Тилли Коул - Рип

Я кивнул и поднялся на ноги.

— Да, — сказал я, — отведи меня к Талии.

— Пошли, — сказал Лука, когда мы подъехали к дому.

Я посмотрел на большой дом и глубоко вздохнул. Это был дом Толстых. Я перевел взгляд на Луку:

— Мне здесь не рады.

Лука вздохнул и открыл дверь фургона. Я последовал за ним на темную улицу. Я выпрямился, посмотрел на дом, и мое сердце сжалось. Талия была в том доме. Моя Талия была в том доме.

И я нуждался в ней. Я так хотел увидеть ее снова, что все мои мышцы заныли от этой мысли.

Лука положил руку мне на плечо. На мне были свитер и брюки. Но моя кожа была покрыта кровью Джахуа. Мои волосы были в беспорядке.

Талии нравились мои гладкие волосы.

— Она внутри, — сказал Лука и поднялся по лестнице. Он оглянулся, и я, глубоко вздохнув, последовал за ним.

Лука открыл дверь и прошел в гостиную. Я услышал голоса и, с каждым шагом, мое сердце билось все быстрее и быстрее.

Я — Костава, в доме Толстых.

Меня ненавидели.

Мой отец убил дедушку Талии.

У них была причина меня ненавидеть. Меня не должно быть здесь.

Лука вошел в комнату первым. Я услышал облегчение в голосах, спешащих приветствовать его. Я остался за стеной.

У меня не было семьи.

Я не знал, каково было быть в семье. Я не знал, как вести себя с людьми.

В комнате воцарилась тишина. Лука вернулся в коридор.

— Пойдем, — сказал он и направился в комнату.

Вдохнув через нос, я шагнул вперед и завернул за угол.

Я остановился на пороге. Все смотрели в мою сторону. Мой взгляд упал на двух мужчин, стоявших в дальнем конце комнаты. Один из них был очень похож на Луку.

Иван Толстой, подумал я.

Жена Луки была там, в его объятиях. Пожилая женщина смотрела на меня с любопытством.

Мой пульс бешено колотился, пока они молча наблюдали за мной в тишине.

Потом я услышал за спиной чей-то вздох. Мои мышцы напряглись, когда легкие шаги приблизились. Я на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул. Затем выдохнул и повернулся. Сначала я увидел золотые волосы, потом карие глаза.

Талия.

Крик облегчения сорвался с ее губ, когда она вошла в комнату и встала передо мной.

Дрожащей рукой она прикрыла губы, по щекам потекли слезы.

Она смотрела на меня так, словно не верила своим глазам. Затем, вздохнув, она подбежала ко мне и прыгнула в мои объятия.

— Заал! — воскликнула она и обвила руками мою шею.

Удерживая ее на своих руках, я прижал ее к своей груди, ее ноги обвились вокруг меня.

— Талия, — прошептал я в ответ и уткнулся носом в ее шею.

Я крепко обнял ее.

Я никогда не хотел отпускать.

Она была моей.

Я был ее.

Мы были друг у друга.

Талия отстранилась и прижалась губами к моим губам. Когда наши губы встретились, моя душа наполнилась ее поцелуем. Всегда полная для Талии.

Она запустила руки мне в волосы и вырвалась.

— Ты в порядке? — спросила она, опустив глаза на мою грудь и руки.

— Он не вводил мне наркотиков, — заверил я. По щекам Талии снова потекли слезы.

— Ты в порядке? — спросил я, вспомнив ее прикованной к стене.

— Да, — прошептала она.

Поднеся руку к ее лицу, я прижался лбом к ее лбу и прошептал:

— Ты… для меня.

Талия улыбнулась.

— Я… для тебя, — прошептала она в ответ и снова обняла меня.

Я бы держал ее вечно, но кто-то кашлянул позади нас. Талия напряглась в моих руках. Она медленно отстранилась, и мой пульс участился, когда я увидел страх в ее глазах.

Талия высвободилась из моих объятий и мягко соскользнула на пол. Взяв меня за руку, она повела меня вперед, прямо к двум мужчинам в темных костюмах. Темных костюмах, таких же, как у Джахуа.

