Виктор Иванников - Противоборство

Генерал вновь наполнил чашечку, одним глотком выпил и почему-то повеселивший, как будто сбросил тяжелейшую ношу, произнёс:

— Придется мне действовать по запасному варианту. Мои в Англии. Сможете продать моё имущество без меня, я Вам необходимые документы передам уже сегодня. Мне придётся тоже уезжать, документы уже приготовлены. А эти чеки возвращу через своего помощника.

Матанализ вернул эти платёжки ему:

— Говори, где и когда передашь документы и на какой счет переслать. Не беспокойся, мы не твой хозяйчик, кидать не намерены. Если ещё какая помощь нужна, скажи. Поможем. Ну что же, Пенсионер, вот ты и освободился. Ну а тебе, генерал, удачи!

В это время сотовик мелодично заверещал. Чиф плюнул, пошёл к двери, его остановил Матанализ:

— Подожди, послушай, что тебе твой Хозяйчик скажет, чего он ещё придумал?

— Да плевать мне на него, пусть из него дерьмо делают, если он так хочет.

— Ну всё-таки послушай. Время-то есть. Чего гонор-то свой показываешь, тьфу!

Генерал снова наполнил чашечку янтарным напитком, молча выпил, взял всё ещё трезвонивший сотовик:

— Слушаю!

Некоторое время, молча, слушал:

— Вам ясно, что они пока не получат по условию, ничего делать не будут?

Снова выслушал.

— Ладно, я буду у себя в кабинете через час, посылайте кого-нибудь. Учтите, у меня в связи с Вашим делом накопилось много работы, ждать Вашего нарочного смогу не более получаса.

Развернувшись, переспросил:

— Всё понятно, поджал хвост собака! Через два с половиной часа я передам Вам эти чеки, если, конечно, какую-нибудь подлянку не устроит. Вот такие дела. Жить-то хочется. Да и чего ему не жить? Целая алюминиевая империя под руками. Ну вы смотрите, я предупреждаю — этот ничего не прощает, а уж такого обращения точно. После меня Вы следующие на очереди.

С этими словами он вышел. Матанализ сразу же после ухода Генерала связался с командиром. Доложил ему о результатах встречи. Тот выслушал его, приказал на явочной больше не ждать, а перехватить генерала в другом месте. Привезти чеки на явочную и передать их для проверки прибывшему Володе, он умеет такие дела делать, это его конёк.

Киллер всё никак не мог заснуть. Отсидевшись во временном кабинете заместителя начальника службы безопасности госчиновника, спокойно в нём переждав все эти поиски и прочее, он, переодевшись в переданную ему форму секьюрити с соответствующим бейджиком, вышел, и на промежуточных, меняя такси, подъехал к квартире, которая была для него снята заранее. Там привёл себя в порядок, приняв душ, поев приготовленные продукты, запасённые в холодильнике, улёгся спать, но спать не мог. Перед ним раз за разом вставали глаза этого человека, по сути дела сорвавшего в последний момент такое тщательно подготовленное покушение. В них он увидел удивление, презрение, а так же то, что его ожидали! Откуда он узнал? Ведь всё так было продумано, законспирировано!? И ещё они — эти глаза заставляли ностальгически сжиматься его сердце по тем временам, когда он был бойцом могущественного государства, бойцом одного из самых его элитных подразделений. Ему в составе команды этого подразделения фактически в одиночку приходилось противостоять хищнику безжалостному, вооружённому с ног до головы, имеющему под рукой финансовые и прочие ресурсы ограбленных многочисленных народов земли. Ведь он ранее, да и сейчас, что бы с ним не происходило, гордился своей профессией — защитника Отечества и его народа! Командир, товарищи по команде для него заменяли всё: семью, друзей, близких! Нет, конечно, родителей он не забывал, помогал как мог, но вот уделить им необходимое, такое важное для них внимание всё-таки не мог. Слишком трудна была эта профессия, требовала слишком много, да что много, по сути всего самого себя! Ему тогда казалось, впрочем почему казалось? Он и его боевые товарищи были просто уверены, то, за что брался их командир, как бы оно ни казалось неразрешимым, сделают, выполнят. Своему вожаку команды они безгранично доверяли, верили. В то, что он всегда всё спланирует как надо, просчитает, а их задача выполнить пусть даже и кажущимся невозможным. Пероворот грязный, инспирированный на забугорные деньги кукловодами, искусно воспользовавшись предательством верхушки власти и разлагающимся руководством цементирующей государство партии, выбросившим обманутому народу демагогические лозунги о праве личности, демократии и прочее, изменил всю его судьбу. В душе он считал — своей клятве защищать народ, отечество не изменил! Ведь тот, на которого он сейчас покушается, один из тех, кто ограбил, обездолил его народ. Эти воспользовавшиеся грязным переворотом фактически по горло стоят в слезах, крови того народа, который их вскормил, вспоил, дал возможность честно трудиться, расти. Стереть такого с лица земли, заставить расплатиться за все совершённые им преступления, это же нужное дело, важное! И он с некоторой обидой никак не мог понять. Как такой человек, с коим ему в труднейшую для их команды время пришлось столкнуться, который оказался тогда верным соратником, мог оказаться на стороне подонка, грабителя, уничтожителя народа, коему и он тогда служил, коему он давал клятву, в защите, верному служению. Усилием воли, в конце концов, «отогнал» от себя ностальгические воспоминания, принялся анализировать ситуацию, раз уж не получается заснуть. А она хоть и не безнадёжная, но всё-таки тяжёлая. В цепочке где-то оказалось слабое звено. Придётся её укоротить до минимума! Другого нет выхода.

