Виктор Иванников - Идти до конца

Стояла тишина, изредка прерываемая щебетом птиц, непонятным стуком, шорохом листьев, да гулом изредка проезжающей по дороге машины. Николай, оставив Егора у машину, захватив с собой только бинокль и нож, отправился на разведку. Его бинокль был с указанием дальности, так что он стал ходить по своей стороне оврага и измерять расстояние от своего места до дома бывшего родового гнезда. Наконец, в одном месте с учётом поправки на ширину оврага по верху установил нужную дальность, согласно донесению приказчика в двести двадцать саженей. В той представленной схеме на расстоянии семидесяти трёх саженей и был указан сделанный Прошкой пролом. Николай тщательно, насколько это было возможно, изучил это предполагаемое место. На нём ныне находилось какое-то полуразрушенное здание, похоже, сельхозназначения, скорее всего, коровник. Было оно довольно длинным, метров в двадцать и располагалось под углом градусов в сорок пять к маршруту подземного хода. Далее он принялся изучать окрестную местность. Вскоре обнаружил, что вся территория со своей стороны по другому краю оврага обнесена колючей проволокой, неплохо контролируемой то ли скрытыми камерами, то ли патрулями с собаками, ходящими вдоль этой ограды по специальной дорожке через определённые интервалы времени. Он спустился в самый низ оврага и пошёл по нему, сначала в одну сторону, затем, пройдя пару километров до самого его края, повернул обратно. Отшагав с километр, вдруг услышал крики, шум, ругань, рычание. Он тут же затаился. Мимо него бежал какой-то человек, а за ним огромными прыжками нёсся здоровенный пёс с ошейником. Он уже почти настигал его. Схватив валявшийся невдалеке, каким-то образом очутившийся здесь здоровенный сук, Николай метнул его псу прямо в голову. С ходу перевернувшись, пёс упал, засучил ногами и затих. Выскочив, схватив насмерть перепуганного мужичка, буквально втащил наверх оврага, прижал к земле и стал вслушиваться и всматриваться. Вскоре к месту падения пса подбежали два крепких молодца в непонятной униформе. Они, ругаясь и матерясь, остановились возле лежащего неподвижно пса. Один из них нагнулся к нему, стал осматривать и слушать. Наконец, он снял свою куртку, перекатил на неё пса и они понесли его обратно. Николай вздёрнул за шиворот мужичка и буквально потащил к машине. Увидев их, Егор недоуменно взглянул на своего товарища:

— Вот пришлось выручать, а то бы собака охраны усадьбы его загрызла.

Ещё раз осмотрев дрожащего мужичка, Егор прикинул чего-то, вытащил фляжку со спиртом, отлил в пластиковую крышку стопочку и протянул. Мужичонка взял дрожащей рукой, выпил, крякнул, потёр рукавом свой уже заросший щетиной рот.

— Благодарствую, — просипел он.

Николай сходил к машине, покопался в бардачке, вытащил какую-то пачку и «бросив»: «Я скоро», — ушёл. Вернулся довольно быстро, но уже без пачки:

— Ну всё, с этим вопросом покончили, не найдут к нам следа. Теперь займёмся другим. Ты кто? Что делаешь в овраге? Почему собака с охраной за тобой гнались?

— Семён я… Калашенов… Из Домодедова… Пришёл травы собирать… Тут много полезных трав-то… Вот мы их собираем, да в аптеку сдаём, жить-то нужно… Ежели не шиковать, на «чекушку» и краюшку всегда соберём. Да тут, добрый человек, вишь какое дело-то. Тот склон оврага южный, посему на ём и больше всяких трав растёт. А они эти живодёры, с собаками весь овраг себе приспособили, а тут такие травы, от всех хворей. Теперича только я, да ещё некоторые ходим, да потихоньку рвём и никому не мешаем, а наоборот людям пользу приносим. А тут вишь, и нарвался, аккурат на меня эти живодёры вышли. Только я из пещеры вылезши, да пройди немного и взберись на любимое место, как они тут как тут. Зверюгу свою спустили, сами орут. Зверюга этот забор перемахнул и за мной намётом, как дракон какой-то. Ну всё, думаю, теперь кранты, испёкся Семён… Бегу, а сзади топот и звериный рык. Да спасибо Вам, добрый человек, спас от неминучей гибели — смертоньки. Закопали они бы меня «апосля» грызни этого зверя в какой-нибудь ямине, и нету больше Семёна. Помешал вишь им, живодёрам! Теперича кранты нам! И в городе найдут эти держиморды! За свою собаку найдут и убьют! Они такие же, сущие звери сами. Они вроде бандитов здесь. Чего творят, чего творят! Девчонок сильничают, даже малолеток!

— Семен, подожди, не тарахти, успокойся. Расскажи лучше про пещеру, из которой ты вылез. Что за пещера, откуда она?

— Да ить про нее давно бают — древняя она. Тута об ей такое местные наворачивают, тока держись. А энту пещеру Селиверстовой кличут, был такой ранее разбойник, страх наводил, просто ужас какой-то. Легенды всякие рассказывают про него, но не все верят в евонное душегубство, некоторые бают, что бедным много помогал — кое-кого смог защитить от княжеских холуев. Средь них, как и сейчас, зверей полно было, вот. Я лично тоже так считаю. А еще бают вот про что:

— Селивёрст княжескую дочку украл… Не захотел Бог этому живодёру помогать, вот и завалил евонную домину. Так бают старики, а мы не знаем… обвал и обвал, далее не лезем, обвал не трогаем. Ведь бают, засыпал тот обвал и самого разбойника и княжескую дочку. Мы с краюшку, боязно нам туды лезть далее. Иногда какие-то звуки идут, не поймёшь, то ли кто-то ругается, или плачет, аж мурашки пробирают. Не… мы далее не ходим, мы только с самого краюшку и то трясёмся…

— А где эта пещера? Можешь показать?

— Показать-то можно, чего ж не показать-то. Токмо боюся я сейчас, ужас… Сам же видел энтих живодёров. Да и зачем Вам жисть свою губить? Много нехорошего про энту пещеру бают. Я бы туды ни за что бы в неё не полез, если бы не нужда, пропади она пропадом.

— Слушай, Семён, давай-ка выпей, да плюнь на этих держиморд.

Мужичонка снова выпил, потёр рукавом рот:

— Ух, хорош! Спирт небось, — добавил уважительно.

— Ну так как? Покажешь?

— А зачем Вам энта пещера-то?

— Да спелеологи мы, слышал такую профессию?

— А… а энти, кои разные там ямины и подземные пещеры ищут, изучают?

— Ну, почти.

— А чево!

Вдруг вскочил, топнул ногой и решительно добавил:

— И покажу, и пущай наука изучает! А то всякие там бабские страшилки… разбойник Селивёрст… дочка княжеская… тьфу! Наливай ещё и пошли, и пусть Семён погибнет, но ради науки… Не страшно ради неё, науки-то! Почитай ради пользы, для людей! И пусть все знают, каков Семён!

Егор с Николаем перемигнулись. Пока Егор наливал да подносил, он сходил к машине, достал из тайника Макаров с Береттой, навинтил глушители, проверил обоймы, сунул их под ремень, вытащил сапёрную лопату и вернулся. Мужичонка уже стоял, хотя и покачивался. Довольно быстро дошли до оврага, прошли по его краю до кривой берёзы, сильно изогнувшейся на другую сторону оврага. Семён вдруг оробел и шёпотом, указывая пальцем, произнёс: