Мачей Сломчинский - Прошу повторить убийство (сборник)

— Здесь, у Доброзлоцкого, мы ничего подобного не нашли. Может, в Варшаве ювелир имеет такую опись. Завтра я пошлю телефонограмму в Варшаву, чтобы раздобыть эту опись и послать предупреждение во все пункты скупки украшений и золотого лома, а также в таможню. А что касается работы ювелира Доброзлоцкого здесь в «Карлтоне», то думаю, что это объясняется тем, что это не просто открытый пансионат, а такой, в котором останавливаются люди, чья честность не возбуждала у него сомнений. Кроме маленькой группы жителей «Карлтона», никто не знал, что этот пожилой мужчина работает над украшениями и в своей комнате держит ценности большой стоимости.

— А сколько эти украшения стоят?

— Мы этого не знаем, — сказал подпоручник, — директор пансионата в разговоре со мной утверждал, что их стоимость около 10 000 долларов.

— При такой стоимости предметов, которые можно спрятать в одном кармане, нужно отбросить всякие нормы и наши понятия о честности. Все, кто знал о работе пана Доброзлоцкого, и все, которые слышали о ценностях, находящихся в одной из комнат «Карлтона», должны быть под подозрением. Это такая сумма, которая каждого из нас могла бы обеспечить до конца жизни без всяких хлопот. А если к тому же такое богатство можно получить, сделав только один удар тяжелым предметом по чужой голове, то такие обстоятельства могли бы ввести в искушение не одного из тех, который в глазах людей, да, может быть, и в своих собственных, считался кристально честным человеком.

— Это был молоток, — пояснил подпоручник, — мы нашли его на канапе, стоящем в холле, рядом с входной дверью. Именно этот молоток внес большую путаницу в то, что нам удалось узнать до этого времени, и заставил нас обратиться к помощи пана полковника.

Лясота вопросительно посмотрел на подпоручника, и тот продолжил:

— Разбитое стекло в балконной двери и лестница, стоящая у балкона, явно указывали на то, что преступник проник в комнату ювелира снаружи. Там он затаился, и, когда Доброзлоцкий вернулся с ужина, он ударил его чем–то тяжелым по голове, забрал драгоценности и сбежал. Тот факт, что шкатулка была найдена во дворе, только подтверждал нашу теорию. Но дальше этой теории противоречит тот факт, что орудие преступления, большой тяжелый молоток, мы нашли внутри виллы на первом этаже, в холле на канапе.

Полковник не сказал ни слова. Он еще раз вышел на балкон и внимательно осмотрел стоящую там лестницу. Потом вернулся в сторону лестницы, ведущей на первый этаж.

Когда оба офицера оказались снова в столовой, подпоручник Климчак познакомил Лясоту с показаниями горничной, пани Рузи. Полковник взглянул на лежащий на столе молоток и сказал:

— Нет никаких сомнений, что именно этим орудием была разбита голова ювелира.

— Вот именно! Этот молоток заварил нам кашу!

Лясота усмехнулся.

— Да, — подтвердил он, — дело было бы простым — нападение снаружи. Концепция удобная и для следствия, и для жителей пансионата, этих, как вы сказали, людей, «стоящих вне всяких подозрений». Давайте рассмотрим все возможности совершения нападения. Начнем с первой — самой простой. Кто–то узнал о ценностях, находящихся в шкатулке ювелира, и во время ужина, когда все гости были в столовой, а директор и вся прислуга в кухне, приставил лестницу к балкону и разбил стекло в двери, ведущей из комнаты ювелира на балкон. Потом ожидал в темной комнате возвращения Доброзлоцкого. Когда ювелир вернулся в комнату и решил зажечь свет, преступник нанес удар, забрал шкатулку и удрал.

— Если бы он вернулся той же дорогой, то каким чудом молоток мог бы оказаться в холле?

— Предположим, что у него был сообщник среди жильцов пансионата или его прислуги. Этот сообщник, когда нападение было совершено, взял из комнаты молоток и положил его в холле.

— Нападение обнаружила пани Рузя, которая подняла шум. Тогда все жители пансионата, как гости, так и работники, находились в салоне, ожидая, когда качнется «Кобра», — пояснил подпоручник. — Потом все они кинулись наверх. В такой ситуации унести молоток было бы трудно и рискованно. Впрочем, зачем это все нужно? Преступник, убегая через балкон, мог забрать молоток с собой, как забрал шкатулку.

— Да. Вы правы, — согласился полковник, — эта гипотеза не подтверждается. По крайней мере, пока, когда у нас еще нет всех показаний. Давайте ее немного изменим — преступник после нападения побоялся спускаться по лестнице. Это могли быть нервы, ведь за минуту до этого он убил человека, или, по крайней мере, ему так казалось, и приобрел фантастической ценности шкатулку. Несомненно, всему этому сопутствовало сильное нервное напряжение. В таких обстоятельствах он мог просто побояться спуститься по приставной лестнице. И он решил выйти из комнаты нормальным путем по коридору, лестнице вниз и через входную дверь. Проходя через холл, он бросил молоток на стоящее там канапе.

— По–моему, и эта теория сомнительна, — сказал подпоручник. — Ведь кто–нибудь или из гостей, или из прислуги мог бы заметить выходящего из виллы незнакомого мужчину.

— Он не обязательно был незнакомым. Это мог быть кто–то, кто бывал в «Карлтоне», хотя бы навещая кого–то из жильцов или даже самого ювелира. Появление такого человека на лестнице или в холле никого бы не удивило.

— Я мог бы с этим согласиться, — заметил подпоручник, — но, к сожалению, мы располагаем ясным и категорическим заявлением пани Рузи, что, когда она шла в столовую подавать ужин, молоток лежал в холле. Кроме того, этот молоток принадлежит «Карлтону». Он находился в холле, так как один из гостей нашел его на ступеньках и внес внутрь. Трудно предположить, что наш преступник вошел в пансионат, взял молоток, потом вышел из здания, приставил лестницу к балкону и залез в комнату ювелира.

— Действительно, — согласился полковник, — это слишком сложно, чтобы быть правдой. Следовательно, мы выяснили одно: что преступник скрывается среди жильцов «Карлтона». Это может быть как кто–то из гостей пансионата, так и из прислуги.

— Но если преступник кто–то из жильцов «Карлтона», то как связать это с лестницей, приставленной к балкону, и выбитым стеклом?

Полковник усмехнулся.

— Удивительное дело. Молоток исключает то, что преступник пришел извне, но стоящая под балконом лестница явно указывает, что преступником не может быть никто из жильцов «Карлтона». Фактом является, однако, то, что нападение совершено. Объяснение этих противоречий: лестница — молоток будет одновременно и разоблачением преступника. В эту минуту мы не можем этого сделать, так как попросту располагаем слишком маленьким количеством фактов. Думаю, что по мере допроса лиц, находящихся в салоне, наши сведения о преступнике будут возрастать. Тогда мы попытаемся объяснить и эту удивительную загадку. А пока надо установить время, когда было совершено преступление.