В запасе у него остался только один разработанный ранее вариант со всем не обходимым техническим оснащением и Двойником. Если же и он провалится, то придётся разрабатывать операцию заново. Но вот где? В России или снова в Европе? Это, конечно, нужно обдумать, но только после, после завершения операции. Там видно будет. А сейчас требуется еще и ещё раз просчитать, всё просчитать! Необходимо исключить утечку информации, не дать противнику предугадать его ходы. Вновь принялся тщательно анализировать план операции, пытаясь в свете открытого им, обнаружить в нём слабые пункты и найти те корректировки, которые помогут избежать провала. К утру этой тяжелейшей, бессонной ночи нужные, как ему казалось, решения были найдены. Плюнув на всё, понимая то, что ему надо восстановиться как следует, ведь предстоит немалый труд по реализации плана покушения, принял припасённую таблетку и вскоре впал в тяжёлый, но крепкий сон. Спал до середины следующего дня. Встал уже заметно посвежевший, отошедший от предыдущего, хотя и с всё ещё «тяжёлой головой». Попытался испытанными, надёжными способами восстановить себя. Ему более-менее удалось этого достичь. После этого, памятуя утро вечера мудренее, принялся восстанавливать то, что он решил ранее на основе своего ночного мозгового штурма. В своей решимости провести третье покушение он ни на «йоту» не усомнился, несмотря на открытое им неприятнейшее обстоятельство. Это вопрос принципа, верность той клятве, которую он ещё по сути дела совсем молодой человек, дал народу. Цель-то какая? Обожравшаяся от награбленного крыса, одна из тех, кто руководил разрушением его государства, предал свой народ, занималась разграблением народного хозяйства, созданного трудом многих поколений, зачастую отказывающим себе в самом необходимом, должна быть стёрта с лица земли! Да он поссорился со своими подельниками! Будучи крышей наркотрафика по России, взялся за «крысятничение», отрубать по каким-то причинам концы к себе, а может к своему Хозяину. Но они, эти подельники, такого допустить безнаказанно не могут, не имеют права! Таков главный закон их бизнеса! Этак найдётся ещё один такой же! Нет! Такие язвы эти дельцы привыкли выжигать калёным железом! Им плевать кто он, да пусть хоть правая рука хозяина страны! Эта же власть сама создала такой режим, при котором всё является товаром, всё можно купить! В том числе и всю информацию об этой самой крысе! Киллер прикинул — прихлопнуть эту тварь и тем самых достойно завершить благое дело, вообще отойти от киллерства. Но не дать уйти от заслуженной кары губителю и грабителю русского народа — это для него святое дело. Он бы и без награждения пошёл бы на это, достаточно чтобы только оплатили подготовку операции. Усилием воли приказал себе не думать более об крысе, а переключиться ещё раз на анализ операции. В чём причина провала казалось бы хорошо обдуманных, просчитанных и неплохо оснащённых попыток отправить этого мерзавца на суд Божий? Казалось бы всё продуманно кроты работают, информацию нужную поставляют, механизм операции отлажен, не скрипит, каждый участник досконально знает свой манёвр. На кукане сам помощник шефа безопасности этой крысы и он уже доказал, и не раз, отлично понимает — назад ему хода нет, знает отлично, знает, чем ему грозит невыполнение его указаний. Киллеру прекрасно было известно состояние дел в нынешнем ФСБ, какие сейчас там специалисты, каков их уровень, неплохо осведомлён о службе охраны первых лиц государства. О ней, если судить по данным внедрённых туда кротов и результатам проведенных им лично операций, у