Виктор Иванников - Противоборство

— Что надо? Кто таков? Почему не стучишься?

Егор, рассерженный, грубым натиском резковато ответил:

— Кто таков? Тот, кому надо знает, а вам встречным и поперечным не считаю нужным представляться. Мне нужна старшая медсестра, мне сказали, что она в эту палату пошла. Если Вы уж такие секретные, то хотя бы закрывались что ли или, по крайней мере, охрану у двери ставили.

С этими словами он развернулся и собрался уже выйти в коридор, как услышал: «Сам-то, из какой палаты? Крутой!»

Егор ответил. Мужчина внимательно посмотрел на него уже другим, явно потеплевшим взглядом, наклонился к лежащему и тихо произнёс: «Братишка, я быстро, мне надо парой слов перекинуться с парнем из команды Деда».

Он встал, вышел в коридор, догнал Егора и сразу же начал говорить:

— У нашего командира есть возможность помочь Деду. Позвони по этому телефону. Сошлись на Старика, скажи для кого. Тот, кто ответит на твой звонок, постарается всё возможное сделать, чтобы помочь. Старик подтвердит, когда вернётся с операции. Этот специалист и не таких на ноги ставил. Ну всё, парень, мне надо к другу, тут он горько усмехнулся, тоже весь израненный.

Протянул ему руку, крепко пожал ладонь Егора, развернулся, и ушёл. Найдя, наконец, старшую медсестру, передав ей слова врача и выйдя вместе с боевыми товарищами на улицу в парк, поведал им о происшедшем разговоре. Как принято, состоялось соответствующее обсуждение. Кто таков Старик им не надо было объяснять, сам их командир однажды обмолвился: «У Старика он готов в его команде быть рядовым бойцом!»

Они это хорошо помнили. Правда в отличие от их команды, у Старика была интернациональная, в её составе числилось несколько групп, способных действовать в глубоком тылу противника самостоятельно в зависимости от поставленной задачи. Мнение товарищей было однозначным: надо использовать все возможности.

Применяя все свои способности, они умудрились сделать копию истории болезни и лечебного дела Деда. Вот после этого Николай позвонил по телефону, продиктованному Егором. Выслушав его взволнованный рассказ, собеседник задал неожиданный вопрос:

— Каков позывной Вашего товарища?

Услышав, присвистнул от удивления, задумался. Наконец, произнёс:

— Верю, что Старик Вашу ссылку на него подтвердит, постараюсь сделать всё, что в моих силах. Сейчас пусть врачи продолжают свой курс лечения Вашего товарища, я же смогу подключится не ранее чем через неделю. К сожалению, быстрее не имею возможности.

Николай было начал говорить об гонораре, но тот резко прервал:

— Мне достаточно того, что моим пациентом будет Дед и за него просит Старик. Всё!

И действительно помог так, как никто из лечащих специалистов госпиталя. Они просто развели руками, не зная чего сказать, увидев результаты пользования этим специалистом. Их командир, вопреки всем их диагнозам, прогнозам, заключениям сумел встать в строй. Факт есть факт! И вот этот человек, помогший его командиру, его команде, помогал испанскому спецу! Ну и дела?! Боец из команды Старика в этой теме! Но зачем? Почему? Ну, испанец тот из КГБ, а вот ребята Старика это же из их конторы! Сия крыса им не хуже, чем ему лично, поперёк горла. Что же за цель у них? Почему не дают сдохнуть этому упырю? Ведь эта крыса заслужила всеми своими преступлениями идти на скорый суд Божий? И, что важно, по всем признакам, он-то знал не понаслышке, кто такой Старик и этой команде со службой упыря, ФСБ и ФСО сейчас в этом деле по пути? Что же за цель у них? Чёрт возьми? Неужели ему придётся бороться не только с этими службами, но ещё и с самой элитной, правда в прошлом, командой. Хотя мастерство это навечно, если мастер настоящий. Он задумался и вдруг вспомнил, что ему перед отъездом в Европу, поведал Николай:

