Сергей Ермаков - Укус пчелы

— Миша, — постучав, позвал Александр, — вы долго там? Я сам картошку лучше почищу!

— Мы. Уже. Скоро, — ответил из-за двери запыхавшийся, но истекающий эротизмом Мишин голос, — Мы. Тут. Моем. Руки.

На самом деле все было ясно, как у инквизитора на допросе. Руки они не мыли. Миша всего лишь цурпелил Лену. Сразу после Кати. Вот парень дает, позавидовать можно! Саша, улыбнувшись, подошел к раковине на кухне, взял нож и стал чистить картошку.

— Ну, что убедился? — ехидно спросила Полина Поликарповна.

— Они моют руки, — ответил Саша, — что в этом удивительного и постыдного я не пойму? Наша бабушка сама частенько мыла руки и всегда допускала и даже поощряла, чтобы и мы мыли руки перед едой.

Полина Поликарповна даже не нашлась, что сказать и тогда нашелся сосед. Он спросил:

— Саня, у тебя плоскогубцев случайно нет?

— Потом, — пообещал Саша, — минут через двадцать налью.

— Ладно, — согласился Петрович, — а то я хотел подкрутить потуже, а без плоскогубцев никак.

— Подкрутите, — пообещал Саша.

Саша почистил четыре картофелины и из ванной вышли Миша и Лена. Лица их были масляными и отрешенными. Миша на ходу застегивал штаны. Увидев Сашу за его занятием по очистке картошки от кожуры, Михаил быстро оказался рядом.

— Давай, брат мой, я почищу, — предложил он, — а Лена тем временем селедочку сделает.

— А руки вы помыли? — сурово спросил Саша.

— Ой, нет, — ответила Лена.

— Тогда идите, мойте, — приказал Саша.

Миша и Лена снова удалились в ванную и Полина Поликарповна сказала победно:

— Вот видите, они совсем не руки там мыли. И только что Мишка был с одной, а теперь уже с другой. Ой, молодежь, молодежь распутная!

— А чего такого? — спросил сосед. — Дело их юное. Я и сам, бывало, раньше прижму какую-нибудь бабенку…

— Тьфу, замолчи охальник! — прикрикнула Полина Поликарповна. — Слушать противно!

— А ты-то, откуда знаешь противно или нет? — спросил Петрович. — Сама-то не пробовала никогда в жизни!

— Ну, все, — ответила ему на это Полина Поликарповна и пригрозила, — попроси у меня еще вечером хлеба!

— Да иди ты на хер со своим хлебом, — раздухарился Петрович, — лучше без хлеба есть, чем твое нытье каждый день слушать!

Вот так они и жили, двое соседей, много лет душа в душу. То он ей туда плюнет, то она ему.

В это время в коридоре появились две блондиночки — Катя и Маша. Они помялись несколько секунд и Катя сказала:

— Мы пойдем домой. Поздно уже, а нам далеко добираться.

Саша нисколько не расстроился и не стал их уговаривать остаться. Он положил нож на рукомойник и пошел проводить девушек. Из ванной, помыв руки, вышли Миша и Лена, а из комнаты Таня.

— Нам тоже домой пора, — сказала Таня, — спасибо за чудесный вечер.

— А как же картошка с селедкой? — спросил Миша. — Мы же не ели?

— В другой раз, — ответили девушки одновременно.

— Как хотите, — благословил их Миша.

А чего ему было их удерживать, он свое получил сразу от двух. Конечно, можно было и двух оставшихся до утра еще вцурпелить, но раз они собрались, то черт с ними — не получат любви! Миша расцеловал всех по очереди, пришел целоваться с девушками и сосед Петрович, но никто ему не дал себя чмокнуть, даже в щеку. Это его ужасно оскорбило и он стал кричать, что раньше всем девкам было за счастье его целовать! Саша пожал девушкам руки, целоваться не стал, а когда они ушли, пошел дальше чистить картошку. Миша сходил в комнату и вернулся с недопитой литровой бутылкой водки.

— Сейчас мы подождем, когда картошка сварится, — сказал Миша, — и под это дело пузырек раскатаем до дна.

Саша был итак уже пьян, как никогда в жизни. Он больше не хотел, но Миша сказал:

— Поверь мне и Петровичу, нужно выпить еще немного и тогда полегчает.

— Что вы парня спаиваете? — вступилась за Сашу Полина Поликарповна. — Был он тут один — не было такого безобразия! Это ты, Миша, виноват! Вот все матери напишу!

— Не слушайте ее мужики, — воскликнул Петрович, — у нее жизненного ума ноль! Дура, такая же, как все бабы!

Полина Поликарповна посмотрела на соседа с презрением:

— Ты-то сам последние мозги давно пропил!

— У меня они хотя бы были, — ответил сосед, — а ты и вовсе без них родилась.

Полина Поликарповна не стала выслушивать дальнейшие оскорбления и просто ушла ужинать в свою комнату. А для мужчин вечер закончился так — бутылка была допита, но без участия Саши, который отказался наотрез и пошел спать.

Миша полночи блевал в туалете, а сосед Петрович спал мертвецким сном в коридоре, не дойдя двух заветных метров до своей двери. Саша, может быть, дотащил бы его до кровати, но он сам обрубился и уснул еще до того, как Петрович решил, что ему пора уже приклонить голову. Он долго, почти до утра ходил по коридору и кухне, угрожая кому-то незнакомому неведомому жестокой расправой и отчаянной кровавой местью. Полина Поликарповна из комнаты больше не выходила и поэтому выпала до утра из поля зрения.

Наступило утро.

— Саня, — жалобно позвал со своей кровати Миша, — ты как?

— Нормально, — ответил Саша.

Он уже сидел за столом и завтракал.

— А мне хреново как, ты бы знал, — простонал Михаил, — у нас шампанского не осталось?

— Нет, — ответил Саша.

— А водки? — спросил с надеждой Миша.

— Тоже нет, — ответил Саша.

— А ты что уже с утра тренировался бегал? — спросил Миша. — За пивом не забежал?

— Нет, — ответил Саша, — не забежал. Я в два раза сегодня бегал больше, чем обычно, чтобы себя помучить.

— Я тоже сблевал вчера больше, чем сам вешу, — сказал Миша, — вот помучился, так помучился.

— Нечего было столько пить, — сказал Саша, — чаю тебе сделать?

— Сделай, но сначала воды, — мечтательно попросил Миша, — холодной из-под крана, чистой и прозрачной.

— Ладно, — усмехнулся Саша и вышел из комнаты.

Он вернулся с большой кружкой воды, к которой Миша немедленно припал и жадными глотками выпил все до дна.

— Ах, хорошо, — сказал он, — кайф.

— Ты вчера Полину Поликарповну очень удивил, — сказал Саша.

— Чем это? — спросил Миша.

— Своими экспериментами в ванной, — ответил Саша.

— А-а, когда телок совокуплял, — усмехнулся Миша, — Ленка хоть на вид и так себе, но минет делает классно. Как вошли в ванну руки помыть, а она меня хвать и, ну, маслать это дело. А я пять минут назад Катьку цурпелил, думал ни за что не встанет! А ведь сумела поднять и я ей ка-а-ак вдул потом! А у Катюши классная грудь, ее иметь приятно. Она вся такая мягкая, как сдобная булочка. Зря ты сам никого не поимел. Можно было после меня потащить в ванну одну из тех, что оставались, чего ты не тащил.

— Я так, как ты не умею, — сказал Саша, — я люблю, чтобы была постель, интим и только мы с ней вдвоем. А в ванной, под шум воды меня как-то не прельщает.