него сложилось невысокое мнение — не специалисты высокого класса они, руководители этой службы! Не теми, какими следовало бы, прошли они путями к вершинам руководства этой службы, явно не теми! К тому же, казалось бы, у них всё под рукой, любая самая современная техника, возможность взять любого специалиста, действительного классного умельца. Ан нет! Им, согласно требованиям тех, кого они призваны охранять, нужны только преданные, купленные чем-то, преданные чуть ли не по-собачьи, готовые по их окрику ринуться выполнять их приказы! Лично он что-то среди таких вот молодцов не замечал классных спецов, да и не могут те вот так унизить себя. Из другого теста они должны быть замешаны! Так в чём же причина провала? И ведь всё и в первом, и во втором случае фактически в последние секунды решилось! Ему лично приходилось отрываться! Он вновь ощутил взгляд человека, который помог его команде в труднейшей ситуации испанской операции. А ещё ему также внезапно, вроде бы как в подсознании, всплыл чей-то знакомый образ. Он хоть и мельком видел его, но сразу же обратил внимание на его собранность, готовность к мгновенной реакции на то, как «сканировали обстановку» его глаза, такое мог делать только специалист, прошедший действительно настоящую школу, такую же, как и он сам. А ещё ему припомнилось то, что увиделось, как этот спец ринулся за ним, как его тоже схватили амбалы службисты охраны, как тот умело справился с захватом, обездвижил напавших. Поднапрягшись, вспомнил, как и того человека, помогшему ему в Испании, тоже схватили службисты охраны. Вот так штука?! Ему, киллеру, помешали люди не из ФСБ, не из службы охраны Президента, не из службы охраны алюминиевой империи! Но кто же они? И зачем им это нужно? Он же хорошо знает — такие ни за какие коврижки не пойдут ни охранять, ни служить этой крысе. Для них так же, как и для него и его боевых товарищей по команде, Присяга, Долг, Отечество не красивые слова. Ради этого они не раз ставили свои жизни на кон. Нет, не может быть такого, чтобы их заставили служить охранниками этой крысы! Невозможно это! Такие не пойдут на это! Стоп. А помощник или телохранитель человека из Испании? Я же его тоже где-то раньше видел! Ну, постарайся родная память, напрягись! Принялся мучительно перебирать различные эпизоды своей жизни, в тех, в которых мог с ним встречаться и, наконец, вспомнил! Это было в том закрытом госпитале, где после тяжелейшего ранения приходил в себя их командир. Врачи посоветовали Николаю, временно замещавшего их руководителя в команде, полностью прибирать бразды правления в свои руки. Надежды, по их мнению, на полное физическое и моральное восстановление нет никакой. Николай не стал скрывать сказанное ему от своих боевых товарищей. Но они все не поверили этим словам, они знали, были уверены — их командир сделает всё возможное от него, только бы вернуться в строй, к своим сынкам. Но вот чего такого сделать им, как помочь ему «встать на ноги», он не знал, как и его боевые товарищи. В очередном посещении своего командира, когда тот уже начал приподниматься на кровати, его, тогда ещё Егора, лечащий врач послал за какой-то надобностью за старшей медсестрой. В поисках последней в длинном коридоре встретил дежурную медсестру, спросил, та махнула рукой в конец коридора и назвала номер палаты, куда она, якобы, пошла, он по ошибке открыл другую дверь, увидел в одноместной палате лежащего, всего перебинтованного человека и ещё одного мужчину, сидящего рядом с ним и о чём-то тихо, ласково говорящего. Сидящий резко развернулся и также резко спросил: