Николас Пиледжи - Славные парни

Летом 1944 года тринадцатилетний Джимми ехал в машине с очередными приёмными родителями. Когда подросток начал хулиганить на заднем сиденье, приёмный отец, суровый человек с взрывным темпераментом, обернулся, чтобы влепить парню затрещину. Машина потеряла управление, попала в аварию, и мужчина погиб на месте. Приёмная мать Джимми винила его в смерти мужа и начала регулярно бить, но агентство по усыновлению «Вэнгард» отказалось перевести подростка в другую семью. Джимми начал сбегать из дома и попадать в неприятности. Через два месяца после аварии он был арестован по обвинению в антиобщественном поведении. Его судили за хулиганское поведение на детской площадке в Квинсе. Обвинение было снято, но всего год спустя, в четырнадцатилетнем возрасте, он получил новое — за ограбление соседского дома, откуда выкрал тысячу двести долларов наличными. Его поместили в исправительное заведение «Маунт Лоретто» на Статен-Айленде — по сути, тюрьму для трудных подростков. В ней предполагалась такая же степень строгой изоляции, как в знаменитом «Алькатрасе» для закоренелых взрослых рецидивистов. Однако среди криминальной молодёжи, с которой Джимми Бёрк уже начал якшаться, отсидеть в «Маунт Лоретто» считалось, наоборот, честью: всё равно что орден получить.

В сентябре 1949 года, после бесчисленных задержаний и побоев в полиции, после нескольких отсидок в тюрьмах для малолетних, включая «Эльмиру», Джимми был арестован за попытку обналичить фальшивые чеки на три тысячи долларов в одном из банков Квинса. Это случилось потому, что возглавлявший команду профессиональных фальшивомонетчиков Доминик Черами, бандит из бруклинского Бенсонхёрста, решил использовать юного и невинного на вид Джимми как предъявителя. В комнате для допросов 75-го участка в Квинсе детективы заковали Джимми в наручники и стали бить в живот, добиваясь показаний против Черами. Несмотря на побои, Джимми отказался говорить. За подделку чеков его приговорили к пяти годам в «Обурне». Ему исполнилось восемнадцать. Это была его первая «взрослая» отсидка. В тот день, когда Джимми прибыл в «Обурн», огромную каменную тюрьму со стальными воротами, воздвигнутую на ледяных пустошах в северной части штата Нью-Йорк, его радостно приветствовали не меньше дюжины самых крутых заключённых. Они уже поджидали юношу в тюремном приёмнике. Двое сразу подошли к Джимми. Эти зэки были друзьями Черами и высоко оценили то, как парень держался в полиции. Они сказали: если возникнут проблемы — сразу обращаться к ним. Так Джимми Бёрк познакомился с мафией.

Генри. Вам надо понять насчёт Джимми кое-что: он просто обожал красть. Он питался и дышал воровством. Я думаю, что, если бы вы предложили ему миллиард долларов в подарок, он бы отказался и тут же начал бы прикидывать, как этот миллиард у вас половчее свистнуть. Это было единственным его счастьем. Так он чувствовал себя живым. Ещё ребёнком он обучился воровать себе на еду. Обирал пьяных. До того как оказаться в программе найдёнышей, он несколько лет жил на улице. Да и после не раз удирал из исправительных учреждений и приёмных семей. Спал в припаркованных автомобилях. Он был тогда совсем ещё малышом. Завёл себе пару мест для ночёвок, а мылся в душевых на ипподроме «Акведук». В промежутке между шестнадцатью и двадцатью двумя годами он провёл на свободе в общей сложности лишь восемьдесят шесть дней. Вся его жизнь проходила либо за решёткой, либо в бегах и воровстве. Так и вышло, что тюрьмы он совсем не боялся. Что воля, что неволя — ему было всё равно. Решёток он будто не замечал. Это сделало его неуязвимым.

К 1970 году Джимми фактически монополизировал угоны грузовиков из аэропорта Кеннеди. Конечно, ему пришлось заручиться одобрением Поли, но что и когда красть, он решал сам. Именно Джимми отбирал людей для каждого дела, и он же занимался сбытом награбленного.

