Лилия Самойлова - Убийства в замке Видер

После того, как Райне открыл свои чувства, они не возвращались к этой теме. Райне верно расценил молчание Мари. И он не устраивал сцен и не спрашивал о Бейкере, хотя заметил явную симпатию англичанина. Рудольф Райне оказался настоящим аристократом-не только по внешнему виду. И Мари также не затрагивала этот вопрос. Они молча договорились больше не разговаривать на эту тему.

Ещё до завтрака француженка столкнулась с Ангеликой. Модель несла полный поднос и сказала, что это завтрак Бинди Би. Мари опасалась, что Ангелика задержится у певицы и не успеет к завтраку, но когда все сели за стол в зале, модель уже была на месте.

После завтрака Мари отправилась в библиотеку. Книга всегда успокаивала её, давала пищу для размышлений, дарила новые идеи — а идей как раз в последнее время совсем не было. Не давали покоя убийства, с завидной регулярностью происходящие в замке, а также то, что до сих пор неизвестно, кто убийца. Может быть, хоть книга поможет расслабиться?

В библиотеке никого не было. Мари медленно прошлась вдоль книжных шкафов, рассматривая книжные корешки и решая, что взять почитать.

Внезапно знакомая фамилия бросилась в глаза. «Франц Фредж» — было написано на коричневом корешке. Выходит, у баронессы есть работы физика?

Мари вытащила книгу и торопливо раскрыла на первых страницах. Биография, биография — здесь должна быть биография! И хотя она читала книги физика, на биографию не обращала внимания и даже не интересовалась ею, что теперь считала полным безрассудством. Она же журналистка, она должна обращать внимание на всё, вплоть до малейших мелочей…

Мари торопливо читала и не заметила, как дверь тихо открылась. Она не услышала, как подкрались сзади…

Ди-Ди продолжала капризничать. Сидя на бархатной алой подушке, она заливалась отчаянным лаем и не хотела идти на руки, как повелитель моды ни упрашивал.

— Ди-Ди, сокровище моё, почему ты не идёшь к своему хозяину? Это же я, Ди — Ди!

Но вместо того, чтобы милостиво разрешить взять себя на руки, Ди-Ди продолжала лаять.

— Не надоело ещё? — поинтересовалась Габи у собачонки, но Ди — Ди продолжала лаять.

Руппрехт кинулся к собачонке, но та не далась и лаяла всё сильнее.

— Да она же бледная! — вскричал повелитель моды.

— Вот ещё, — сердито сказала Габи. — Собаки не могут бледнеть.

— Но она действительно бледная! И кашляет как — то надрывно. Что с ней, Габи? Посмотрите, что с ней!

— Ничего с вашей шавкой не случилось. Просто надорвалась от кашля, — неумолимо отвечала Петри.

Повелитель моды был так встревожен, что не замечал странных взглядов Габи. Она смотрела на собачонку так, словно что — то ждала от неё. А Ди-Ди заливалась так, как никогда, а под конец закашлялась, совсем как человек, и замолчала.

— Ди-Ди? — испуганно спросил повелитель моды.

Ди — Ди тошнило. Она запачкала всю подушку, испачкалась сама, но тошнота не прекращалась. Повелитель моды бросился к своему сокровищу и — Габи стало дурно — схватил собачонку на руки.

— Дорогая моя, что случилось? — испуганно спрашивал он. — Что с тобой, сокровище моё? Габи, сделайте что — нибудь! Я же знаю, вы можете! Не видите, ей плохо… Габи!

Габи бросилась за лекарствами, а повелитель моды, продолжая держать собачонку на руках, ходил по комнате и как мог успокаивал своё сокровище. Когда Петри вбежала в комнату, она остановилась, оцепенев.

Руппрехт с ужасом тормошил собачку, которая не подавала признаков жизни.

— Ди-Ди! Ди-Ди, ты слышишь меня?!

В его глазах Габи увидела слёзы. Неколько секунд она стояла в странном оцепенении, в то время как Руппрехт пытался вернуть собачонку к жизни. Он тормошил её и просил очнуться, когда Габи выхватила из его рук собачонку.

— Габи! — простонал жалобно повелитель моды.

Габи не слушала. Она положила собачку на ковёр, быстро раскрыла маленький дорожный чемоданчик с лекарствами, и уверенно при помощи шприца ввела лекарство в неподвижное тельце.

Замерев, Руппрехт с надеждой смотрел на свою помощницу. Габи же, склонившись над собачонкой, ждала, когда Ди — Ди очнётся. И дождалась — придя в себя, Ди — Ди со всей силы укусила её за руку.

— Проклятая шавка! — вскричала Габи, вскакивая, и затрясла укушенной рукой: — Ты меня укусила?! Ты меня укусила!

Ди — Ди слабо тявкнула, и повелитель моды бросился к ней, упал на колени и схватил собачку.

— Сокровище моё, ты жива! Ты жива! — повторял он как безумный.

— А на меня, значит, плевать, — процедила сквозь зубы Габи.

Повелитель моды не услышал: он сюсюкался с собачонкой и тискал её, как плюшевую игрушку. Зло посмотрев на эту идиллию, Габи занялась раненой рукой: остановила кровь, наклеила пластырь и на всякий случай сделала себе прививку от столбняка.

Повелитель моды продолжал сюсюкать со своим сокровищем, но потом вспомнил, что не поблагодарил свою помощницу, обернулся…и слова застряли в горле.

В руках Габи был шприц.

Габи удивлённо смотрела на бледного повелителя моды.

— Что с вами?

Руппрехт не мог сказать ни слова и лишь показывал на шприц.

— Ну, шприц, — недоумевающе сказала Габи. — Вы что, никогда шприц не видели? Что вы так испугались?

— Шприц, — просипел повелитель моды. — Шприц…

Не понимая, Габи перевела взгляд с повелителя моды на шприц, а потом раздражённо сказала:

— Если вы намекаете, что этим шприцем я вывела Шондера из строя… — и продолжала негодующе: — От вас я не ожидала, совсем не ожидала! Я не отхожу на вас ни на шаг, посвятила вам всю свою жизнь, ухаживаю за вашей шавкой, а вы подозреваете меня в убийстве! Хорошо же вы мне отплатили, нечего сказать. Большое спасибо!

По тому, как захлопнула чемоданчик, Руппрехт понял, что его помощница очень зла и попытался оправдаться:

— В такой обстановке привидиться что угодно…

— Да уж, — процедила сквозь зубы Габи.

Повелитель моды понял, что оправдаться не удалось. Не зная, как исправить положение, он попытался подсунуть Ди — Ди.

— Правда, она прелесть?

— Мыть её будете сами, — отрубила Габи, брезгливо отодвинувшись.

Она думала, что шеф откажется, но Руппрехт очень любил Ди — Ди и согласился без колебаний на эту сомнительную операцию.

После завтрака Бейкер видел, как Мари покинула зал. Он не стал следовать за ней, решив, что в последнее время уделяет француженке слишком много времени. Но англичанин сам себя обманывал. Не прошло и полчаса, как Бейкер уже искал Мари.

Когда он постучал в дверь комнаты Мари, никто не отозвался, и тогда англичанин отправился в библиотеку.

Там тоже никого не было, и инспектор ушёл бы ни с чем, если бы не заметил на ковре кровь.

Кровь… в душе похолодело, но англичанин приказал себе не паниковать. Крови было немного, но больше следов не обнаружилось. И, судя по карте — путеводителю, тайных ходов в библиотеке не было.