Агата Кристи - Кривой дом (сборник)

— Она дала мне кое-какие драгоценности. Денег у нее было мало, в основном одни драгоценности. Мы условились, что, если корабль благополучно придет в порт, я верну их ей. Муж ее ничего не знал об этом.

— И она утонула?

— Да. Они оба были в лодке, которая перевернулась. Я видела это собственными глазами. Однако, мистер Мейсон, все это лишь вступление. Только набросок того, что случилось. Я спаслась. Вскоре поехала в Россию, нашла ребенка и увезла его оттуда. Это была удивительная девочка. В ее жилах текла царская кровь. Я хотела, чтобы моя дочь удочерила ее,— в то время моя дочь только что вышла замуж. Но ее муж не хотел и слышать об этом. И я... Боюсь, что я сделала непростительную вещь, мистер Мейсон.

— Что именно?

— Я не могла оставить ее у себя и отправила в Дом,

— В какой Дом? — спросил Мейсон.

— Дом Общества призрения.

— Где это?

— В маленьком городке, в Луизиане. Они принимают детей, которых родители не могут содержать.

Она замолчала, пытаясь собраться с мыслями.

— Продолжайте,— сказал адвокат.

— Я не все сказала вам об этом Доме, мистер Мейсон. Оказалось, что это маклерский детский дом. Отдавая туда девочку, я не знала этого.

— Что вы имеете в виду?

— Всегда есть желающие усыновить детей. Бездетных пар много. Ну, и этот Дом заботится о детях. Впоследствии я узнала, что много женщин рожают и оставляют там детей. Одни платят за их содержание, другие — нет.

— Но вы, конечно, платили за ребенка?

— О да! Я регулярно посылала плату за ее содержание. У меня есть старые квитанции, подтверждающие это. Слава Богу, что я сохранила их.

— А ребенок? —спросил Мейсон.

— Год спустя,— продолжала она,— когда мои дела поправились, я поехала туда, чтобы забрать девочку. И что, вы думаете, я там обнаружила?

— Ее там не оказалось?

— Точно.Они продали ребенка за тысячу долларов. Подумайте только, мистер Мейсон! Продали, как продают собаку, или лошадь, или подержанный автомобиль.

— И как они это объяснили?

— О, они придумали трагическую историю. Якобы это произошло по ошибке. Но сначала они заявили, что я не платила им ни цента. А когда я предъявила квитанции об уплате, они пытались отобрать их у меня. Я сделала большую ошибку: обратилась к окружному прокурору, а тем временем Дом испарился — прекратил существование. Позже я узнала, что они перебрались в другой штат, и Дом появился под другой вывеской.-

— Но ведь по их документам можно было установить, что стало с ребенком,— сказал Мейсон.

— Да, но они отказались показать мне эти бумаги. И лгали насчет документов. Я могла бы нанять юриста и обратиться в суд, но боялась, что эта процедура затянется. Знаете, как власти иногда действуют. Окружной прокурор уехал в отпуск, и я осталась ни с чем. Я вернулась в Нью-Йорк и стала ждать от него ответа. Наконец он сообщил мне, что благодарит за хлопоты и помощь, и вернул мои квитанции.

Я снова поехала в Луизиану, доказывала ему, что это совсем не то, чего я добиваюсь, я хочу вернуть ребенка. Тогда он посоветовал нанять адвоката: якобы его контора рассматривает дела лишь в «широком аспекте». Подумать только! «Широкий аспект»!

В ее холодных глазах блеснул гнев.

— И вы наняли частного адвоката?

— Да. Это было моей следующей ошибкой. Было уже поздно обращаться к юристам. Надо было нанять детективов. А так я только зря потеряла деньги. Они сказали, что этот Дом уничтожил все свои документы, опасаясь суда, и что я... они сказали, чтобы я катилась на все четыре стороны. На все четыре стороны! Они переехали в Колорадо и продолжали свои маклерские дела, но под другим названием. Было еще что-то, чего я не знала. Но я все же получила информацию о девочке.

— Как вам это удалось? — заинтересовался Мейсон.

— Благодаря настойчивости и, удаче. Один из работников Дома продал ее мне. Это длинный рассказ. В общем, я заплатила и узнала, что ребенку дали имя Бирл и что ее удочерил мистер Гейлорд, житель этого города.

— Как давно это было?

— Через два месяца после того, как я оставила девочку там. Гейлорды пришли выбрать себе ребенка. Девочка им сразу понравилась. Они настаивали на удочерении именно ее. Им сказали, что это невозможно, поскольку за девочку платят. Гейлорды не хотели ждать— они предпочли купить ее и заплатили тысячу долларов. Полагаю, здесь не обошлось без взятки. Они обещали в случае неприятностей вернуть девочку... Возможно, в то время у них и было такое намерение, но потом они привязались к ней... Ну, вы знаете, как это бывает...

— Но, миссис Тамп, теперь-то девочка достигла совершеннолетия,— сказал Мейсон.—Она может делать все, что захочет. Она свободна, белая, ей двадцать один год. Она...

— Частично это верно,— согласилась миссис Тамп.— Я и сама рассчитывала на это. Но вышло все по-иному. Фрэнк Гейлорд умер. Он оставил половину своего состояния жене, половину — Бирл. Теперь ее часть наследства, находится под опекой. Она получит все, когда ей исполнится двадцать семь лет. Тем временем опекуны выплачивают ей необходимый прожиточный минимум и определенные суммы для получения образования.

Миссис Гейлорд вторично вышла замуж за человека по фамилии Тидингс. Они прожили пять лет, а потом она умерла, оставив свое состояние Бирл на тех же условиях и сделав Тидингса не ограниченным в своих действиях опекуном. Тидингс снова женился — и опять раздел... Вам не стоит вникать в это, мистер Мейсон. Я говорю так подробно для того, чтобы вы знали всю историю. Дело в том, что теперешний опекун, Тидингс, не имеет ни малейшего права быть опекуном. Он неподходящий для этого человек. Он негодяй, если хотите знать мое мнение.

— Вы видели его? — спросил Мейсон.

— Естественно. Я была у него и объяснилась с ним.

— И что он сказал?

— Он сказал: «Поговорите с моим адвокатом»,

— И вы решили обратиться ко мне?

— Да.

— А вы рассказали Бирл все о ее родителях?

— Да. Это просто потрясло ее. Она была убеждена, что ее родители — Гейлорды,

— Где она сейчас?

— Здесь, в городе.

— И чем я могу, быть вам полезен?

— Я хочу, чтобы вы пошли к Тидингсу. Хочу, чтобы вы объявили удочерение незаконным, заявили, что это был обман — результат взятки и сговора. Я хочу, чтобы Тидингса лишили опекунства,

Мейсон насторожился.

— Следует ли это понимать так, что вы хотите стать опекуншей вместо него?

— Во всяком случае, я считаю, что Бирл имеет право тратить больше денег. Она должна путешествовать, повидать мир, выйти замуж, наконец.

— Разве она не свободна сделать это сейчас, в любое время?

— Да, но она не встречает тех людей/ которых могла бы встретить... Вы только посмотрите на Бирл, и вы поймете, что она не обычная наследница.

— Насколько я могу судить по вашему рассказу, миссис Тамп,— заявил Мейсон,— здесь очень мало мотивов для официальных действий. Опека не зависит от вопросов удочерения. Бирл уже совершеннолетняя. У вас нет официальных прав для претензий, поскольку вы не связаны с ней родством. Родители просили вас взять девочку и заботиться о ней. Вы вывезли ее из России. Буду откровенен с вами, миссис Тамп, опытный юрист будет бить на то, что вы, получив драгоценности, быстро потеряли интерес к ребенку. Вы только платили за девочку, пренебрегая другими обязанностями по отношению к ней, не заботились о ней по-настоящему.