки, одежда, скрывающая все части тела. На боку сумка с оружием. Машина, правда, не фонтан, битая временем «Ява», но движок работает уверенно, без перебоев, глушитель не прогоревший, колеса накачаны, в баке полно бензина. И, главное, от него не жаль будет избавиться.

Роза чувствовала себя настоящим суперменом. И у нее были причины для гордости. И все же задаваться сейчас нельзя, море не должно быть по колено. Задание непростое, помощников у нее нет, но делать нечего. Впрягся в плуг — паши до упора.

Офис у Сабельникова в центре Москвы, на Малой Бронной. На одной стороне улицы офис, а на другой, почти напротив, — ресторан. Пешком идти меньше минуты, а раз так, то какой смысл брать машину? Послеобеденный моцион никому не повредит. Если, конечно, Аннушка не пролила масло…

А масло уже пролито. Мотор урчит. «Узи» еще в боковом ящике, но достать его не проблема. «Трамвай» наготове, «Берлиоз» уже выходит из ресторана. Сытый, довольный, что-то говорит своему телохранителю, тот ворон не ловит, оглядывается по сторонам. Но Розу он не видел: она сидела на корточках возле мотоцикла, который стоял за припаркованной иномаркой, и делала вид, что копается в инструментальном ящике.

Сабельников наискосок пересек улицу, подошел к крыльцу. Пора! Роза вытащила из ящика «узи», распрямилась. В этот момент ее и заметил телохранитель. Но было уже поздно: «трамвай» разогнался, жертва на рельсах. А скорострельность у пистолета-пулемета бешеная, шансов никаких.

Телохранитель — опасная профессия, об этом Роза подумала, срывая мотоцикл с места. Маршрут продуман, ментов на пути нет, в спину никто не стреляет, случайные прохожие не опасны.

Сворачивая на Садовое кольцо, она улыбнулась. Шутка ли, только за одного Сабельникова — двести штук. Столько же и за Корнельского. Ни один киллер так не зарабатывает. Но так у Родиона не было выбора. Вовремя она приставила ему нож к горлу.

Уровень адреналина зашкаливал. Ощущение такое, как будто за спиной раскрылись черные крылья демона. Хотелось орать от дикого восторга. Разогнаться бы, взлететь, но, увы, нужно держать себя в руках. Не в том она положении, чтобы терять над собой контроль…

Коля спал мордой в капусту. Каждый раз одно и то же, глядя на него, подумал Егор.

— Бестолочь!

Он и сам был хорошо «под газом», но на ногах держался. И в парилку еще не раз сходит. Напарится, напьется — и спать без задних ног. Чтобы не думать о Наташе.

Он уложил Колю на скамью, положил под голову подушку, накрыл пледом. Зашел в парную, облился водой, сел на полок, плеснул на камни. Горячий пар приятно окутал тело, Егор от удовольствия закрыл глаза, а когда жар спал, понял вдруг, что засыпает.