Евгений Монах - Братва. Пощады не будет

И для сердца что-нибудь спою...

Таранным ударом ноги я распахнул высокую тяжелую дверь, которая крокодильски-злобно клацнула за моей спиной, и оказался на улице.

Оглянувшись, отвесил шутливо-издевательский прощальный поклон общеобразовательной школе, над входом которой какой-то циник огромными красными буквами вывел нитрокраской: «Оставь надежду, всяк сюда входящий!»

Насвистывая «Миллион алых роз», направился домой. В голове на разные лады победно звучало долгожданное слово: каникулы? каникулы... каникулы!!!

Ранец, казавшийся во время школьной учебы пудовым, сейчас вдруг невероятно полегчал.

Красные полированные бока трамваев отсвечивали на солнце, радостно ожидая свою летнюю недогрузку в связи с тем, что большинство горожан отправятся в отпуска. И практически исчезнет час «пик», когда бедным трамваям приходилось вмещать в себя вдвое больше пассажиров, чем предусмотрено нормой.

Придя домой, я первым делом закинул ранец подальше в шкаф, переоделся в джинсовый костюм и выскочил во двор.

«Здесь мне делать нечего!» – сделал я вывод, увидя, что, кроме малышни в песочнице, сопящих от усердия над сооружением чего-то понятного только им, во дворе никого нет.

У кинотеатра «Октябрь» терпеливо томилась очередь. Показывали новый американский боевик. Мне нравились подобные фильмы. В них главным бессменным героем обычно был крутой парень с вечным «кольтом» у бедра, всегда готовый постоять за себя, находчивый и неунывающий даже тогда, когда жестокая судьба гладит его против шерсти.

Вдруг кто-то тронул меня за плечо.

– Есть лишний билетик. Рубль – и он твой! – услышал я знакомый голос.

Оглянувшись, увидел Дантиста. Тот удивленно сморгнул и неестественно захихикал.

– Здорово, Джонни! Что поделываешь?

– Я-то ничего. Дневной моцион. А ты что, в фарцовщики заделался? Или у тебя хобби такое? – поинтересовался я, насмешливо прищурившись.

– Да нет, браток, что ты! Это я так... – почему-то понизив голос почти до шепота, ответил Дантист – Погоди чуток, я мигом!

Он юркнул в очередь. Уже через несколько минут вернулся. На его бордовой, потной физиономии с раскосыми глазами было написано явное замешательство.

– Ты не бери в голову, Джонни! Это я так... – повторил он. – Понимаешь, кореш, у младшей сестренки день рождения завтра. Край подарок надо. – Он словно оправдывался.

– Лады! Все ол райт. Каждый зарабатывает, как умеет. Диалектика.

– Только не говори, будь человеком, Артисту... вот, возьми, – Дантист сунул мне в руку тяжеловесный медный кастет. – Дарю на память!

Я, не очень понимая эту неожиданную щедрость, взвесил подарок в руке.

– Не беспокойся. У меня еще есть. Высший класс! С шипами! – прибавил Дантист, явно опасаясь, что я откажусь.

– Ладушки! Коли тебе не жаль...

– Все путем! – облегченно вздохнул Дантист. – Куда двинем? В парк?

– Айда.

У скамейки, где произошло наше боевое знакомство, подстелив под себя пиджак, сидел Артист. Перед ним в правильном порядке были разложены игральные карты. Он на них раскладывал пасьянс со скуки. Слева от него лежала гитара, справа бутылка вина «Бычья кровь».

– Привет честной компании! – гаркнул он нам навстречу.

Заметив мой удивленный взгляд, ухмыляясь, пояснил:

– Скамейка – атрибут гнилой цивилизации! Сидя на живой травке, сильнее чувствуешь интимное общение с дикой природой, зов предков, так сказать!

Дантист, помешкав, тоже устроился на земле. Я последовал его примеру, стараясь не думать о том, что безусловно зазеленю джинсы.

– Скучновато жить на свете, скажу вам я! Маленькие удовольствия хоть как-то разнообразят наше прозябание на этом комке навоза, который умники почему-то назвали земным шаром! Предлагаю перекинуться в стиры. Нет возражений? – сказал Артист и начал профессионально ловко тасовать колоду.

– В карты, что ли? Можно, – я согласился, так как карточная игра – мое любимое развлечение.

– Я в отказе. «Капусты» – ноль, – отвечая на взгляд Артиста, буркнул Дантист.

– Бура? Очко? Хлюст? – уточнил Жора.

– Бура интереснее, – я высыпал перед собой на траву монеты, оставшиеся от школьного обеда.

Эта игра была моей излюбленной. Я в ней изрядно поднаторел, упражняясь с приятелем Вовчиком по кличке Шулер. Он научил меня «ломать» колоду и вмиг различать крапленые карты.

– Из копеек складываются рубли, как нас учит политэкономия! – съязвил Артист и нарочито небрежным жестом швырнул перед собой несколько смятых красненьких червонцев.

Игра началась. Первые партии протекали с переменным успехом. Но вот наконец-то мне, как говорится, широко заулыбалась фортуна. Подряд повалили козыри и одномастье. Ставки поднялись с копеек до рублей, а затем и до червонцев. За какие-то полчаса вся наличность Артиста перекочевала в мой карман.

– Жадность фраера погубила! – кисло констатировал Жора. – Пустяки! Деньги что навоз – сегодня нет, а завтра воз!

Дантист, с живым интересом следивший за игрой, равнодушно сплюнул и развалился на траве.

– Ну что ж! Помянем мой провал и достойно отметим удачливость Джонни! Он, видать, профессионал... Ха-ха!

– Возражения отсутствуют! – машинально сказал я, еще не вполне освоившись с мыслью о нежданном куше. Сорок рублей я еще никогда зараз не имел, и эти четыре червонца казались мне не совсем реальными.

В руке Артиста щелкнул боевой кнопарь. Длинным узким лезвием ножа он явно тренированным движением ловко сковырнул жестяную пробку «Бычьей крови».

– Откуда такая роскошь? – невольно позавидовал я, с восхищением рассматривая эбонитово-черную, с удобными ложбинками для пальцев рукоятку с медной перекладиной для упора при ударе.

– Где взял, там уже нет! – осклабился Артист и протянул мне бутылку. – Истинные друзья пьют прямо из горлышка, без глупых дешевых церемоний! Давай, Джонни, как победитель!

Остатки красного вина достались Дантисту. Опрокинув пустую бутылку кверху донышком, он с сожалением заглянул в горлышко, но, ничего не обнаружив, зашвырнул ее под скамейку.

Приятно было вольготно раскинуться на травке, глядеть на ленивое перемещение туманных облаков, на едва покачивающиеся верхушки тополей и не думать ни о чем.

О чем-то перешептывалась молодая листва, потревоженная заигрываниями ласкового ветерка. Сюда, в глубину парка, никакие посторонние звуки «гнилой цивилизации» не долетали, и можно было легко представить в своем воображении, что ты крутой авантюрист-ковбой из американского боевика, прилегший в девственном дремучем лесу Эльдорадо отдохнуть после удачного налета на золотоносный прииск...

И, словно гипнотизер, прочитав мои мысли, Жора Артист настроил свою семиструнную и запел «Ковбоя».