Татьяна Гармаш-Роффе - Тайна моего двойника

– Быть может… Посмотрим.

Ох, не просто это будет, ох, не просто!.. Ни для Светланы, ни для мамы… Ни для меня. Одна только Шерил может полностью и без малейших угрызений воспользоваться всеми мамами, всехней любовью…

И я снова позавидовала.

Светлана меж тем высчитывала, когда она сможет поехать в Париж.

– Зря вы все усложняете, Светлана, – заметил Джонатан. – Если все сегодняшним вечером пройдет благополучно, то с завтрашнего дня вы можете уезжать куда угодно, хоть на Канарские острова отдыхать. Эта история поработает на вас и вместо вас – вам уже не понадобятся ни встречи с избирателями, ни слова убеждения. Вам понадобится только парочка резвых журналистов, которые распишут эту историю в средствах массовой информации, выдавив максимум слез из читателей-зрителей. И ваши места в Думе вам обеспечены!

Светлана посмотрела серьезно на Джонатана.

– У тебя голова варит… Чем ты занимаешься, скажи, пожалуйста?

– Уф! Какой вопрос… Я еще не решил.

– А все-таки?

– У меня много планов…

– Назови хотя бы один!

– Пойти еще где-нибудь поучиться. У меня уже два диплома, почему бы не сделать три?..

– Какие?.

– Политические науки и школа управления.

– Так-так… И что же еще в планах, кроме учебы?

– Ну… – Джонатан усмехнулся ее напору, а я с интересом слушала и открывала для себя то, чего не знала. – Например, открыть частное бюро расследований.

– Сыскное, что ли?

– Примерно.

«Уж не при дядиной ли конторе? – подумала я. – Заниматься официальной шпионской деятельностью, как он мне сказал, ему претит, а вот поучаствовать в расследованиях – это было вполне в духе Джонатана…»

– Ну, а еще что? – напирала Светлана.

– Ладно, выкладывайте ваши предложения, – сказал Джонатан.

Она опешила.

– Как ты догадался?

– Надо быть младенцем, чтобы не понять…

– Мне нужны такие люди, как ты. И я хорошо плачу.

– Я не люблю политику.

– Я тебе найду без политики. У нас в России и у меня, в частности, столько еще свободных сфер для применения талантов! Выбирай на вкус: бизнес, организаторская деятельность в некоммерческих и неполитических ассоциациях, то же бюро расследований… А?

– Я буду иметь в виду ваши предложения, – любезно ответил Джонатан. – Но, не скрою, у меня много других, не менее заманчивых…

Его слова были похожи на отказ, но Светлана не огорчилась или не подала виду. Со светским видом она предложила еще чаю.

– Я бы предпочла алкоголь, – сказала я. – У тебя есть что-нибудь крепкое?

– А как же! Выбирайте: водка, джин, виски, коньяк…

– Водка, – сказала я.

– Виски, – сказал Джонатан.

Себе Светлана налила коньяку. Лихо отхлебнув из рюмки, она лукаво посмотрела на Джонатана.

– А ведь ты согласишься, – сказала она. – Ты – искатель приключений, авантюрист и философ. А где же ты найдешь лучшее применение всем этим талантам, как не в России? Никакое другое место на этой планете не способно выдержать сравнения с этой страной! Не так ли, друг мой?

Джонатан лишь загадочно улыбнулся…

Возбуждение прошло. Разговор не клеился. Светлана расспрашивала меня про маму, про мою детскую жизнь с ней. Я ей отвечала не то чтобы неохотно, но мысли мои были заняты другим…

Мысли мои были там, в дачном поселке, где бравые парни из спецназа окружали дачу, вжимаясь в белый снег, где овчарка вострила уши и тихо рычала, а сторож Саша беспокойно оглядывал забор, за которым хорошо просматривались все подъезды и подходы к даче, ничем не заслоняемые, кроме двух жалких кустов по бокам ворот.

Конечно, этим ребятам ни Саша, ни его овчарка – не препятствие. Забор – они перелезут, двери и замки – взломают, и Василию Константиновичу отходить будет некуда. Второй выход ведет в сад – ну и что ему даст этот сад? Там он прямиком в объятия спецназа попадет!

Стоп!!!

Стоп, стоп, стоп!

Я забыла!

Я забыла важную, важнейшую вещь!!!

– Джонатан! – заорала я. – Света! Там есть еще один выход! Из подвала! Ах, как же я могла забыть, как же я не предупредила!

– Перестань причитать! – прикрикнул на меня Джонатан. – Объясни толком!

– Василий Константинович прокопал у себя на даче подземный ход !

…Василий Константинович похвастался нам с Игорем прошлым летом. Метрах в ста от его забора протекала река. Он хотел было построить на ней частную пристань – но не тут-то было: дачный совет воспротивился. Дачники-соседи были люди с положением, с деньгами и связями, и не считаться с ними Василий Константинович не мог. И он, не сумев получить официальное разрешение, решил обойти всех хитростью. В берегу, поросшем бурьяном, был прорыт подземный канал, и теперь Василий Константинович мог через дверь в подвале спуститься на несколько ступенек к крошечной пристани, сесть в свою моторку и выплыть прямо в реку! Тут уж никакой дачный совет ему был не помеха: закона о правах на подземные недра не было, и никто не мог ему запретить иметь свой ход, пролегающий под коллективной землей…

Джонатан со Светланой смотрели на меня, открыв рты. Первым закрыл Джонатан.

– …Тогда… едем?

– Едем! – откликнулась Светлана.

– Едем! – вскочила я.

– Но при одном условии: мы встанем поодаль, и вы из машины не выходите. Подзовешь кого-нибудь, объяснишь про канал, и мы уезжаем обратно. Пообещайте мне.

– Обещаем! – дружно закричали мы.

– Возьмите фонарик! – распорядился Джонатан.

– Зачем? – спросила я, но поздно… Он уже выскочил, чтобы разогреть машину…

Когда мы с Игорем ехали к Василию Константиновичу на дачу в первый раз, я выполняла роль лоцмана: смотрела на план, который он для нас составил, и говорила Игорю, куда повернуть. Именно этот опыт и выручил меня сейчас: даже в ночной черно-белой графике заснеженных полей и непроглядного массива лесов я узнавала местность и указывала нужные повороты.

Дачный поселок, раскинувшийся на высоком берегу Клязьмы, был на первый взгляд спокоен и безмолвен. Горело несколько фонарей, светилось несколько окон – одиннадцать вечера не такое уж и позднее время. Мы остановились в центре поселка, заглушив мотор, и, погасив фары «Ниссана», прислушались.

Стояла тишина. Даже собаки спали в этом поселке. В конце улицы, домах в пяти от нас по левой стороне, виднелся особняк Василия Константиновича. В верхних этажах света не было, нижние окна не были видны из-за соседних домов.

Где же милицейские машины? Где же отряд спецназа? Где мигалки-сигналки? Они еще не приехали или уже уехали? Кому и как тогда я буду сообщать о подземном выходе к реке?

Посовещавшись с моими братьями по оружию – то есть со Светланой и Джонатаном, – я выскользнула тихо из «Ниссана» и осторожно двинулась по улице. Вот уже и решетка сада стала видна, вот и нижние окна открылись…