Владимир Колычев - Одна на всех

— Вернули уже.

— Когда успели?

— Вчера отдали.

— Кому?

— Влад его зовут. Из ваших.

— Не знаю такого. А деньги нужно отдать. Сто двадцать тысяч долларов.

Этот парень знал, как вывести Егора из себя.

— Отдали мы деньги.

— Кому вы отдали?

— Влад его зовут! — повторил Егор, хотя и понимал, что это лишнее. — Он сказал, что от Магриба.

— Магриба знаю. Влада — нет. Магриб велел сжечь твою Розу. В твоем доме. Вместе с тобой. Но я думаю, что лучше вернуть деньги.

— Так вернул я деньги!

— Ты где работаешь?

— Служу я. В армии.

— Стволы можешь достать?

— Зачем?

— А чем ты еще можешь расплатиться?

— Я не могу. — Егор сжал кулаки, призывая себя к спокойствию.

Оружие он доставать не станет, это исключено. Денег у него нет. Бандитам что-то доказывать бесполезно. Нужно внимательно выслушать их, согласиться с ними, а когда они уйдут, принять решение. Если, конечно, у их приговора есть отсрочка. Может, они собираются сжечь его дом прямо сейчас?

— Что ты не можешь?

— Я должен подумать, — выдавил из себя Егор.

— Подумай о том, как наладить канал поставки оружия. Может, у тебя в Чечне есть какие-то завязки?

— Я же говорю, подумаю.

— Это твой шанс, мужик. Наладишь канал, еще и озолотишься. — Парень хотел похлопать Егора по плечу, но тот незаметно сдвинулся в сторону. Хлопка не получилось.

Рука, взяв размах, почти сразу же уперлась в плечо. Со стороны должно было показаться, что бандит наткнулся на непреодолимое препятствие. Но он подумал, что преодолевать его вовсе не обязательно, и улыбнулся.

— Все возможно, — сказал Егор. — Так Магрибу и передай.

— Какому Магрибу? — Парень удивленно повел бровью.

— Ты же говорил…

— Ничего я не говорил. Ты меня не знаешь. А если вдруг стукнешь ментам или в ФСБ, то хорошо будет, если твой дом пустым сгорит. А если вдруг кто-то пострадает, то ты будешь в этом виноват.

— Я все сделаю, как надо.

— Вот и хорошо. На размышление у тебя неделя. Подойдет человек, скажешь ему «да». И начнем работу. Вопросы?

Егор качнул головой.

— Вот и хорошо. — Парень снова хотел хлопнуть его плечу, но передумал и глянул на Егора так, как будто тот мог ударить его током. — Не делай глупостей, — сказал он и повернулся к Егору спиной.

Бандиты уехали, но тут же появилась мама.

— Сынок, что случилось?

— Случилось. Уезжать нам надо, — ответил Егор.

Пока он не спрячет свой больной мозоль, у него будут связаны руки. Ну а как только Егор получит свободу действий, то сможет и размахнуться. Похоже, Магриб так и не понял, с кем имеет дело. Что ж, тем хуже для него.

Судьба снова взмахнула жезлом. Белая полоса мгновенно сменилась черной. Наташа и понять ничего не успела, как оказалась в большом фанерном ящике.

Она подходила к лифту, а по лестнице спускались люди в рабочей одежде. Они несли этот самый ящик, снабженный ручками. Один из них вдруг рванул к ней, в руке у него появился шприц. Игла глубоко вошла в плечо Наташи.

Она подумала, что этот человек болен СПИДом и решил ее заразить. Страх сковал ее изнутри. Но вместе с тем ей захотелось спать.

Отключилась Наташа в ящике, в который ее запихнули эти люди, а очнулась в какой-то комнате без окон, с двумя закрытыми дверьми, металлической и деревянной. Кровать мягкая, наволочка чистая, свежая. Стены обшиты деревом, под белым потолком горят неоновые лампы под плоскими плафонами. На полу ковер, на стенах картины.

Наташа подумала, что все это ей снится. Она вспомнила, как люди в рабочей одежде запихивали ее в коробку, но подумала, что и это сон.

Похитить ее мог только Магриб, но тогда его шестерки привезли бы ее в сауну. Здесь не было бассейна, и вода из душа не лилась. Бандиты не лапали ее за грудь.

Но сон отпустил Наташу. Она убедилась в том, что и в самом деле находится в незнакомой комнате без окон, поднялась, ощупала себя. Одежда на месте, кофточка не расстегнута, джинсы не разорваны. Туфли стояли возле кровати. Сумочка лежала на столе.

А в ней телефон. Мобильник — вещь очень дорогая, но Родион мог позволить себе и не такую роскошь. А вот пистолет он ей так и не подарил.

Телефон был на месте, но, как оказалось, Наташа зря на него надеялась. С мобильника кто-то снял аккумулятор, и он превратился в бесполезный набор электронных деталей.

Кошелек, деньги, документы — все тут. Но это лишь подчеркивало безысходность ее положения. Она не могла сбежать отсюда. Ее похититель был настолько уверен в этом, что оставил паспорт в сумочке.

Железная дверь была наглухо закрыта, а за деревянной что-то капало. Наташа открыла ее и увидела кафельные стены, унитаз с деревянным сиденьем, душевую лейку, вмонтированную прямо в потолок, краны с красным и белым кружочками. Открывать их и принимать душ она, разумеется, не стала. Ей было не до того.

Пленница вернулась в комнату. Там стояли шифоньер, стул с креслом, телевизор, холодильник. Свежий воздух поступал через вентиляционное отверстие в стене, забранное металлической решеткой.

Дышалось здесь довольно-таки легко. Однако Наташа вдруг почувствовала приступ удушья и схватилась за голову. Это было вовсе не жилое помещение, а самая настоящая тюремная камера. Для нее!

Ей не трудно было догадаться, кто ее похитил. Зачем и для чего? Она знала ответы и на эти вопросы.

Есть Наташа не хотела, но холодильник все же открыла. Ей стало вдруг интересно, собирается ли Магриб кормить свою невольницу, или же он не намерен тратиться на это.

Холодильник был пуст, к тому же не работал. Наташа пожала плечами. Успеет ли она умереть голодной смертью до того, как Магриб изнасилует ее? Он мог это сделать. Она видела его глаза. Так на женщину мог смотреть только сексуальный маньяк.

Электрическая вилка лежала на холодильнике. Наташа немного подумала и вставила ее в розетку. Послышался шум включившегося мотора.

В этот момент дверь открылась.

Наташа вздрогнула, отскочила от холодильника. На девушку, которая зашла в комнату, она глянула как на ведьму, которая собирается принести ее в жертву дьяволу.

В этой особе действительно было что-то этакое. Волосы светлые, перетянутые черной лентой. Шелковая рубашка, джинсы, туфли — все темное. В руках стопка белого белья.

— Осваиваешься? — с важным видом, но не зло спросила она.

Глаза у нее светло-серые, а брови черные, стреловидные, настолько густые, что и не поймешь, настоящие или наклеенные. Они придавали ее довольно-таки хорошенькому лицу зловещее выражение. Ноги тонкие и длинные.

— Зачем это мне надо тут осваиваться? — осведомилась Наташа, пытаясь изобразить хоть какое-то подобие спокойствия.

— Как зачем? Это ведь твоя могила, — сказала девушка, бросив на кровать банный халат, полотенца, еще какое-то белье.