Владимир Колычев - Одна на всех

— Я все знаю и ни в чем тебя не виню, — с улыбкой произнес он.

— И не надо.

— Ты что-то хотела мне сказать, да?

Наташа понимала, что должна рассказать ему о недавнем разговоре с Магрибом. Пока Родион сам этого не сделал.

— Это я во всем виновата.

— В чем во всем?

— В том, что Магриб заставляет тебя платить. Он подходил ко мне, сказал, что хочет меня, — кое-как выдавила она из себя.

— Хочет тебя? — Родион в недоумении вскинул брови.

— Сказал, что я его собственность, и предложил сделку. Я с ним сплю, и он меня отпускает.

— Куда отпускает?

— К тебе.

— А ты нужна мне такая?..

— Так в том-то и дело. Да и как я могу с этим уродом! Меня же от него тошнит!

— Ты должна была мне сразу все сказать.

— Я думала, что это шутка такая. Злая, но все-таки.

— А сейчас ты так уже не думаешь?

— Ну, если он создал тебе проблему…

Родион кивнул, соглашаясь с Наташей. При этом он смотрел на нее строго, с подозрением. Да, Магриб создал ему проблему, но, может, Наташа помогла ему в этом?

— Он спрашивал про меня?

— Нет.

— Может, он хотел знать какие-то подробности о моей жизни?

— Зачем?

— Так он же собирался создать мне проблемы. Ему нужна информация.

— Ты думаешь, что я могла?.. — Наташа прижала пальцы к вискам. — Я шпионю за тобой?

— Нет, я так вовсе не думаю, — сказал Родион.

При этом он провел ладонью по лбу, смахнул с него волосы и спрятал на мгновение глаза.

— Думаешь. Возможно, ты даже считаешь, что я переспала с Магрибом.

— Я этого не говорил.

— Но ты думаешь!

— Так, давай успокоимся. А то наломаем сейчас дров, сами себе не будем рады.

— Я скорее застрелюсь, чем пересплю с этим уродом, — заявила Наташа.

Да, ей действительно нужно намотать нервы на кулак и успокоиться. Можно, конечно, психануть, уехать к маме, но вдруг Родион не захочет ее возвращать?

— Ну, то, что он урод — святая правда.

— У тебя есть пистолет?

— Застрелиться хочешь?

— Застрелить. Этого урода.

— Посадят тебя.

— Лучше сидеть там. — Она повела рукой в сторону. — Чем лежать с этим типом.

— Ты его застрелишь? — спросил Родион и иронически усмехнулся.

Его явно забавляла эта ее решимость.

— Если он хоть пальцем тронет меня.

Родион поднялся, взял второй бокал, налил себе и ей, потом спросил:

— Пойдешь ко мне начальником службы безопасности?

— Если ты шутишь, то пойду, — ответила она, принимая бокал.

— А если не шучу?

— Тогда не пойду. Какой из меня начальник службы безопасности?

— Вадик даже не заикается насчет того, что Магриба нужно застрелить.

— Есть люди, которые могут это сделать. Особенно если у них нет такой доходной работы, как у Вадика.

— Я тоже так думаю.

— Мы же не будем об этом говорить?

— Нет. Мы просто выпьем. На брудершафт.

Они выпили, закусили поцелуями. Им это так понравилось, что мужчина и женщина не хотели отрываться друг от друга.

Путь к сердцу мужчины лежит через его маму. Во всяком случае, Роза в этом нисколько не сомневалась. Мама Егора отнеслась к ней с подозрением, но Роза очень быстро развеяла все ее тревоги. Спать она легла отдельно от ее сына, поднялась рано, помогла хозяйке приготовить завтрак, затем убралась в доме, огород тоже не обошла стороной, а после этого и укольчик сделала. Рука у нее легкая. Медсестрой она ни единого дня не проработала, но училище окончила и какая-никакая практика по этой части у нее была.

Да и язык у Розы неплохо подвешен, лить мед в уши она умела. «Ирина Сергеевна, у вас золотые руки!.. Ирина Сергеевна, вы замечательная мать!.. Какие у вас великолепные кабачки! А какая вкусная картошка!»

Мама уже души в ней не чаяла, но именно это и напрягало Егора.

Он уже принял душ на сон грядущий, а мама с Розой все еще копошились. Одеяла и подушки весь день сушили, теперь вот заносили на место, шушукались о чем-то. Знала бы мама, какая у Розы профессия. Она ведь всерьез верит, что Роза работает медсестрой. Еще чуть-чуть, и сватать ее начнет.

Но ведь когда-нибудь тайное обязательно станет явным.

Со стуком открылась калитка, во двор влетел Серега. Такой же охламон, каким Егор был пятнадцать лет назад. Волосы всклокочены, рубашка грязная, пуговица на кармане вырвана, на штанинах чертополох. Где это его черти носили?

— Бух!

Егор сидел на скамейке, в пальцах дымилась сигарета. Серега плюхнулся рядом с ним.

— Дай мне!

Егор и опомниться не успел, как сигарета оказалась у пацана.

— Не понял!

Серега затянулся, вернул сигарету.

— А леща? — осведомился старший брат.

— Да ладно! — Серега выпустил дым в сторону от дома. — Как будто сам не курил в мои годы.

— Я в твое время уже по бабам гулял, и рубашка у меня чистая была.

— Если ты по бабам такой спец, то что же тогда эту красу сюда притащил? — Серега кивком показал на дом.

— Кого я притащил?

Егор глубоко затянулся. Все-таки вскрылась правда, но ведь шила в мешке не утаишь.

— Думаешь, я не знаю?

— Если знаешь, то молчи в тряпочку.

— Это правда, что ты вчера бандитов отметелил?

— Кто сказал?

— Так в Ежовке только об этом и говорят.

— А у нас?

— Пока молчат.

— Поэтому Роза здесь, понял? И ты больше со двора ни на шаг.

— Ух ты, какая тачка!

Напротив дома, не сворачивая к воротам, остановился черный джип. От волнения у Егора перехватило дыхание.

— Давай в дом! — поднимаясь, сказал он.

— Я с тобой!

— Маму из дома не выпускай. И Танюхе скажи, чтобы не высовывалась.

Забор вокруг дома почти новый, крепкий, ровный, но низкий, из штакетника. Егор еще к воротам не подошел, а уже увидел, как из машины выбрались амбалы в кожаных куртках.

Вчера он имел дело с мощными на вид парнями, но эти оказались просто какими-то чудищами. Их было двое. Вслед за ними появился третий, рослый, плотный, но не монстр. На фоне этих ребят он смотрелся бледно, но это не мешало ему их возглавлять. Он и держался как старший, и взгляд у него был куда более осмысленным, чем у его быков. К тому же на нем не куртка, а пиджак — дорогой, строго по размеру.

Егор открыл калитку, вышел к незваным гостям. В кармане у него лежал кнопочный нож, который мог стать грозным оружием. Если, конечно, эти ребята не помешают ему его достать. А у амбалов под куртками прятались пистолеты. Они нарочно широко разводили полы, чтобы Егор видел это.

— Поговорим? — спросил главный.

Лицо непроницаемое, взгляд стеклянный.

Амбалы дружно усмехнулись за его спиной. Они не сомневались в своем превосходстве. Да у Егора, честно говоря, и не было желания его оспаривать. Пусть думают, что хотят, лишь бы убрались поскорей.

— Поговорим. — Егор не отходил от калитки, преграждал путь к дому.

— Роза у тебя?

— Это и весь разговор?

— Она деньги у нас вчера взяла. Надо вернуть.