Жанна Бочманова - В одну реку дважды [СИ]

— А как же деньги?

— А деньги Женечка придерживал, как оказалось. Прокручивал где-то и процентик дополнительный имел, а потом решил и вовсе по-крупному сыграть, и смыться. Уже и квартирку себе где-то в Испании прикупил.

— И что с ним сделали? Грохнули?

— Если бы. Уж лучше бы грохнули. В рабство его Краснов продал.

— Куда? — поразилась я.

— Чеченам в рабство. Чеченской диаспоре. Вот им. Мало того, что имущество конфисковал полностью, не хуже налоговой, так еще и денег ему насчитал за моральный ущерб. Конечно, он расплатиться не смог, да им это и не нужно было. А просто наказать для острастки, чтобы другим неповадно было. Так что Женечка уже не один год сортиры чеченам моет, да ящики на рынках таскает.

— Чеченцы на рынках не торгуют, — заявила я.

— А они его в аренду сдают.

— Кошмар какой-то! И долго ему так вкалывать?

— Да я думаю до конца жизни.

— Я бы убежала давно.

— Убежишь тут как же! Краснов коварный тип, ты его бойся. Женька с матерью жил. Квартиру они отобрали, но маму где-то поселили в коммуналке, и денег ей на жизнь приносят каждый месяц. Женечка маму очень любит, вот и не дергается никуда. Краснов это любит — найдет у человека слабинку и давит потом на эту кнопку. Тебя, как говоришь, взяли, привет от меня передали?

— Ну да.

— А ты и поперлась, даже не проверила, может, лажа? Теперь он знает твою кнопку.

— А твою?

— Ты моя кнопка, — вздохнула Вилька, разделываясь с огромной морковиной.

— А ты — моя, — обняла я ее. — Что делать-то будем?

— Выкручиваться. Представляешь, вот бы нам эти деньги найти? Неужели они нам не отстегнут немного за труды?

— Если я правильно понимаю, там немалые деньги, да и менты будут землю носом рыть, и еще неизвестно кто быстрее найдет. А нас запросто в расход пустить могут, чтоб лишнего не болтали.

— Ну, дура, ей богу! — вскричала Вилька. — Я даже палец порезала. Что за дурацкая привычка каркать!

— Я просто называю вещи своими именами.

— Я заметила. Хотя ты — молодец, держалась отлично. Сара Бернар, Чехова-Книпович. Чего ты в артистки не пошла? Я думаю, Краснов тебя зауважал. Он, вообще-то, женщин презирает.

— Я заметила.

— Вот-вот, мы для него кусок мяса, не больше.

Тут вернулся Иваныч, и мы сели ужинать. К нашему удивлению, Иваныч водки не просил, а Марика усадил за стол, для чего к столу был придвинут специальный стул с коробкой наверху. Марик ел из тарелки, а мы давились со смеху.

— Слушай, Муся, вот чего человеку не хватало, — шепнула Вилька. — Видишь, у мужика смысл жизни появился. Мы его еще женим потом.

Ночью мне не спалось. Завидую Вильке — спит как убитая — вот нервы железные. Из головы не выходили близнецы: как-то по-дилетантски они себя вели. И что же имел в виду политрук? Чем поможет Великий Мумрик? Как-то не складывается ничего.

Утром Вилька проснулась не в духе.

— Всю ночь кошмары снились. Мумрики всякие…

— На работу пойдешь или как?

— Или как, — потянулась она за телефоном, а я пошла в ванну.

— Порядок, — сообщила Вилька, — я в отпуске с сегодняшнего дня, в оплачиваемом, а летом опять пойду, — она хихикнула. — Все, что ни делается… У Аркаши своя кнопочка — очень уж он Краснова боится.

— Надо к Сергею Петровичу домой ехать. Мумрика искать.

— А как же любовница пресловутая?

— Да шут с ней! У мужика дома бардак — ребеночек-оторва, жена-диабетик, должна же быть у мужика отдушина или нет? Так что там ловить нечего.

— А как же Краснов? Ты ему напела…

— Ничего, пусть думает.

— Следы путаешь? — одобрительно заметила Вилька.

— Вроде того. Поехали. Только позвони Николаеву домой, узнай, что там.

— На кладбище все, будут к двум часам, — сообщила Вилька, дозвонившись. — На кладбище пойдем или как?

— Нет, не люблю я этого. Да и светиться незачем. Хотя, если у них там любовь и все дела, может, она и придет, любовница-то? Народу ведь много, никто и не спросит кто такая.

Я набрала номер: «Ромашка, надо похороны Николаева заснять, может она там будет. Сделаешь?» «Распоряжусь», — коротко ответил Ромик.

Вилька с восхищением погладила меня по голове.

— Ума палата!

— Нам бы с тобой свалить куда, на нейтральную территорию, — охладила я ее. — Может, нам у бабули твоей пожить? Когда она приедет-то?

— Да не скоро, — вздохнула Вилька. — А пожить, конечно, можно, только…

Тут ее прервал телефон. Я взяла трубку, ожидая чего угодно. Звонил Краснов, собственной персоной.

— Ромашку работой нагружаешь? — хмыкнул он, поздоровавшись.

— А что нельзя? — поинтересовалась я. — Я вроде вашу работу выполняю. Помочь вам хотела.

— Ну, теперь золотой ключик у нас точно в кармане, — засмеялся гнусный Краснов. — Давай-ка подъедь ко мне. Разговор есть. И подругу свою боевую тоже прихвати, чтоб ей не скучно было.

Положив трубку, я почесала репу, вздохнула:

— Собирайся, подруга, — позвала я Вильку, — в ресторане обедать будем.

Зря я это сказала. Вилька наотрез отказалась идти в ресторан в затрапезе.

— А у тебя, как назло, ничего подходящего, — перебирала она мой гардероб.

— А ты что так и пойдешь? — указала она на джинсы и свитер.

— Уймись, не на свидание, чай.

— Как ты не понимаешь, угрожать женщине это одно, а красивой женщине — это другое.

— Думаешь, за красивые глаза пощадят? И не надейся. Поехали, давай.

Но она все же заставила меня переодеться и накраситься. И сама впялилась в мой креповый брючный костюм оливкового цвета.

— Не по сезону, да ладно. В машине сойдет.

На входе в ресторан нас встретил солидный метрдотель и без разговоров проводил к столику.

— Девочки! — встал нам на встречу Краснов. — Браво, браво! — оценил он наш внешний вид. (Убить бы Вильку за выпендреж) — Располагайтесь с удобством, сейчас горячее принесут. Может чего покрепче желаете?

Я кивнула и попросила кофе покрепче, а Вилька, кося на меня глазом и полностью игнорируя щипки за ляжку, заказала мартини.

— Итак? — спросила я.

— Итак, — ответил Краснов. — Я так понимаю, тебе на попе ровно не сидится. Тебе хочется приключений на нее найти. На попу, то есть.

— И вовсе нет, — покачала я головой, — наоборот, мне хочется, чтобы все скорей закончилось: вы — нашли свои деньги, менты — убийцу, а я бы стала жить как раньше — тихо и спокойно.

— Ух, ты! — Краснов покачал головой и отправил в рот маслину, — Ты, значит, умная?

— Да. Я умная, — подтвердила я. — Знаете, где ваши деньги? Вернее, у кого? — Краснов с интересом кивнул. — У того, кто гонялся за мной по садоводству и влез ботинком сорок четвертого размера в краску, а потом оставил следы на полу в офисе. Этот кто-то не мог убить Николаева, потому что тот был убит где-то в половине девятого вечера, а в это время хозяин ботинок, бегал по садоводству, но потом он пришел в офис и оставил там следы. Как, спрашивается, он мог попасть в офис, если Николаев был мертв? То есть дверь ему открыл убийца.