Владимир Колычев - Не возжелай

— А если ее нет у вас?

Дорофей глянул на Дольника, тот подошел к телефону, набрал номер. Мобильник Риты был уже включен, Сантик передал ей трубу. А Дольник передал трубку Кракову.

— Рита!

Рита просила, умоляла спасти ее, в конце концов отцовское сердце дрогнуло. Краков согласился назвать заветные цифры.

— Рита сказала, что договорилась с вами. — Он смотрел на Дорофея, умоляя о пощаде. — Сто тысяч долларов!

— Сто тысяч и возьмем.

Краков сказал код, Дорофей вскрыл сейф, а там деньги — пачка на пачке, и все в стодолларовых купюрах.

— Да здесь миллионы! — взвыл от восторга Уголек.

Но проза жизни оказалась куда скромней, чем хотелось бы. Пачек было чуть больше сорока, а не сто или даже двести. Но у Дорофея и от этого пошла кругом голова. Он сгреб в сумку всю долларовую наличность. Туда же отправились и «котлетки» с тысячными купюрами. Рубли не могли быть лишними.

— Но вы же обещали!

— Здесь ровно сто тысяч… марсианских долларов!.. Уходим!

Дорофею не нравился провод, от замка входящий в стену. Хорошо, если это всего лишь электропитание. А если это связь с пультом охраны? Где-то он слышал про хитрые коды, которые, открывая замок, подают еще и сигнал об опасности. Хитрые коды, но не обманные. Какой может быть обман, если добыча уже в руках?.. Если, конечно, деньги не фальшивые. Может, это контрабанда такая…

Впрочем, некогда уже было выяснять происхождение денег. Дорофей достал пистолет и направил его на Кракова. Он всем своим видом давал понять, что выстрелит. Краков зажмурил глаза.

— Не-ет!

— Заявишь в ментовку, точно грохну! — на ходу крикнул Дорофей.

Не успели они выйти из дома, как за воротами послышался шум. Подъехала машина, открылась калитка, но к этому времени Дорофей был уж глубоко в темноте. Забор не стал для них препятствием, путь к машине не занял много времени. И Сантик с Ритой был на месте.

Дорофей с ходу достал нож, размахнулся, будто собирался ударить Риту, но всего лишь срезал веревки с ее ног. А руки развязывать не стал. И кляп изо рта не вытащил.

— Будешь языком трепать, мы еще встретимся.

Дорофей вытащил Риту из машины, столкнул на землю. И пока она поднималась, занял свое место.

— Рвем на Москву! — нарочно громко сказал он.

Рита, конечно же, молчать не станет, она расскажет все. И про Москву не забудет.

Но Дорофей туда не собирается. Он возвращается в Алтанайск. Чтобы снова поставить там всех на уши. И очень скоро его именем будут пугать не только детей, но и взрослых.

Жак лежал с открытыми глазами. Лицо каменное, взгляд неподвижный, тело безжизненное.

— Жак! — Зоя не знала, что и думать.

То ли Жак умер, то ли пришел в себя.

— Жак, ты меня слышишь? — Она взяла его за руку.

Но Жак даже не шелохнулся. И взгляд как был, так и остался стеклянным. Но почему тогда на мониторе пульсирует линия жизни? Почему считывается пульс?

— Жак, если ты меня разыгрываешь, я тебя знать не знаю.

Взгляд вдруг ожил, щека дернулась, губы тронула улыбка.

— Жак, ты скотина!

Жак попытался улыбнуться еще шире, но по лицу пробежала судорога, и глаза закрылись. А линия жизни пошла на затухание.

— Врача! — заорала Зоя.

Дверь открылась, в палату вбежала медсестра, тут же появился врач. Зою выставили из палаты, и она опустилась на скамью, на которой только что сидел охранник.

Минут через пять из палаты вышел врач — худой, измученный после ночной смены, небритый.

— Все!

Сердце ухнуло в груди, проваливаясь куда-то вниз. Но душа разлетелась на две половины, и сердце устремилось к самим пяткам.

— Будет жить! — улыбнулся врач.

Сердце встало на место, в мир перед глазами вернулись цветные краски. Но так вдруг захотелось задушить доктора.

— Сегодня что, день клоуна? — спросила Зоя.

— Наверное, — озадаченно глянув на нее, кивнул врач.

Он сам понял, что перегнул палку.

— Или это Жак попросил?

— Он еще не может просить… Еще не может говорить…

Зоя качнула головой, не соглашаясь с врачом. Она знала, в каком состоянии вышел из комы Ставр. Он сразу же заговорил… Впрочем, у всех все по-разному.

Жак лежал с закрытыми глазами, он ничего не видел и не слышал, но в чертах его лица уже теплилась жизнь.

— Он спит, — тихо сказала Зойка.

— Пусть. — Захар обнял ее за плечи и прижал к себе.

Но Зойка вдруг отстранилась от него.

— Не надо.

Захар глянул на нее с пониманием. Но его щека при этом вдруг нервно дернулась. Да, он все понимал, но почему-то на душе стало больно. Как будто шуруп в нее вкрутили.

— Я была первой, кого увидел Жак.

— И что?

— Теперь я точно не могу быть с тобой.

— А я когда пришел в себя, увидел Алису. Но почему-то она не со мной. Хотя и могла бы.

— Уходи! — Зойка показала взглядом на дверь.

И тут же посмотрела на Жака. Он мог слышать их, и она не решилась сказать, что уже может вернуться к Захару.

Захар кивнул и, выходя из палаты, повел головой, показывая, что ждет Зойку в коридоре.

Но Зойка к нему не вышла. Он ждал, но Зойка не появлялась. Она не хотела с ним говорить, она и не думала обнадеживать его. Неужели она действительно собиралась остаться с Жаком?

Олег сидел на койке, рядом с ним Люба. Они не обнималась, но ее голова покоилась у него на плече. Олег что-то оживленно говорил, улыбаясь, сам себе приятный, а она с умилением слушала. В этом положении Жанна их и застукала. Только почему-то Олег не вскочил не задергался, как вор, застуканный на месте преступления. Напрягся, разволновался, но не вскочил.

— Картина Репина «Сладкая парочка».

— Ну, мне пора.

Олег повел плечом, дождался, когда Люба отлипнет от него, только тогда поднялся.

— Куда пора? — хищно сощурилась Жанна.

— Вот только ревновать меня не надо, — усмехнулся он.

— К жене ревновать, — уточнила Люба.

И вид у нее был, как будто она собиралась показать ей язык. А у Жанны возникло ощущение, как будто ее предали.

Видно, в Горновке воздух такой нехороший. Сначала она лишает человека чувства благодарности, а потом заставляет предавать. Захар Дорофея в люди вывел, и чем это для него обернулось? И Люба такая же. Вот уже и зубы Жанне показывает.

— И как ты женой стала, не подскажешь? — спросила Жанна.

— Кстати, нехорошо вышло, — качнул головой Олег. — Я тебе доверился, а ты меня обманула.

Жанна кивнула. И он такой же. Она пошла ему навстречу, стала его женщиной, а он тут с этой…

— Я пошутила.

— Так и мы с Любой тут шутили, — усмехнулся он.

— Ну-ну, шутите и дальше… Только учти, ей нельзя на спине лежать.

Жанна резко повернулась, открыла дверь.

— Мы не такие! — донеслось вслед.

Снова Люба голос подала. Видно, почувствовала поддержку со стороны Олега, осмелела.