Владимир Колычев - Два плюс один

— Сколько у Корнельского денег? — навела она ствол на Макса.

Следующий выстрел предназначался ему, и он, правильно все поняв, ответил:

— У него много.

— Мне нужно три миллиона. Долларов.

— Это к нему нужно ехать.

— Ну, чего ты застыл как столбняк! Давай, давай, раздевайся!

— Может, не надо?

— «Пушку» снимай.

— Ну, это понятно, — кивнул Макс.

— Я ночью вижу, как кошка, — отступив на шаг, предупредила Роза. — А стреляю, как амазонка. Так что лучше не рискуй.

Макс положил пистолет вместе с кобурой на землю и начал расстегивать джинсы, но Роза велела опустить их до колен, на этом и остановилась.

— Спиной ко мне! — выкрикнула она.

— Мы же договорились…

— Еще одно слово, и договор ляжет в землю. Вместе с тобой.

Макс повернулся лицом к братской могиле. Опустил голову, обхватил себя двумя руками. Он был такой жалкий, такой беспомощный.

— А с тобой реально можно договориться, — вдруг сказала Роза.

— Так и я о том же… Вадим Иванович заплатит.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — усмехнулась она. — Запудрить мне мозги, поймать момент… Пулю ты поймаешь. Прямо сейчас… На старт!.. Внимание!..

— Не надо! — вжал голову в плечи Макс.

— Мама меня учила не убивать людей, которые говорят правду.

— Правильно говорила, — кивая, пробормотал он.

— Начнем?.. Егора моего знаешь?

— Да.

— Его фамилия?

— Фролов.

— Моя фамилия?

— Золотарева.

— Как зовут Корнельского?

— Вадим… Вадим Иванович…

— Зачем он «заказал» Егора?

— Это не он…

Роза громко передернула затвор. Драгоценный патрон кувырком полетел в темноту, но она готова была к этому и даже не проводила его взглядом.

— Правда не он! — запаниковал Макс.

— А кто?

— Каплин.

— Стреляю!

— Правда Каплин!

Макс пугливо сжался в ожидании выстрела, даже ноги в коленях согнулись. Роза пожала плечами. А почему Родик не мог «заказать» Егора?

Олежек спит, в доме темно, в лесу тихо. Наташа стояла у окна, смотрела на ворота и думала, думала.

Худеющий человек запросто может довести себя до полной дистрофии. Есть люди, которые, чтобы продлить себе жизнь, начинают пить мочу и есть сушеные фекалии. Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. «Чем хуже, тем лучше», и стоит человеку поверить в эту высокомудрую бессмыслицу, он легко доведет себя «до ручки».

Все это Наташа понимала, но сама же в крайность и впала. Любила она Егора, хотела его, но уперлась, поставила крест на своих к нему чувствах. Мало того, она испытывала удовольствие с мазохистскими в нем нотками. Родион в беде, она — верная жена и ни за что не предаст его. На этом и стояла, чувствуя себя при этом чуть ли не святой.

Но ведь это же глупо. Родион еще тот пройдоха, к тому же он ни за что не поверит в ее безгрешность. Она жила с Егором под одной крышей, значит, спала с ним. И попробуй докажи, что это не так. Вне всяких, Родион обвинит ее в измене, а раз так, то зачем испытывать себя на прочность?

И все же Наташа будет держаться, призывая на помощь всю свою силу воли. Позавчера она выпила с Егором на брудершафт и едва не растаяла, целуя его в губы. Все, больше никаких искушений. Волю — в кулак. Она даже отказала себе в удовольствии выпить, хотя коньячок у нее был. Одну бутылку она взяла из буфета, другую — из погреба. Не смогла удержаться от соблазна, так ей хотелось выпить. Но после того как Роза ее уличила — ни капли в рот.

Но Роза куда-то исчезла, Егор уехал, она осталась в доме одна. Есть пистолет, ружье, но зачем ей это, если она не умеет стрелять?.. Возможно, пока нет Егора, за ней придут — или похитят, или убьют. И это будет наказанием за ее глупость. Не надо ей было отвергать Егора, играться с его и своими чувствами. Ведь любовь — это так серьезно, а она ведет себя как дура.

За воротами мелькнул свет фар. Наташа взяла ружье и усмехнулась. Если это бандиты, ей от них не отбиться. А если Егор, то против него ей нужно другое оружие. Только нужно ли?

Но бандиты не стали бы подъезжать к дому с включенными фарами, они бы подкрались бесшумно. Это Егор.

И действительно, к дому подъехала его «Нива». Наташа и сама не поняла, как вышла ему навстречу. И столкнулась с ним в темных сенях. Даже свет не включила.

От Егора пахло табаком и почему-то свежими еловыми шишками. Он приближался к Наташе, накатывая на нее тяжелую волну жесткого мужского обаяния. Этой волной ее и накрыло. Прижимаясь к нему, она почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Так захотелось, чтобы он ее взял на руки, уложил на кровать.

— Ты больше не уезжай, не надо, — отталкиваясь от него, сказала она.

— Не буду. — Егор удержал ее, прижал к себе.

— Ну пожалуйста, — захныкала она.

— Пожалуйста, не уеду.

— Пожалуйста, не надо.

Егор как будто почувствовал, что Наташа не могла держаться на ногах. Он подхватил ее на руки, и она почувствовала себя соломинкой в эпицентре смерча.

Смерч опустил ее на диван, но из своих объятий не выпустил. И поцеловал в губы. Наташа едва не захлебнулась от прилива непрошеных чувств и пискнула:

— Нельзя!

— Я тебя люблю, — шепотом произнес Егор. Голос его шелестел, как морская волна по пляжным камушкам.

— Родион умрет.

— На то не моя воля.

— Если я ему изменю, он умрет. И ты тоже будешь в этом виноват.

— Я согласен.

Егор снова приблизил к ней губы. А она лежала как бревно, не чувствуя сил сопротивляться. Спасти ее сейчас могло только слово. И любовь Егора. Если, конечно, его любовь жертвенна и благородна…

— Я тебя прокляну!

Он ничего не сказал. Но резко поднялся и повернул к выходу.

— Ты куда? — потянулась было за ним Наташа, но сама же себя и сдержала.

Егор ушел в баню. Она весь вечер ходила туда, подбрасывала дрова в печь. Даже искупалась вместе с Олежкой. В парилке жарко, вода горячая, можно было бы искупаться вместе с Егором. И искупить перед ним свою вину. Она же вела себя как последняя идиотка. Они ведь любят друг друга. Но она дала слово! Мало того, загадала на страшное: если переспит с Егором, Родион действительно умрет. И она будет в этом виновата.

Наташа решительно поднялась, зашла в свою комнату, закрылась. И достала из сумки припрятанную бутылку коньяка. Напиться, забыться и спать, спать… Она удержала себя в последний момент. Ну нет, если уж это игра на силу воли, то нужно держаться до конца. Раз нет Егора, то нет и выпивки.

Она вернула бутылку на место, легла на кровать, накрыв голову подушкой. И расплакалась. От обиды на себя. Ну, почему она такая идиотка?!

Если Егор вдруг зайдет и поцелует ее, она сама повиснет у него на шее. Он перенесет ее в свою комнату, и там уж она даст… волю своим чувствам.

Но время шло, а Егор к ней не заходил. И не подавал признаков жизни, пока она не заснула.