Николай Леонов - Мастер [журнальный вариант]

- В том-то и дело, Сема, - сказал Учитель. - Когда у гражданина с государством лады, он ходит по улицам смело. И, уж во всяком случае, живет в собственной квартире. Но от милиции не скроешься. Подполковник Марков достанет хоть из-под земли.

Семен взглянул на свои старенькие часы и взгрустнул по «Омеге».

Как он тогда ни прятал их под рукавом, Учитель заметил в первое утро и всполошился.

- Это что такое? - вскричал он. - Где ты взял вещь, которая тебе явно не по средствам?

- Братишкин подарок, - соврал Семен, - братишка ходит в загранку. А там они по дешевке. Что ковры, что часы.

- Опять. Опять ты взялся за свое, - сказал Сергей Сергеич возмущенно.

- Случайно, - признался Семен. Врать Учителю было бесполезно. Он видел насквозь.

И не к чему было объяснять, что уже только при одном виде человека Семену хотелось у него что-нибудь отнять. И сдержать себя стоило усилий. Но Учитель не принимал оговорок.

- Если это как болезнь, ходи только по людным местам, где побольше народу, - сказал Сергей Сергеич. - Избегай пустынные закоулки, где так и тянет ограбить.

- В последний раз, ей-богу, - пообещал Семен, потому что в такой ситуации сказать было более нечего.

- Нет, я больше тебя не знаю. Негодяй, - сказал Сергей Сергеич.

- Честное слово, - добавил Семен.

Вот и сейчас он сразу с подозрением уставился на его запястье. Семен усмехнулся.

- Ты должен стать другим человеком, - сказал Учитель.

- Я и становлюсь. Даже никаких чаевых. Они оскорбляют мое человеческое достоинство, - произнес Семен с усмешкой.

Невольно получилось так, будто он дразнил Учителя. Поэтому Семен добавил, едва ли не заискивающе:

- И план я дал сто два процента. Была благодарность в приказе.

- Молодец! И вот что. Возьми-ка отпуск. Съездишь на юг. Ну, скажем, в Краснодар. Растрясешься. Смена обстановки очень кстати, понимаешь сам.

В таких делах Семен полагался на Сергея Сергеича целиком. Старик знал, что к чему, и уже предостерег Семена не от одного скользкого шага. Семен вышел тогда из колонии, совершенно не представляя, каким еще способом можно добывать себе на житье, как только не испытанным старым. К обычной работе он еще с молоком матери-барахольщицы впитал твердое презрение. И сидеть бы Семену опять в заключении, не возьми его под крыло Учитель. Был он раньше безнадежным уличным грабителем, но Учитель научил его «ремеслу». И теперь он, Семен, стал «человеком».

- И еще: найди-ка сегодня Веселова и передай, пусть он дней на шесть и думать забудет о своей даче, - произнес между тем Сергей Сергеич, - будто ее и нет, дачи. Если сунет нос, скажи: «Не поздоровится».

- Понятно, - сказал Семен, - это связано с тем самым?

- С тем самым.

- Понятно, - повторил Семен.

Прежде он съездил в свой парк и столковался с начальством насчет отпуска. Сезон отпусков миновал, и начальство не упрямилось.

Отсюда Семен отправился на квартиру Веселова. На звонок вышел сам Весло в тренировочных брюках с белыми лампасами и в тапочках на босу ногу. Под потертой замшевой курткой белела майка.

- Это ты? - произнес Весло. - Ну, как там среагировал Серега на Маргасова? Небось пришлось не по нюху?

- Известно. Думает, смотался. Подфартило, и утек. Папка с мамкой дома?

- Папка на трудовом посту. А мать, как всегда, сидит где-нибудь в кино.

Они зашли на кухню, сияющую кафелем, белизной плиты и холодильника. Весло достал носком трехногую табуретку, придвинул и сел.

- Ну? - спросил он.

- Вот что, - сказал Семен, осторожно облокачиваясь на кухонный стол, - вот что, дней на шесть дача для тебя закрыта. Не суйся - потерпи.

Весло недовольно поморщился.

- Серега сказал?

- Он самый.

- Что-нибудь солидное?

- Узнаешь потом. Всему будет время. Твое не уйдет.

- Не уйдет, не уйдет, - передразнил Весло, слетел с табуретки и забегал по кухне. - Крохи со стола? Объедки?

«Ну и арап, - подумал Семен. - Привык у папаши на дармовщину. Так и здесь: и загрести и руки оставить чистыми».

- Мне финансы нужны, понимаешь? Я совсем голоштанный, - трагически сказал Весло и показал волосатую грудь.

- А что отец? - спросил Семен с недоверием.

- Кричит: кровосос! На тебя не напасешься, - произнес Весло саркастически и плюхнулся на табурет.

- Но что-то он все-таки подбрасывает? Какую-то деньгу? - возразил Семен, не поддаваясь.

- Эх, старик. Ты не представляешь, как это унизительно, - сказал Весло.

Семен в самом деле не представлял. По той простой причине, что ему никогда не давали отцовские деньги и сопутствующее этому чувство унижения ему не было известно. Поэтому он не поверил Веслу.

Таким, как Веселов, он завидовал с детства. У подобных ребят еще всегда водились денежки на мороженое или ситро, только стоило им запустить ладонь в карманы своих вельветок. А ему приходилось таскать из-под носа у тетки. Да и у тетки их было кот наплакал.

- Надо иметь свои. Это вернее всего, - закончил Весло и свесил голову на грудь.

- А что же твой бокс? Кружок там или секция, как ее?

- Таким, как я, не очень платят за кружок. Не чемпион Европы, - усмехнулся Веселов.

- За чем же дело? Кто тебе мешает? Начисть всем рожи. И будь.

- Интриги, старик. Затерли вашего Веселова.

Говорил бы он это кому другому, только не ему. Семен собственными глазами видел, как за Веслом по всему рингу гонялся один белобрысый малец. Малец был из новичков, и Весло, рассчитывая на легкую победу, пригласил его, Семена, поглазеть на триумф.

- Засеки по часам. Уложу на второй минуте. Побалуюсь и уложу, - сказал Весло, уходя в раздевалку.

Когда ударил гонг, Весло набычил голову и сразу полез на мальца. Но малец оказался другого сорта, он выдержал этот напор и затем, уловив удобный случай, съездил Веслу в челюсть. А потом на Весло было срамно смотреть. В третьем раунде он кидался на шею мальца, словно к родному отцу перед разлукой, а тот обрабатывал его кулаками, будто лепил из глины скульптуру. И так и этак! Когда все это кончилось, Весло, малиновый и рыхлый, точно так же нес чепуху про судейские интриги… Как и сейчас, на кухне.

- Тогда иди на производство и работай, - безжалостно обрезал Семен и, чтобы не переборщить, добавил: - Ладно, я с ним поговорю. Видит бог, не обидим. - И сделал шаг к выходу. - В общем с дачей учти. С сегодняшнего дня. Иначе испортишь программу.

- Тогда все будет спок, - заверил Весло, шаркая шлепанцами за спиной Семена.

- Как и с актером? Тоже было «спок», - усмехнулся Семен, хотя и был разговор по этому поводу и Веселов валялся в ногах, просил пощады.

- А что с актером? Что с актером? - заволновался Веселов, опять по-лакейски забегая вперед. - Ну кто думал? Известен, знаменит. Оттого и не проверил. А кто бы проверил? Ты бы проверил?

Семен подумал, что тут Весло прав. Ему и самому не пришло бы раньше в голову, что у знаменитого актера нет ни черта в загашнике.