Надо понимать, что мы росли рядом с аэропортом. Наши друзья, родственники, все, кого мы знали, работали там. Для нас, и в особенности для парней вроде Джимми, аэропорт был лучше, чем Ситибанк. Когда ему требовались деньги, он отправлялся туда. Мы всегда знали, какие грузы прибывают, а какие вывозятся. Аэропорт был для нас чем-то вроде местного торгового центра. Кражи товара и угон грузовиков из аэропорта Кеннеди приносили больше денег, чем нелегальная лотерея. На нас работали сотрудники авиакомпаний, люди из администрации, уборщики и обслуживающий персонал, охранники, официанты, водители и диспетчеры авиатранспортных компаний. Аэропорт принадлежал нам.

Бывало, что босс транспортной компании или их бригадир начинали подозревать нашего информатора и пытались его уволить. Если такое случалось, мы говорили с Поли, который говорил с Джонни Дио, профсоюзным боссом аэропорта, и наш человек всегда оставался на своём рабочем месте. Профсоюз затевал трудовой конфликт. Угрожал массовой забастовкой. Обещал вывести на пикеты всех водителей грузовиков. Очень быстро транспортные компании поняли, чем это пахнет, и просто переложили убытки от краж на страховщиков.

В 1966 году, в возрасте двадцати трёх лет, Генри Хилл отправился на свой первый угон. Хотя, собственно, угона никакого и не было, грузовики взяли в гараже, а не перехватывали по пути, но всё равно по факту свершилась кража категории «Б». Джимми Бёрк пригласил Генри поучаствовать в деле. Джимми узнал, что три грузовика с бытовой техникой будут припаркованы на уикенд в одном из гаражей неподалёку от аэропорта. Кроме того, у него уже был покупатель, приятель Тадди Варио, готовый уплатить по полштуки баксов за каждую машину с товаром.

Как обычно, Джимми владел первоклассной инсайдерской информацией. Гараж почти не охранялся — на выходные там оставался только престарелый сторож. Его основной задачей было гонять местную шпану. В ночь ограбления Генри без проблем убедил старичка открыть ворота. Он просто сказал, что забыл в кабине грузовика свой зарплатный чек. Когда ворота открылись, Генри ткнул сторожа в спину пальцем, изображая пистолет. А потом привязал его к стулу в ближайшем жилом трейлере. Джимми точно знал, где запаркованы грузовики и хранятся ключи. Не прошло и нескольких минут, как Генри, Джимми и Томми Де Симоне отогнали машины через Канарси к Флэтленд-авеню, где их поджидали Тадди и скупщик краденого. Дело оказалось простым и доходным. Самые лёгкие пятьсот баксов в жизни Генри. Всего через час они с Джимми и Томми уже мчали в Лас-Вегас, чтобы просадить навар. Благо Джимми заранее заказал им номера в отелях на фальшивые имена.

Генри. Товары из угнанных машин продавались по большей части ещё до того, как были украдены. Мы угоняли строго под заказ. Знали, что хотим получить, прежде чем брались за дело. Бомбили два или три груза в неделю. А порой и два в день, если деньги были очень нужны. С утра мы направлялись в «Робертс», принадлежавший Джимми бар на бульваре Леффертс в Южном Озон-парке. Отличное местечко. Там было три карточных стола, стол для игры в кости, а также столько букмекеров и ростовщиков, что хватило бы на весь город. Там были барменши, готовые хлестать с нами самбуку. И там был «Куча» Эдвардс, чернокожий гений, который обналичивал краденые кредитки и мечтал вступить в «май-фию», как он выражался. По выходным он играл на гитаре блюзы. В этом баре обожали тусоваться водители грузовиков, сотрудники грузовых компаний, диспетчеры и грузчики из аэропорта, которые любили азартные игры и были готовы уже к утру воскресенья спустить на них всю свою пятничную зарплату. Они все знали, что хорошая наводка на дорогой груз стоила больше любой получки и могла помочь выкупить обратно кучу своих долговых расписок. «Робертс» был очень удобно расположен. Рядом с магистралью «Ван Вик», всего в нескольких минутах езды от погрузочной зоны аэропорта Кеннеди, ипподрома «Акведук», нового офиса Пола Варио в трейлере на автосвалке «Бергейн Авто» и суда графства Квинс, где мы получали свои условные сроки.