Сергей Дубов - Розыск: рассказы

Резко встаю и лечу к Иванычу в его участковую резиденцию. Павел Иванович подумал и, не торопясь, поделился: «дежурили в добровольной народной дружине не один раз. Знаю его, бывший флотский, толковый, уважают его на заводе. Если что знает, то не утаит — не такой он человек. Правильный мужик и даже сына не будет укрывать, если тот напакостил сам. Узнаю по телефону, как дежурит Николай Васильевич, и надо же, снова попадаю в «яблочко»: сегодня с вечера на проходной. Вот это то, что мне нужно, самое удобное место и время для нашей беседы. Обдумываю предстоящую встречу и понимаю, что многое будет зависеть от расположения и настроения отца беглеца, но и от меня немало.

А вот и наступает летний вечер. Погода теплая, сухая, и я по самой центральной улице добираюсь до проходной. На улице пусто, только свет загорается то там, то здесь и дома как-то покрашены однообразно в яркие и темные зеленые краски, как будто другого цвета на свете не существует. А ведь это цвет выпускаемых велосипедов. Теперь понятно, отчего все зеленое, все приятнее и веселей, чем серое и черное. Открыл мне сам Николай Васильевич. На вид он был среднего роста и телосложения, коренастый, круглолицый, с седыми висками и строгим взглядом мужчина. Ну, думаю, нелегко мне придется. Я объяснил, кто я и зачем здесь, а он, в свою очередь, не удивился и тоже представился. Дежурка представляла небольшое помещение: несколько стульев и табуреток, столик, топчан и небольшой холодильник. Васильевич предложил присесть, угостил чаем и когда наливал дюралевую кружку, то на кисти руки я заметил наколку «Якорь», как у многих служивших в те годы на флоте. «Флотский!» — про себя обрадовался я. «На каком флоте, Николай Васильевич, служил?» — спрашиваю. «На Тихом, во Владике стояли», — отвечает. «И я служил там же, в бухте «Золотой Рог» стояли, только по годам расходимся». И тут начались воспоминания, прямо хоть за бутылкой в лавку иди. Приятно было обоим вспомнить свою молодость, службу на корабле, природу приморья, море.

После этого воспоминания прошлого наша беседа стала проще и доверительнее. Оказывается, Васильевич после срочной службы учился в областном центре в машиностроительном техникуме и затем работал всю трудовую жизнь здесь на заводе и технологом, и мастером. Поздно женился, поэтому дочка только в этом году заканчивает школу, а сейчас, когда завод больше простаивает и полупустые цеха, то на душе муторно. Вся жизнь этому заводу отдана, и все впустую. Да, я его понимаю, но жить-то дальше надо, хотя бы ради детей, ведь все еще можно поправить. Так проговорили мы почти до утра, многое вспомнили и обсудили. Андрея своего он, конечно, жалеет, в кого он такой безбашенный вырос: сначала сделает, а потом думает. «Мой Андрей не виновен, друг его Олег был на тракторе за рулем!» — заявил мне Николай Васильевич. «Олег рулил и въехал в столб, а когда трактор встал, то сразу выпрыгнул из кабины на землю. А люди, что подошли, и подбежавший хозяин — тракторист, в кабине застали уже одного Андрея, что и засвидетельствовали в протоколе следователя. Так Андрей оказался за рулем». И Васильевич даже рассказал о дружбе Олега с Андреем.

«Дружили они, как себя помнят, с детского садика, потом школа, армия. Доверяли один другому и секреты, и тайны, а разногласия или ссоры, то, по-моему, не случалось. Оба служили в армии, хотя и не вместе, но писали и поддерживали друг друга до дембеля каждого. Вместе и работали после службы. И вот Олег первый из них решил жениться, обзавестись семьей, но это «бесшабашное» катание на тракторе ломало ему все планы и дальнейшую жизнь, а Андрей тоже знал о ближайшей свадьбе Олега и его девушки Тани, поэтому на суде он ничего не отрицал, в том числе, что и «был за рулем». И Олег понял, что друг ради его счастья с Татьяной все взял на себя и что он невольно подставил Андрея. После суда он запил, и Таня ушла от него. А Андрей после года незаслуженной отсидки, зная о дальнейшей неудачной судьбе друга, ждал возможности побега, что и произошло. Вот такая у друзей получилась закрученная история. Об этом я сам недавно узнал. Никого не выгораживаю, но выходит, что мой сын без вины сидел целый год и еще совершил побег, а это преступление. Как теперь это исправить? Можно ли теперь хоть что-нибудь сделать?» — закончил с горечью в голосе свою исповедь Николай Васильевич. «Ну, если Андрей при побеге никого жизни не лишил и никаких повреждений здоровья никому не причинил, то это уже хорошо», — вымолвил я. «Нет, нет, здесь все нормально, без последствий, он мне сам об этом сказал». Значит, они недавно встречались. Вот он этот полезный мне человек, которого я искал. И как хорошо, что им оказался родной отец. И я к нему обращаюсь: «Николай Васильевич! Давай вместе подумаем, что можно в дальнейшем сделать для вашего сына с наименьшими потерями». Он подумал и сказал: «Всю жизнь скрываться не будешь и лучше сейчас во всем разобраться, пережить эти неприятности и спокойно налаживать дальнейшую жизнь сына».

Так посидели мы почти до самой смены караула. Столько чая никогда не пил и думаю, что негласно был поставлен нами рекорд по чаепитию. На мое предложение Николай Васильевич согласился вместе с Андреем и Олегом подойти после обеда добровольно к Иванычу, где мы и встретимся. Я предупредил его, что должен буду сразу же арестовать Андрея согласно закону, так как он находится в розыске. И напоследок он мне добавил: «Не хочу отдавать его кому попало, а тебе доверяю, что боли ему не добавишь, а дальше я сам позабочусь о нем». Медленно, не спеша, подходит время к обеду. Иваныча я посветил в наши дела, и к назначенному часу все трое заходят к нему в кабинет. Первым — Андрей, за ним — Олег и сам Васильевич. Вошли без страха и суеты — спокойно и степенно. Андрей осунулся, в глазах — усталость, а Олег по-прежнему взгляд отводит в сторону Как я и обещал, то достаю «браслеты», так у нас называют наручники, и спереди застегиваю на руках Андрея. Перехватываю жалостливый отцовский взгляд и, глядя ему в глаза, говорю: «Так надо». И тут же Олегу: «Что же ты друга-то подставил?» «Бес попутал» — все, что мог вымолвить тот, опустив голову. «Выручай теперь его!» — снова я. «Не успокоюсь, пока жив буду!» — решительно заявил Олег. «Я верю, ведь вы друзья!» — так же глаза в глаза и почувствовал такую решительность, что он не отступится, не струсит, постоит за друга. Андрея я увез в районное ОВД, куда и Олег с Николаем Васильевичем поспешили сделать заявление.

Вот теперь спокойненько заканчиваю свою работу и с уверенностью знаю, что эти люди добьются освобождения Андрея. И так же Иваныч обещал помощь. Конечно, Олег должен быть наказан, хотя строже взыскания, чем сам на себя наложил, не бывает. И хорошо, и что у Андрея такой «флотский» батя. А кто море прошел, те люди неслабые. И как говорят моряки: «То пусть у него всегда будет семь футов под килем!»