Евгений Монах - Братва. Пощады не будет

– Ладно, друг! – отмахнулся Виктор, вдруг осознав всю бесперспективность втолковать своему явно недалекому партнеру такие понятия, как аллегория и творческая фантазия. – Пойду организую выгрузку товара. Можешь пока видео покрутить. Там кассета «Том и Джерри» стоит. Обхохочешься!

Когда дверь за управляющим закрылась, Фрол последовал его совету. На плоском экране «Панасоника» замелькали злоключения несчастного кота Тома, вконец затерроризированного наглым до полного беспредела мышом Джерри. Фролу, вопреки предсказанию Виктора, совсем не было смешно. Глядя в телевизор, он скептически скривил губы. Но даже при большом желании принять эту гримасу за улыбку было нельзя.

Вскоре в кабинет вернулся Виктор. Увидев хмурое лицо Фрола, поинтересовался:

– Что это с тобой? Зуб заболел?

– Нет. Просто я вот в толк не возьму – для каких придурков такую муть гонят? – Фрол кивнул на телевизор. – Неправдоподобно же! Сплошные выдумки и враки!

– Не веришь, значит? – усмехнулся управляющий, выключая видеодвойку. – Станиславский ты у нас, оказывается! Ладно. Товар уже в подсобке. Видно, с тарой у тебя и правда напряженка. Вместо обычных двадцати пяти ящиков я лишь двадцать четыре насчитал.

– Да нет. Тут другое, – Фрол заметно помрачнел. – Кой-какие головняки нарисовались. Один лох колхозный вздумал на халяву нашей продукцией снабжаться. Уволок нынче ящик прямо с заимки.

– Как так?! – не поверил своим ушам управляющий, невольно даже приподнимаясь в кресле. – И ты позволил ему уйти? Живым и здоровым? Не узнаю тебя, братишка!

– Он, гад ползучий, вооружен был, – отводя глаза, попробовал оправдаться Фрол, чувствуя, что теряет уважение приятеля.

– И что из того? – жестко отмел данный аргумент Виктор, насмешливо поблескивая своими темно-серыми глазами. – А куда твой германский «парабел» подевался? Помнится, ты им знатно управляться умел!

– «Шпалер» вышел в тираж. Затвор вконец износился – перекос патрона дает. И обойма постоянно сама выпадает, как у наших отечественных «ТТ». Сейчас «парабеллумом» только орехи колоть, а не отмахиваться от вымогателей, – не сдержал вздоха Фрол.

– Сочувствую. Могу выручить по-товарищески. – Виктор встал и выдвинул деревянную плиту подоконника. Покопавшись в образовавшейся нише-тайнике, извлек на свет Божий тяжелый вороненый пистолет с навинченным на ствол цилиндриком глушителя. – Держи презент на память. «ТТ» китайского производства. Новенький. Из него обойма сама никогда не выскочит. Гарантия!

– Не! Без надобности, – отказался от огнестрельного подарка Фрол, пренебрежительно на него глянув. – Этой городской пукалкой в наших краях только баловаться, а не робить! Есть у меня в наличии винтовка-«трехлинейка». Если б нынче под рукой оказалась – другой бы расклад получился. И ящик водяры остался бы на положенном месте. Верняк!

– Ну, хозяин – барин, – Виктор зашвырнул волыну обратно в тайник и задвинул подоконник. – А где, любопытно, ты раритетное оружие откопал? Грабанул небось музей гражданской войны?

– Винторез мне какая-то падла мутнорылая спецом подбросила лет восемь назад. На пару с портфелем убиенных инкассаторов. Уже пустым, ясно. Хотел кто-то списать на меня свое мокрое дело. Но не выгорело! Случайно наткнулся я в сарае на «подарочки» эти и мигом вкурил, что почем. Портфель в озере утопил, а ствол сховал в надежное местечко. И очень вовремя! На следующий день менты понаехали шмон производить. Всю усадьбу перелопатили, даже в колодец лазали, но все дохлый номер. Так и умотали восвояси несолоно хлебавши.

– Вот везунок! – восхитился Виктор, в порыве чувств хлопнув себя по коленям. – Если б ты не подсуетился тогда – уж давно бы в земельке сгнил, расстрелянный ни за что ни про что! По ходу, рядом с тобою ангел-хранитель в то время обретался!

– Ясно – судьба! – важно кивнул Фрол, с заметным сожалением покидая уютное мягкое кресло. – Пора и честь знать! В гостях хорошо, а дома завсегда лучше. Через неделю жди новую партию товара.

– Думаю, в следующий раз незапланированных вычетов не окажется? – хитро прищурил глаз, словно подмигивая, управляющий.

– Не сомневайся! Весь товар будет в наличии, как в аптеке! – ответно улыбнулся Фрол, обнажив в оскале свои блестящие стальные зубы лагерной работы.

Через две четверти часа старенький трудяга «ЗИЛ-130», загруженный под завязку сотней ящиков со стеклотарой, старательно отфыркиваясь выхлопными газами, уже бодро колесил по Пышминскому тракту в обратный путь.

Нынче наступила суббота, день народился безоблачно ясный и по-весеннему ласково-теплый, но Тамару с раннего утра бил озноб, она места себе не находила – маялась, чувствуя какую-то непонятную тревогу, тяжко сдавившую невидимыми лапами грудь.

Явного повода для беспокойства или апатии не было. Вернее, таких причин существовало немало, но они носили привычный хронический характер, и сегодняшний внезапный всплеск депрессии объяснить ими было нельзя.

Воспользовавшись тем, что муж Михаил чуть ли не с рассветом укатил куда-то на тракторе, Тамара решила заняться своей внешностью. В их просторной пятистенной избе в горнице у окна стояло высокое зеркальное трюмо – одна из немногих радостей Тамары.

Принеся из кухни табурет, молодая женщина устроилась напротив троекратного своего отражения и начала методично расчесывать роскошно-длинные, волосы металлической щеткой – эта нехитрая процедура всегда ее успокаивала, отвлекая от постоянных и тягостных мыслей о Михаиле, его жестокости и унизительно-животном к ней отношении.

Жили вместе они уже почти девять лет, но лишь первый год после свадьбы прошел более или менее нормально, как у людей. А после суда над братом мужа Василием их дальнейшую совместную жизнь можно было точно определить всего одним емким словом: пытка.

А как замечательно и красиво все начиналось! Почти как в индийском кино!

Познакомилась она с братьями в тот же день, как приехала в Балтымку, на вечерней дискотеке в клубе. Срезу обратила на близнецов внимание, как вошла. По-другому и быть не могло – их до последней черточки одинаковые лица и статные, крепко сбитые фигуры просто бросались в глаза. Да и одеждой они выгодно выделялись из серой толпы молодежи – по-городскому красовались в модных тогда болоньевых куртках. Только разного цвета. На одном была коричневая, а на другом черная – чтобы хоть как-то различаться меж собой, наверно.

На Тамару близнецы тоже мигом глаз положили. И совсем не из-за ее пышных рыжеватых волос, загодя старательно уложенных с помощью обыкновенных бигудей в прическу а-ля Софи Лорен. Причина мужского любопытства оказалась совершенно прозаичной.