Владимир Колычев - А ты бы ей отказал?

Он поднялся и увидел Розу, которая стояла по ту сторону машины и дула на ствол своего пистолета.

Егор подошел к Эрику, склонился над ним. Глаза открыты, лицо в красных брызгах, пульса нет. Он забрал у бандита ключи, а Роза так и продолжала стоять, правда, рука с пистолетом была уже опущена.

— Здесь будь! — бросил ей Егор.

Это подействовало. Роза вышла из ступора и в два прыжка догнала его.

— Ключ у тебя?

Ключ подошел, погреб вскрыли. И оттуда пахнуло мертвечиной. Егор не знал, что думать. С одной стороны, хорошо, что Родион ему больше не соперник, а с другой — смерть человека не должна радовать. Родион был козлом, но не бандитом.

Вряд ли нужно было вызывать милицию. На улице уже переполох, соседи в теме, наверняка кто-то уже набрал «02». Егор пожал плечами. Их с Розой, конечно же, задержат, начнется выяснение, назначат расследование, пока разберутся, кто прав, а кто виноват, пройдет время. Возможно, много времени. Глядишь, Евдокимов и забудет про них…

В погреб вела деревянная лестница с плоскими ступеньками. Роза стала спускаться вниз.

— Куда тебя понесло? — спохватился Егор и взял ее за руку.

— Там кто-то есть! — мотнула головой Роза.

— Покойник там.

— Да нет, живой.

Такого не могло быть. И чтобы Роза в этом убедилась, Егор сам спустился вниз.

Родион лежал на холодном земляном полу, связанный по рукам и ногам. Он не шевелился, от него нехорошо пахло. И все-таки он был жив.

Руки вроде бы удалось спасти, а ноги — нет. Обе ампутировали по колено.

— Как же он жить будет? — выслушав хирурга, вздохнула Наташа.

Родион подписал все бумаги, но спасения не заслужил. Эрик бросил его умирать. Веревки, которыми он был связан по рукам и ногам, перекрыли кровоток, возник некроз, гангрена. Узнав, что Родиона отвезли в больницу, Наташа собрала все золото, которое было дома, и отправилась к нему. Но врачей подкупать ей не пришлось, это сделал заместитель генерального директора «Роспрофпрома». Он же собрал консилиум светил…

— Могло быть и хуже, — сказал профессор. — Мог бы и без рук остаться. И ноги могли отнять по самое то самое… А как Родион Александрович будет жить, это зависит от вас.

Наташа внутренне сжалась под его проницательным взглядом. Казалось, профессор знал о ее грехопадении. Знал и осуждал. Муж умирал в муках, а она в это время в объятиях любовника расшатывала супружескую кровать.

Да, было! Да, она сошла с ума и не могла остановиться!.. Но любовь сильнее супружеской верности. Если это настоящая любовь.

— Зависит от меня, — повторила она.

— Женщины нуждаются в сильном мужском плече. Но, поверьте мне, мужчины не меньше нуждаются в сильной женской душе.

— Да, конечно.

— Родион Александрович сейчас под наркозом, когда он придет в себя, постарайтесь быть рядом. Ему сейчас плохо. Очень плохо.

Наташа кивнула. Ну, конечно же, она будет рядом.

Благие намерения, дьявольская улыбка — это про Евдокимова.

Егор провел ночь в отделении, в одном «аквариуме» с Розой. Он предполагал, что примерно так все и будет, но все же обидно. Во-первых, они спасли человека, во-вторых, избавили мир от чудовища, взяли двух бандитов. Могли бы и не задерживать.

— Почему мне не позвонил? — спросил Евдокимов.

— Розе могло померещиться, — пожал плечами Егор. — Сначала надо было проверить.

— А Роза твоя — молодец. И выслеживать умеет, и стрелять. Нам такие люди нужны.

— Я это уже понял.

— А тебе она еще нужней.

— Не спорю.

— А Наташу оставь.

— Это мое личное дело, — нахмурился Егор.

— Пусть живет с мужем.

— Это ей решать.

— Он у нее теперь инвалид. Без ног.

Егор промолчал. Если Наташа выберет мужа, он отговаривать ее не станет.

— Если она оставит мужа, она предаст его дважды, — Евдокимов, казалось, пытался выдавить взглядом правильное решение. — Дело в том, что Каплин переписал на нее свою компанию.

— Под принуждением.

— Нотариус уверяет, что все было по взаимному согласию.

— Врет!

— Если он врет, значит, Наталья Каплина находилась в сговоре с Весениным.

— Это неправда.

— Каплину лучше всего согласиться с нотариусом.

— Почему?

— Тогда мы не станем привлекать его жену.

— Вы рассчитываете на его благородство?

— Он, конечно, может вернуть свою компанию. С учетом сложившихся обстоятельств, это проще простого…

— Он вернет компанию, я верну Наташу.

— Ей могут предъявить обвинение. — Евдокимов выразительно смотрел на Егора.

— Что я должен сделать?

— Должен, — кивнул майор.

— Когда?

— Сегодня выезжаете.

— Куда?

— В Екатеринбург.

— Далековато.

— Не дальше, чем Чечня. Это такая же служба, Егор. Только не официальная. И, пожалуйста, без фокусов. Я за вас поручился, если вы меня подведете… — Майор взял паузу, давая понять, что не стоит пытать судьбу, тогда и проблем не будет.

— Не подведем.

— Очень хорошо.

— А потом что?

— Потом домой… До следующего раза.

— И как часто?

— На износ работать не будете, это я вам обещаю.

Егор мрачно усмехнулся, тронув себя за кончик носа. Да, он действительно вляпался по-круп- ному.

Родион приходил в себя с трудом. Глянет на Наташу, скривится, как будто собирается заплакать, и снова погрузится в полное забытье. Казалось, он еще ничего не знал, только смутно догадывался. И Наташу он, возможно, воспринимал как сновидение.

Но сейчас он пришел в себя по-настоящему и в ужасе выкрикнул:

— Где мои ноги?!

— Тебе нельзя волноваться! — Наташа положила ему руку на плечо. — Это может спровоцировать обострение.

— Обострение чего?

— Тебе могут отнять и руки.

— Руки?!. Это что, все правда?

Наташа кивнула. Кошмар случился с ним наяву.

— Еще бы немного, и ты мог бы умереть, — кивнула Наташа, пытаясь хоть немного его успокоить.

— Лучше бы я умер, — прошептал Родион.

По его щекам катились слезы. Наташа чувствовала себя последней мерзавкой, глядя на него. Он умирал в муках, а она — с Егором.

— Не надо так говорить.

— Моя компания теперь твоя.

— Не нужно мне ничего, я уже написала отказ.

— Это потому, что я жив?

— Это потому, что я узнала про дарственную… Эрик ничего не говорил мне о своих планах.

— Ты с ним спала?

— Нет! — мотнула головой Наташа.

— А если ты была с ним в сговоре?

Родион резко посмотрел на нее. И это отняло у него последние силы. Он закрыл глаза, и его сознание заплутало в потемках.

— Клянусь, что нет!..

Но Родион ее не слышал.

От переживаний ей и самой стало так плохо, что даже затошнило. Но ничего, это всего лишь временная слабость. Тошнота пройдет, ей станет легче, а Родион так и будет лежать, прикованный к больничной койке. Вот и как бросить его такого беспомощного?