— Папа, пахан, — тихо сказала Талия: — Это Заал. — Она сглотнула и добавила: — Заал Костава. Моя любовь.

Оба мужчины уставились на меня. В комнате было тихо и напряженно. Талия протянула свободную руку и взяла под руку мужчину с длинными волосами, похожего на Луку.

— Папа, — сказала она уверенно, — Я люблю его. Я люблю его всем сердцем. Я знаю, ты можешь не одобрить, и если ты этого не сделаешь, то это ничего и не изменит. Я люблю тебя, ты знаешь это. Но я по уши влюблена в этого мужчину, и я хочу, чтобы ты принял его, как мою вторую половину.

Отец Талии наблюдал за мной, пока его дочь говорила. Я был так горд, так потрясен тем, как Талия храбро сражалась за нашу любовь, но также мог видеть ненависть ко мне в его темном взгляде. Талия снова свернулась калачиком в моих объятиях, а холодное выражение лица ее отца говорило о многом.

— Папа, — раздался сзади голос Луки. Я повернулся и встретился взглядом с Лукой.

Я покачал головой, без слов велев ему не защищать меня, и Лука успокоился. Талия отступила в сторону.

Повернувшись к пахану Волкову и Ивану Толстому, я шагнул вперед и приложил руку к груди.

— Я Заал Костава. Я сын Якоба Коставы, человека, который убил вашего отца.

Лицо Ивана стало суровым.

— Но я не мой отец, — подчеркнул я. — Я не был воспитан в той жизни. Я был схвачен в детстве, как и Лука, и попал под контроль Джахуа. — Я глубоко вздохнул и посмотрел на Талию. — Я влюблен в Талию. Я хочу остаться с Талией.

Талия протянула ко мне руку, и я коротко пожал ее. Затем я отпустил ее и снова уставился на Ивана. Его лицо было непроницаемо. Потом я вспомнил кое-что из своего детства. Я видел, как мужчины поступали с моим папой в его кабинете.

Опустившись на колени перед паханом и Иваном, я поднял глаза.

— Я, Заал Костава из грузинского клана Костава, клянусь вам в верности, Иван Толстой. Я клянусь никогда не предавать вас. — Я положил руку на сердце и продолжил:

— Я отдаю вам свою жизнь за жизнь вашего отца. Кровь за кровь. — Я выдохнул через нос и сказал: — У меня нет семьи. У меня нет никаких обязательств перед кланом Костава. Но я обещаю себя Толстым. В качестве брата братвы Волкова. Если Вы согласитесь.

Я протянул руку, все еще склонив голову, ожидая, возьмет ли ее Иван. Он не пошевелился, но потом я услышал, как он спросил:

— Ты любишь его, Талия? — Мое дыхание остановилось.

— Да, — сказала она сильным и непоколебимым голосом. — Я очень сильно его люблю, папа. Он спас мне жизнь, черт, он и есть моя жизнь.

Иван не ответил. Потом я услышал голос Луки.

— Ты знаешь мое решение, папа. Он брат Анри. Это делает его и моим братом. И я видел его с Талией. Он для нее, как Киса для меня. Он защитит ее и будет ей верен. В этом я тебя уверяю.

Я рискнул поднять глаза и увидел, что Иван опустил голову. Затем он посмотрел на пахана. Пахан лишь пожал плечами.

— Он не представляет для нас угрозы. Его семья мертва. Он прожил свою жизнь под контролем Джахуа. Но, Иван, он Костава. Он мог бы укрепить наши связи с грузинами в будущем. Он — единственный наследник, единственный выживший в самом большом клане, который когда-либо существовал в Грузии. Многие люди будут рады, что он жив, многие все равно последуют за ним, если он пожелает однажды возглавить свой клан. И если он будет союзником Волковых, в семье Волковых, то это всегда будет работать только в нашу пользу. Это имеет смысл для бизнеса. По контракту он более сильная пара для Талии, чем любой другой жених, которого ты мог бы выбрать. — Пахан снова пожал плечами. — Пусть мальчик поклянется.