Мачей Сломчинский - Прошу повторить убийство (сборник)

— Однако это сходство бросается в глаза.

— Нет. Есть одна существенная деталь, которая отличает эти преступления. Клянусь признаться даже в преступлении, если вы сумеете доказать, что это я приставил лестницу к балкону. В вашем понимании все здесь сходится. Действительно, я имел неосторожность зайти в комнату ювелира. Принести снизу молоток также не представляло трудности. Разбитое стекло и выброшенная на газон шкатулка — это создание ложного следа, чтобы ввести милицию в заблуждение. Но откуда взялась лестница? По «Карлтону» я мог бы передвигаться, не обратив на себя чьего–либо внимания, но если бы выходил на улицу, хотя бы на минуту, кто–нибудь должен был бы это заметить, хотя бы портье или горничная. Дорогая лестница, — добавил журналист, — спасает мою голову. Кроме того, еще вопрос драгоценностей. Я прошел по пути: моя комната — салон. Предполагаю, что весь этот путь был внимательно обыскан. В разных закоулках «Карлтона» можно спрятать значительно большую вещь, нежели несколько безделушек, так, что их никто не найдет, но на это необходимо время. Если допустить теоретически, что это я совершил преступление, то в течение нескольких минут, которыми я располагал, не мог бы передвигаться настолько свободно, так как жители пансионата начинали собираться в салоне на «Кобру» и не успел бы заняться ни лестницей, ни бижутерией.

— Да, — подумав, сказал полковник, — сразу видно, что вы пишете детективы. Вашим рассуждениям трудно возразить. В комплект улик, в чью бы сторону они ни были направлены, должна входить эта лестница. Одновременно следует исключить нападение, совершенное кем–то пришедшим извне, так как орудием преступления, без сомнения, послужил молоток, найденный в холле.

— Я не исключаю и нападения извне, — ответил Бурский, — несколько лет назад меня в «Карлтоне» обокрали. У меня из комнаты забрали несколько рубашек и брюки, висевшие в шкафу. Произошло это около часа дня. В это время все гости, включая и меня, загорали на террасе. Вор, никем не замеченный, прошелся по всей вилле, из столовой украл даже несколько ценных подсвечников, украшавших полку. Впрочем, история «Карлтона» полна таких примеров. Одной зимой была украдена в обеденное время дорогая шубка, висящая в коридоре. На Новый год, когда гости ужинали, взломщик выбил стекло на первом этаже и украл приготовленные к встрече Нового года мужской костюм, бальные платья и две шубки. При таинственных обстоятельствах исчез дорогой перстень с бриллиантом. Ни одного преступника так и не обнаружили. Быть может, это один и тот же человек, специализирующийся по «Карлтону». Схваченный за руку Доброзлоцким, он использовал молоток.

— Мы рассматриваем и эту гипотезу. Она действительно объясняет лестницу и выбитое стекло, но не подходит к молотку. Если преступник залез через балкон, у него не мог быть молоток, который все время лежал в холле. И наоборот, предположим, что он незаметно проскользнул через холл. В таком случае зачем ему понадобилась лестница? Одно с другим не сходится. Тем не менее совершенно определенно, что тот, кто напал на ювелира, хорошо рассчитал все свои ходы и обдумал каждый шаг. То, что он вернул молоток в холл и принес приставную лестницу, должно было иметь какую–то цель.

— Но какую? — буркнул журналист.

— Вы считаете, что преступницей могла быть пани Захвытович. На чем опирается ваше утверждение?

— Она живет рядом с ювелиром. Никто другой, кроме нее, не мог бы лучше знать его привычки. Только пани Зося знала, что Доброзлоцкий работает над ценной бижутерией. В разговорах с нами она несколько раз таинственно говорила об этом, но мы не верили ей, потому что знали, что ювелир изготавливает серебряные украшения для продажи через ювелирные магазины. Кроме того, для привлечения к себе внимания эта женщина не остановилась бы даже перед убийством. Занимая комнату, отделенную только одной стеной от ювелира, она могла войти туда, не обратив на себя никакого внимания. Это она принесла молоток в холл. Это она заметила, что он прекрасно подходит для того, чтобы разбить кому–нибудь голову.

— А каким образом вы объясните присутствие там лестницы?

— Эта лестница спасла меня от подозрений, но не подходит и к пани Захвытович. Ведь она не выходила из «Карлтона». Лестница вообще не подходит никому из жителей виллы. За исключением одного человека — пани Медзяновской. Только она выходила из пансионата после ужина. Возвращаясь, могла подставить лестницу под балкон, чтобы создать видимость прихода преступника со стороны. Это был бы очень хитрый ход с ее стороны.

— Но тогда она выбросила бы из комнаты не только шкатулку из–под бижутерии, но также и молоток или спрятала бы его вместе с драгоценностями. А ведь после нападения молоток вернулся на свое место в холле. Он же не сам туда пришел.

— Я бессилен что–либо объяснить в этом случае, — признал журналист.

— Мы также, — искренне сказал подпоручник.

— А что бы вы могли нам рассказать о пане Крабе? — задал вопрос полковник. — Вы, похоже, хорошо знакомы друг с другом.

— Тесные товарищеские отношения. Хотя знаем друг друга несколько лет.

— Значит, приятельские отношения?

— Нет. О приятельских отношениях говорить нельзя. Сомневаюсь, есть ли вообще у пана Крабе приятели.

— Почему?

— Это человек, преисполненный горечи. Немного злоязычный, немного завистливый, немного чудак.

— Результат пребывания в лагере?

— Возможно и это. И вообще пану Крабе в жизни не слишком повезло. Еще совсем молодым человеком он отправился на пять лет в лагерь. Он оказался как бы в стеклянной клетке. Для всех время шло, а для них оно остановилось на дате первое сентября 1939 года. К тому же его настиг еще один удар — потерял невесту, которая не захотела его ждать и нашла себе другого.

— Вы знаете ее?

— Нет. Но пан Крабе не раз с горечью говорил о женской неверности, приводя в пример свою любимую.

— Но сам он не облачился в траур, а тоже нашел ребе другую.

— Да. Он женился за границей, и у него очень милая жена. Тем не менее я уверен, что обида у него осталась. Да и дальше ему не везло так, как он рассчитывал или мечтал. Вначале он несколько лет жил в Бельгии, потом в Англии. Однако не сумел там устроиться и вернулся в страну. По–моему, в 1951 году. Здесь он начал делать карьеру. Быстро занял высокое положение. Был вроде бы директором департамента или главным директором какой–то организации. Находясь долгое время за границей, он не смог сориентироваться в царящих у нас в то время отношениях. Не знаю точно, что там произошло, но только Крабе с большим шумом вылетел со своего места и вроде бы целых два года даже отсидел.

— Какие–то злоупотребления?