— Старик трагически погиб в схватке с намного превосходящими силами наёмников в Боснии, руководимых инструкторами из США. Неужели такая команда распалась и каждый действует по своему разумению и понятиям? Не может этого быть? Он же отлично понимал — это монолит, сплочённый стараниями и умениями их командира. Она была сильна этим единством! В этом она служила примером всем другим командам и группам конторы. Надо всё-таки разыскать и побеседовать по душам с этим парнем, но как это сделать? Наверняка он не один. Эти ребята не хуже его самого. Так вести дела и оставаясь незамеченными и не привлекая внимания. Пусть это и небольшая группа, но в ней каждый знает свой маневр, просчитанный заранее это аксиома. Непонятно также и ещё одно обстоятельство — как в неё «затесался» этот КГБешник. Он точно знал, что испанец из другой системы. После выздоровления командира он не раз пытался разыскать его, отблагодарить, как делают настоящие мужчины. Однако всегда натыкался на стену. Пробившись через нее, понял — по меньшей мере резидент ПГУ КГБ. Перехватить его ему не удавалось, как ни старались он и его боевые товарищи. И вот такая встреча! Надо будет выяснить у этого зама по безопасности упыря, что с ним стало с этим испанцем и ещё потом попытаться с ним встретиться. Его мозг, истощённый тяжелейшим напряжением предыдущего покушения, потребовавшим от него чрезвычайного напряжения всех ресурсов, а также вот этими, чего уж говорить, мрачными размышлениями, снова требовал одного — отключения! Он встал, походил по квартире, не придумав ничего нового, налил полстакана водки, сделал бутерброд из солёного огурца, копчёного сала, выпил и снова улёгся спать. Проснулся через пару часов заметно посвежевшим, готовый к продолжению схватки, заряженным на борьбу. Через час загримированный, преображённый так, что его было трудно опознать, он сидел в скверике, напротив ранее оговорённого места рандеву с Замом. Просидел два часа за просмотром газет, тщательно сканируя обстановку, ничего подозрительного не обнаружил. Зам появился, минут пять посидел, покурил и то ли не узнал Киллера, то ли решил тоже не рисковать, ушёл. У них через день была на этот случай оговорена другая встреча уже в другом месте. Но он знал, этот Зам поигрывает в одном из клубов для весьма состоятельных личностей. На всякий случай он, когда изучал данные этого человека, сумел изготовить, вернее, ему достали клубный членский билет. Вот там он и решил его отловить. Покатавшись по бутикам, сделал себе фирменный прикид, приобрёл требуемые к нему аксессуары. В просматриваемых газетах отметил объявления «Сдаю квартиры на неделю, месяц, год». Выбрал несколько и принялся с таксофона звонить, отметил несколько более-менее подходящих, поехал их осматривать. Наконец, остановился на одной из них. Она была удобна тем, что находилась на последнем этаже длинного кирпичного дома. Кроме того, как он выяснил из разговора с хозяйкой квартиры — пожилой интеллигентной женщиной, эта квартира имела ещё один выход — «чёрный». Соседи напротив — пожилая пара, с кумиром в сердце великим драматургом Николаем Александровичем Островским, из любви к нему приобрели дачу возле родового селения, там где сейчас коротают свои летние, несезонные для театра времена, многие из великих артистов. Сейчас эта парочка уехала на свою дачу, домой приезжают не реже одного раза в месяц. Уехали они недавно, а её просили присматривать за их квартирой, чего по мере своих сил и возможностей она и делала. Сама же она тоже живёт в садовом доме в Подмосковье, у своего сына. Присматривает за внуком и по мере своих сил ухаживает за небольшим огородиком. В Москву приезжает раз в неделю. Если клиент согласен, то один раз на пару часиков она будет приезжать, убирать квартиру. Ей же хочется, что бы клиенту тут было комфортно, чисто. У неё правда старая мебель, но она удобна, всё необходимые электроприборы есть. Киллер представился Опанас Григорьевич, бизнесмен из Харькова. Приехал в Москву по делам своей фирмы. Намеревается в ней прожить не менее месяца, а скорее всего значительно дольше, всё зависит от того, как будут продвигаться дела по контракту. Он готов на всякий случай сразу заплатить ей за два месяца, с условием — если ему придётся уехать ранее, то часть суммы, оплаченной им заранее, ему вернут. Он ничего не имеет против решения хозяйки на пару часиков возвращаться в квартиру, но хотел бы, чтобы ему заранее был известен день недели и час уборки. Хозяйка явно обрадовалась сказанному, только попросила никому не говорить о снятии квартиры, иначе ей придётся платить налог, а она женщина не богатая, живёт только на одну пенсию. Киллер пожал плечами. Ему лично на это наплевать. От неё ещё последовало одно предложение — для всех он её племянник с Украины, приехал к своей тёте по делам, а она его пустила пожить. Киллер снова пожал плечами — племянник так племянник. На всякий случай уходя, хозяйка указала на связку из трёх ключей: