Николас Пиледжи - Славные парни

«Бамбу Лаунж» походил на открытый рынок. Покупатели формировали длинный список желаемых товаров, и тот, кто умудрялся хапнуть для них подходящий груз, получал премию. В этом был дополнительный резон, чтобы пойти и угнать грузовик самому, а не сидеть и ждать, пока кто-то притащит необходимое «самотёком». Одежда, морепродукты, мануфактура и сигареты всегда возглавляли список. Потом шли кофе, аудио-и видеозаписи, спиртное, телевизоры и радиоприёмники, кухонные принадлежности, мясо, обувь, игрушки, драгоценности, часы и так далее, и так далее — вплоть до пустых грузовиков, которые тоже находилось кому пристроить. Когда стало модно красть ценные бумаги, в «Бамбу Лаунж» стали появляться типчики с Уолл-стрит, скупавшие облигации на предъявителя. Они отправляли их в Европу, где тамошние банки, не зная, что эти бумаги «горячие», использовали их как обеспечение для кредитов в США. Как только облигации принимались в обеспечение, никто больше не проверял их серийные номера. Мы без конца толковали о миллионах долларов, которые крутились в этом бизнесе. Нас на ценных бумагах просто грабили, мы ведь в то время понятия не имели, что такое обеспечение иностранных долгов. Банкиры использовали нас для отмывания денег. А мы выручали пенни за доллар.

В шестидесятых и середине семидесятых угоны стали серьёзным бизнесом. В тюрьму за них почти никого не сажали. Усиление охраны грузов было сопряжено с дополнительными расходами, задержками и прочими неудобствами, поэтому авиакомпании предпочитали занижать свои потери и получать денежную компенсацию от страховых компаний. Грузоперевозчики утверждали, что бессильны против профсоюзов, а профсоюзы настаивали, что во всём виноваты авиакомпании, которые не хотят тратить деньги на безопасность водителей грузовиков. Свою лепту в эту неразбериху внесли законодатели штата Нью-Йорк, которые так и не удосужились вписать угоны в уголовный кодекс. Поэтому пойманных угонщиков обвиняли в других преступлениях, таких как похищение, грабёж, незаконное владение оружием или хранение краденого имущества. Эти дела редко заканчивались приговором.

Согласно отчёту объединённого законодательного комитета штата Нью-Йорк за 1960 год, как минимум 99,5 % арестованных за угоны либо были отпущены, либо отделались небольшими штрафами или условным сроком. В течение года составители отчёта проследили 6400 арестов за преступное хранение краденого имущества и обнаружили, что по ним было предъявлено 904 обвинения и вынесено 225 приговоров, из которых лишь 30 предусматривали реальный тюремный срок. Подробное изучение дел восьми человек, обвинявшихся в хранении краденой женской одежды на сумму свыше ста тысяч долларов, показало, что судья штата Нью-Йорк Альберт Х. Бош приговорил каждого из них к штрафу в две тысячи пятьсот долларов и условному сроку. Все они были членами банды Джимми Бёрка и Пола Варио из «Робертс Лаунж». В течение следующих пяти лет, всё ещё будучи условно осуждёнными, они были арестованы ещё семнадцать раз за различные преступления, включая грабёж, хранение краденого и незаконное проникновение со взломом. Но даже после этого, невзирая на рекомендации надзирающих офицеров, которые требовали начать слушания о нарушении правил условного освобождения, судья Бош оставил осуждённых на свободе. Позднее он оправдывался тем, что не мог решить, были ли нарушены правила условного освобождения, пока подсудимые не признаны виновными в новых преступлениях.

Генри столько раз допрашивали в полиции, он настолько досконально изучил процесс и все известные лазейки, что в конце концов совсем перестал опасаться ареста. Конечно, он старался не попадаться. От этого одни убытки. Приходилось платить адвокатам, поручителям, копам, свидетелям, а порой даже прокурорам и судьям. Но если его всё же ловили, добавление к длинному списку ещё одного обвинения его беспокоило мало. Он больше волновался о том, достаточно ли искусно адвокат группирует слушания по разным делам, чтобы минимизировать количество необходимых визитов в суд, которые отнимали время у бизнеса. Встречи в суде с обвинителями и копами могли бы травмировать обычного гражданина, но для Генри и его друзей это было как посещать школу в детстве — присутствовать надо, но впечатлений мало или вовсе никаких. Они тратили больше времени на споры о том, где сегодня пообедать, чем на обсуждение своего дела перед очередным заседанием суда.

Генри. Беспокоиться было не о чем. В течение месяцев или даже лет подготовки к суду ты просто швыряешь деньги своему адвокату, чтобы он не давал засадить тебя за решётку, и так до тех пор, пока ты, или он, или один из его друзей не развалят дело. Вот и весь секрет. Оставайся на свободе и руби как можно больше бабла, чтобы хватило зелени отвертеться от обвинений. Я не знаю ни одного дела, где бы кто-то не откупился. Это просто бизнес. Обычно у адвоката были связи, которые позволяли внести залог и гулять сколько угодно. Он знал, как сделать так, чтобы ты не попал к упёртому судье, который отправит тебя до суда за решётку или двинет дело вперёд слишком быстро. Решив эту проблему, ты шёл к частным детективам, которые работали на адвокатов. Как правило, это бывшие копы, и нередко оказывалось, что ты знал их и платил им, ещё когда они патрулировали улицы. У них были хорошие связи в полиции, и с их помощью можно было договориться, чтобы показания или улики по делу изменили — совсем немного, лишь чтобы дать тебе крошечную лазейку, через которую адвокат сможет тебя вытащить. Даже если ничего из этого не помогало и судебный процесс всё-таки начинался, всегда можно было попробовать подкупить присяжных.

Присяжных подкупали все. Обычное дело, это было легко. Например, в процессе их отбора адвокат мог получить любую информацию о любом присяжном — где тот работает, где живёт, какое у него семейное положение. Все личные данные. «Где работает» интересовало меня больше всего. Работа означала организацию, а в организациях действовали профсоюзы, именно через них мы обычно и добирались до нужного человека. Вся наша банда, и адвокаты, и частные детективы, и все знакомые начинали шерстить список присяжных. «Я знаю этого парня. Я знаю того. Вот тут у меня знакомый профсоюзный начальник. Я знаю председателя профкома. Я знаю делегата. Я знаю парня, который работает с братом нашего парня вот здесь…»

И так, шаг за шагом, ты всё ближе и ближе подбираешься к этому присяжному, пока не найдёшь человека, которому он может доверять, а тот знает человека, которому можешь доверять ты; и тогда вы заключаете сделку. Ничего особенного. Просто бизнес. Чего ты действительно хочешь, так это закончить судебную волокиту поскорее, чтобы вернуться в аэропорт и украсть что-нибудь ещё.