Сергей Ермаков - Охотник на отморозков

— Наверняка они и у Дениса в квартире были, — продолжил Шершень, — открыли и посмотрели, что им нужно было.

— Знаешь, нам тогда настолько не до этого было, что мы даже уголовное дело о взломе не стали открывать, заявление не писали.

— Ладно, я пойду попробую выяснить насчет бабульки, а ты своим ничего не говори, встретимся часа через два-три, я за тобой зайду.

— Так как насчет квартиры Дениса, ключи брать?

— Спроси у матери и отца, у Татьяны, главное. Если они не против, то я поживу.

— Вечером тогда там занавески повесим, раскладушку притащим и посуду кое-какую.

— Хорошо, — согласился Шершень, — иди домой, а то нос у тебя уже синий.

Лиза улыбнулась и побежала домой, а Шершень повернулся и пошел в сторону милиции.

Когда он зашел в комнату дежурного, там все еще сидел угрюмый милиционер Свеча, охраняемый молодым милиционером. Они с подозрением уставились на вошедшего Шершня, но его широкая улыбка вывела их из состояния подозрительности. Они впали в состояние раздражения. Когда кто-то улыбается, всех остальных это раздражает.

— Добрый день, — сказал им Шершень.

— Видались уже, — буркнул Свеча, — чего надо?

— Я подумал, что в прошлый раз погорячился, — ответил Шершень, — и вместо того, чтобы поблагодарить вас за то, что вы так оперативно отыскали мою дубленку, я начал привередничать и ругаться. А прапорщик мне даже вчера дал свою куртку. А я ругался из-за какой-то сумки, в которой ничего важного и не было.

Свеча и молодой мент смотрели на Шершня, и маска подозрительности не спадала с их лиц. Наглая и неприкрытая лесть вызывала подозрение у милиционеров, которые свой долг исполняли не добросовестно.

— И самое главное, — продолжил Шершень, — если бы ваша патрульная машина не появилась вовремя, то молодежь могла бы меня изрядно отделать, и я бы лишился не только дубленки, но и зубов.

— Это точно, — хихикнул молодой мент.

Свеча исподлобья глянул на него и веселье моментально слетело с лица постового. Но Шершень говорил с такой неподдельной искренностью, что ему вскоре поверил даже суровый Свеча. К тому же лесть, даже такая ничем не прикрытая застит разум, которого у Свечи итак было немного.

— Я хочу сделать маленький подарок вашему отделению, — сказал Шершень, — потому, что скоро уезжаю. Я хотел написать в газету о том, как вы работаете, но подумал, что лучше сделать подарок.

И с этими словами он поставил на столик дежурному бутылку самого дорогого коньяка, который нашел в магазине, палку колбасы холодного копчения, палку салями и упаковку ветчины. Глаза стражей закона мгновенно подобрели, хотя лица оставались суровыми.

— Это что, взятка? — спросил деланно суровым голосом.

— Взятку дают, чтобы кто-то совершил какую-то услугу, — ответил Шершень, — а мне от вас ничего не нужно, я принес это в знак благодарности. Это подарок.

— Сержант, убери подарок в сейф, — приказал Свеча молодому милиционеру и тот с быстротой молнии исполнил приказание.

— И еще у меня одна просьба, — сказал Шершень.

— Ага, началось, — ухмыльнулся Свеча, — а говоришь, что подарок сделал.

— Да, нет, вы меня выслушайте, — продолжил Шершень, — у меня друг жил в вашем городе. Его убили и убийцу нашли в тот же вечер. Я хочу следователя поблагодарить за то, что так быстро раскрыли преступление и подробности узнать, потому что, сами понимаете, его родственников мне тревожить расспросами сейчас не хочется. Им итак больно.

— Как фамилия друга? — спросил Свеча.

— Шарандо, — ответил Шершень, — Денис Шарандо. Он юристом работал в управлении.

— Это, которого зарезали в парке? — спросил Свеча, поворачиваясь к молодому милиционеру.

Тот утвердительно кивнул:

— Вроде да.

— Сейчас я выясню, кто ведет дело, — сказал Свеча и стал набирать номер телефона.

Через две минуты выяснилось, что ведет дело некая Кузнецова Вера Сергеевна, следователь и что кабинет ее находится на втором этаже под номером двадцать два. Но у нее сегодня выходной.

— Жаль, — сказал Шершень, — а где ее можно найти? Ведь я скоро уезжаю.

— Она у себя в кабинете, — ответил растроганный подарком Свеча, — только у нее выходной и я не гарантирую, что она тебя станет слушать.

— Я попробую все-таки с ней договорится, — сказал Шершень, — выгонит, так выгонит. Он прошел по лестнице наверх и остановился напротив кабинета. Оттуда доносились голоса, Шершень заглянул и суровая женщина лет тридцати пяти попросила его подождать.

Ждал он недолго — всего полтора часа. Сначала Кузнецова пытала какого-то типа явно уголовной наружности, потом, когда тип ушел, в кабинет прорвался веселый старший лейтенант милиции, после этого она пила чай, а потом пригласила к себе Шершня.

— Я вас вызывала? — спросила она, пристально изучая лицо взглядом цепких маленьких глаз.

— Нет, я сам пришел, — ответил Шершень.

— По какому делу? — спросила она. — У меня выходной!

— По делу об убийстве Дениса Шарандо, — ответил Шершень, — прошу у вас всего пять минут, я долго вас не задержу.

С этими словами он положил на стол следователя коробку конфет и большую банку растворимого кофе. Кузнецова вздернула бровями и спросила:

— Это что это, позвольте вас спросить?

— Благодарность за то, что вы так быстро нашли убийцу Дениса Шарандо, — ответил Шершень, — спасибо вам, он был моим другом.

— Не за что, это наша работа, — торжественно произнесла Кузнецова, убрала подарки в свой рабочий стол. А затем указала Шершню на стул, приглашая садиться.

— А вы, собственно, кто будете? — спросила Кузнецова, параллельно что-то записывая в толстое уголовное дело, когда Шершень воспользовался ее предложением и сел на стул.

— Я давний школьный друг Дениса. Так получилось, что ехал из Питера к нему на свадьбу, а не попал даже на похороны.

— Что ж соболезную вам, — ответила Кузнецова, — это тяжелая утрата.

— Спасибо, но мне кое-что не понятно в этом деле, — сказал Шершень, — не проясните мне кое-какие детали?

— Проясню, если это не касается тайны следствия, — ответила Кузнецова, — до суда я не могу разглашать факты и рассказывать подробности даже родственникам. А другу тем более.

— Нет, можете, — ответил Шершень.

— Интересно, почему же это вы так считаете? — Кузнецова подняла удивленные глаза.

— Потому, что факты, которые мне рассказали об этом убийстве, странным образом не стыкуются между собой.

— Что же странного вы увидели в этом заурядном убийстве?

— А то, что убийца не выбросил нож, а понес его с собой на квартиру, то, что в полной темноте конченый алкоголик попадает ножом прямо в сердце не слабому молодому человеку и то, что потом бабушка свидетельница признает убийцу на той же тропинке, где нет фонарей. Вам не кажется это подозрительным?