Виктор Иванников - По зову долга

— Командир, я тоже присягал отечеству и народу. Потому во второй раз более присягать не буду. Я с тобою командир! За ним, встал и второй, третий, и так далее. И все в один голос повторяли слова Егора. Дед поднял на них глаза:

— Сынки, я знаю, что воспитал из Вас настоящих защитников, что никто из Вас никогда, ни при каких условиях не предаст свой народ. Но поверьте, я говорю это с болью, не все так одиноки как я. Ведь эти звери будут отыгрываться на Ваших близких. Да и самим Вашим близким нужна сейчас, очень нужна Ваша помощь. Сергей у тебя жена и двое детей, Илья у тебя старые больные родители, Казимир тебе в это время необходимо быть на Родине, рядом с твоими в Белоруссии, Опанас тебе тоже необходимо разбираться на Украине. Я не могу подставлять Вас и Ваших близких под удар. Давайте следовать нашему девизу Команда жива до тех пор, пока жив, хотя бы один боец. Вы все бойцы команды и уверен всегда откликнитесь на призывы о помощи. Так и команда, тоже всегда придёт Вам на помощь. В этом нет никакого сомнения. Пусть будет так. Вы вернётесь к своим близким, у кого они есть. Оставшиеся члены команды, чем могут, будут вам помогать. Держите с нами связь. Но хорошенько помните, что за нелюдь противостоит нам. С тобою Егор, разговор особый, ты сначала навестишь своих родителей, посмотришь как они живут и тогда примем решение. Поедешь завтра с утра. Николай, Карим, Гасан мы прямо сейчас начнём готовиться к проводам наших боевых товарищей. Посмотрим какая у нас наличка осталась, какими возможностями мы ещё обладаем. Кроме того считаю, что кое-чего из нашего боевого снаряжения мы должны им дать в дорогу. Рисковать не стоит, сейчас всё может быть, но всё конечно должно быть соответственно упаковано. Ни одна собака не должна догадаться чего находится в этой упаковке. Вас этому учили. Николай, ты старший, составишь список чего есть и чего надо. Вместе его обмозгуем. Насчёт денег буду решать я сам. К утру у меня должен быть список. Егора снаряжу в дорогу сам. А сейчас сынки, предлагаю поднять нашу фронтовую. Считайте мы готовим операцию! Она будет, думаю долгой, опасной, трудной, не менее тяжёлой чем мы занимались до сих пор, но нам трудностей не занимать, к опасностям не привыкать. У нас долг защищать близких, свой народ! Предлагаю тост «За Родину!»

Все дружно его поддержали. После фронтовой, Дед, понимая что необходима хоть какая-то разрядка, куда то сходил, с кем то долго говорил по телефону и наконец объявил:

— Сынки, я немного поторопился. Не будем сегодня заниматься сбором. У нас есть традиция и её нет смысла отменять. Предлагаю сейчас собраться и поехать в нашу парилку, на базу. Я договорился, её уже начали готовить, к утру вернёмся и займёмся сборами уже без дураков, на свежую голову. Как считаете? все, кроме Егора поддержали. Он мрачный сидел, молча глядя в стол. А ты сынок, почему не согласен? Тот поднял на командира тоскливый взгляд и коротко ответил:

— Предчувствие не хорошее. Все тут же смолкли. Они знали о чём говорит их боевой товарищ, с кем они не раз смотрели в чёрные проёмы безглазой. И у них бывали такие предчувствия, не раз только ими и спасались от засад, мин и прочего. Пренебрегать ими им и в голову не приходило. Все знали, что Егору предстоит поездка к родным, а что с ними сейчас в это поганое время может случится, они могли только догадываться. И у них самих, у Опанаса, Казимира, Сергея, Ильи тоже были близкие. Как они не отгоняли мрачные мысли, как ни старались, по крайней мере хоть на эту ночь, сейчас самую грустную в их жизни не давать волю этим настроениям, у них от слов Егора тоже поползли пусть и не с такой силой, не так страшно эти самые предчувствия. Разрядил эту мрачную паузу, всё понимающий командир.

— Егор, ты отлично знаешь, заранее хоронить, значит обречь операцию на провал. Тебя этому учили! До получения тобою информации нельзя делать ни выводов, ни вообще к чему то готовиться. С таким настроением я тебя не отпускаю. Вместо тебя поедет Николай, он всё узнает и вот на основании именно полученных им данных, мы вместе и будем решать как быть, как помочь твоим близким. А ты займёшь место Николая и вместе с Каримом, Гасаном и мною будешь готовить отправку наших боевых товарищей. Выезд на базу через полтора часа. Николай пойдём на кухню, поговорим насчёт твоей завтрашней поездки. А Вы, сынки пообщайтесь тут между собою, пока есть время. Насчёт «фронтовых» можете, но не злоупотребляйте. Помните наш девиз:

— «До двенадцати и не более двух!» Егор, ошеломлённый таким решением, растерянно сник. Все молчали не знали чего сказать. С одной стороны предчувствия, которые ещё ни разу их не подводили, а с другой полная справедливость приказа их командира, в самом деле, разве можно с таким настроением ехать и решать задачу? Когда Дед с Николаем ушли, они принялись по своему каждый, кто как умел, отвлекать своего товарища от этих мыслей. Особенно старался Опанас. Самые забавные анекдотичные случаи с предчувствиями своей жинки Натки, так и сыпались из него. Все улыбаясь слушали их, а Егор, понимая, что он портит своим дорогим братьям, их может быть последнюю ночь быть вместе, командой, в которой они столько совершили, громадными усилиями постарался задавить в себе всё мрачное, терзавшее его сердце. В общем кое-как всё пришло в норму. К моменту отправки в свящённую для бойцов парилку внешне всё казалось как всегда. На базе их встретили дежурный подполковник Семков, близкий и большой друг Ивана Петровича, их Деда. Тот обнял его, сам лично провёл в отдельную постройку, где и находилось сие оздоровляющее и расслабляющее заведение. Придирчиво, вместе с прапорщиком и начальником ХОЗотделения базы, прошёлся по бане, внимательно осмотрел всё приготовленное, сделал несколько замечаний, напомнив, что за команду они сегодня встречают у себя. Начальник ХОЗотделения, выслушав эти замечания, тут же повернулся к прапорщику, который как чёрт, тут же исчез. Буквально минут через десять, пока гости принялись осваивать предоставленные чертоги, он объявился с парой солдат, которые быстро всё и исправили.

В отличие от предыдущих посещений этого оздоравливающего и восстанавливающего комплекса, который ими посещался после завершения боевых операций и возвращения в родные пенаты, это посещение было всё таки грустноватым. Как ни старались командир, Опанас полностью снять настроение разлуки им не удавалось. Хотя каждый пытался не показать этого. Им, кроме того хотелось верить, что такая разлука это не надолго, такой отличный боевой механизм защиты Родины, как их команда, это не шутка! Таким оружием не бросаются! Не может быть тому! Не сможет Великий народ, терпеть на своей шее эту погань. А, что она собою представляет на самом деле, если развернуть и выбросить те фантики, в которых их заворачивают купленные и организованные на промывку мозгов простых людей СМИ, они прекрасно знали. Насмотрелись в других странах! К утру, почему то усталые, хотя ранее этого никогда не случалось с ними, грустные они на микроавтобусе, предоставленным подполковником Семковым, вернулись на квартиру Деда. Там, Дед, отправив Николая, приказал Опанасу, Казимиру, Илье и Сергею спать, а сам вместе с Егором, Каримом и Гасаном, принялись осматривать имеющийся у них арсенал, экипировку. Позанимавшись с часик, он оставил их отбирать, упаковывать, а сам принялся за финансовую сторону. Через три часа, они снова собрались. Дед лично проверил отобранное, уже упакованное и уложенные в их походные, не раз проверенные сумки. Сделав несколько замечаний и оставив Карима с Гасаном доводить дело до ума, отправил Егора с документами за закупкой ж/д билетов до мест назначения каждого боевого товарища. Убедившись, что всё при деле, а кому приказано, отдыхает, занялся приготовлением обеда и стола. Егор возвратился через три часа. Все билеты были приобретены. К этому времени все уже собрались в гостиной, помогая командиру накрывать стол. Оставив Карима с Гасаном руководить этим процессом, он уединился в спальне с Егором, тщательно осмотрел билеты, расспросил его как происходила закупка, были ли какие происшествия, какова обстановка на вокзале. Выяснив, что хотел, они прошли к столу. Застолье началось с того, что Дед вручил каждому по паспорту с проездным билетом, по десять тысяч долларов и сумке с вещами и подарками. После этого озвучил расписание проводов, приказав Егору не принимать фронтовой, так как ему придётся развозить друзей по вокзалам. Сам он тоже не пил. А вот всем остальным не возбранялось. Проводы были завершены только под утро. Вернувшись на квартиру. усталые Дед и Егор, напились крепкого чая, приготовленного Гасаном. Бездумно послонялись по враз опустевшей квартире и разошлись по тем местам, которые каждый определил себе под сон. Спали почти сутки. После завтрака командир заставил всех заняться оружием и снаряжением. Приказал всё разобрать, смазать, а экипировку и снаряжение хорошенько проверить. Этим и занимались до самого вечера за исключением перерывов на обед и ужин, после которого улеглись спать. Утром только позавтракали, как объявился мрачный Николай. Егор побледнел, увидев выражение его лица, но ни сказать, ни спросить ничего не успел. Командир увёл Николая в спальню и о чём то почти час они беседовали наедине. Всё это время Егор сидел у балконного окна и одна только мысль буквально «сверлила» ему голову… Не обмануло предчувствие. не обмануло! Время тянулось медленно, минуты буквально просачивались через какое-то непонятное сито. Но и оно то наконец кончилось. Из спальни вышел командир, подошёл к нему, обнял и сказал только: