Исин Нисио - L: изменить мир

— Хм, высоковато. И туфли неподходящие, — она оторвала каблуки и вновь приготовилась прыгать.

— Я буду стрелять, — Кониши направил пистолет в грудь Хатсуне. Она взглянула на трясущегося террориста, словно это был уличный интервьюер, который тыкал ей в лицо папкой с анкетами. Неожиданно она ударила по пистолету ногой. Выстрел ушел в потолок. Не опуская ногу, Хатсуне снова пнула пистолет, заставив Кониши потерять равновесие, и вышвырнула оружие в открытый люк. Мужчина издал испуганный вопль. Упав на пол, он начал быстро пятиться вглубь салона.

— Хатсуне… мне очень жаль… пожа…

— Ой, заткнись, — потеряв к нему всякий интерес, Хатсуне использовала самый быстрый способ заставить его замолкнуть. Зонтик вошел глубоко в его горло и лишил Кониши возможности когда-либо сказать еще хоть слово.

— Не тяни резину, если собираешься стрелять, чертов ублюдок.

Пока Хатсуне открывала аварийный выход, Суруга подогнал грузовик с такояки прямо к движущемуся самолету.

— Цельтесь в дверь, господин Мацуда, — крикнул L с крыши грузовика.

— Хорошо! — Мацуда привстал с пассажирского сиденья, направил гарпунное ружье на самолет и нажал на курок. Гарпун с привязанной к нему веревкой вонзился в открытую дверь самолета.

— Отлично, господин Мацуда, ваша исключительно точная стрельба — единственное, на что я всегда могу положиться.

— Единственное…

L начал карабкаться вверх по веревке, его буквально сдуло с крыши грузовика, как только он оторвал от нее одну ногу. Раненая правая рука плохо слушалась и скользила, веревка качалась под струей воздуха из реактивного двигателя и едва не отправила его в работающую турбину.

— Вперед, Рюзаки! — свист ветра заглушал крики Мацуды.

— Грх! — ободряя себя, L собрал последние силы и полез вверх. Он ухватился за край крыла свободной рукой. В то же мгновение на нее опустилась женская туфля.

— Я должна была убить тебя еще в тот раз, когда у меня был шанс, — Хатсуне неуклюже закачалась, поскольку самолет ускорил свой ход, и ей пришлось освободить руку L.

— Кем вы себя представляете? Мэри Поппинс? — хоть L и издевался над стоящей над ним террористкой, его глаза наблюдали за шипом на конце ее зонта.

— Видишь? Он достаточно острый, чтобы убить тебя, — Хатсуне улыбнулась и нацелилась зонтом на пальцы L, будто держала в руках бильярдный кий.

— Тогда эта вещь вам больше не понадобится, — L отпустил крыло и исчез под ним, качнувшись на веревке, как маятник. Через секунду он вновь возник перед не ожидавшей такого маневра женщиной. В руке он теперь сжимал стилет Хатсуне. Увернувшись от удара зонтом, он вонзил нож глубоко в ее ногу.

Крик Хатсуне на мгновение заглушил рев турбин, затем она окончательно потеряла равновесие и исчезла за краем крыла.

— Око за око, — L проследил глазами за ее падением на взлетную полосу, затем вскарабкался на крыло и, наконец, оказался внутри самолета. Суруга вслед за L полез по веревке, несмотря на то, что воздушное судно медленно набирало скорость. Ветер, дующий из аварийного выхода, разносился по всему салону.

L пришлось сгорбиться, практически опуститься на четвереньки. Добравшись до медицинского отсека, он встретился глазами с Кудзё и широко улыбнулся. В его руке была зажата ампула.

— Доктор Кудзе, отпустите Маки. У меня есть только одна доза противоядия. Хватит втягивать ее в вашу борьбу.

Кудзё схватила Маки и прикрылась ей как щитом.

— Почему ты пытаешься спасти людей? — голос Кудзё не звучал ни рассержено, ни удивленно: единственным, что выражало ее лицо, была острая жалость.

— Величайший детектив в мире… L. Насколько же наш мир стал лучше благодаря тебе? Насколько он приблизился к тому, чтобы стать честным и справедливым местом? К тому, чтобы каждый жил согласно закону? И сколько же жизней этот закон уже спас?! — голос Кудзё дрожал от гнева и стремительно падающего давления воздуха в салоне.

L спокойно и твердо смотрел ей в глаза.

— Люди несовершенны, и законы тоже, ведь они были созданы людьми. Однако сутью закона всегда было желание защитить тех, кого любишь. До тех пор, пока существует хоть один человек, нуждающийся в справедливости, я буду продолжать верить в нее и защищать, даже ценой своей жизни. До тех пор, пока я — L.

Но Кудзё считала все это не более, чем борьбой безумного рыцаря с ветряными мельницами.

— Как случилось, что ты до сих пор веришь в человечество? После всей этой глупости и уродства, которым ты был свидетелем? И до сих пор надеешься на что-то? Какой же ты дурак!

— Доктор Кудзё, во время вашей жизни в Доме Вамми случилось что-то, что стало для вас причиной ненависти к людям?

— Ты знаешь о приюте?

— Всегда можно узнать ученика Вамми, даже если они меняют свои лица и скрывают прошлое.

— Если ты знаешь, кем я была, ты также должен знать, почему я стала такой, как сейчас.

— Нет, я этого не знаю, — прямо ответил L, — я знаю только, что вы руководили одной операцией по освобождению заложников, и именно после нее покинули приют. Но эта…

— Хватит! — закричала Кудзё. Она отвернулась от L, и ее лицо непроизвольно исказилось от отвращения. — Операция прошла успешно. Но я совершила ошибку в конце. Освобожденный нами ребенок оказался сыном одного из членов террористической группировки. Его самоубийственная атака была запланирована террористами. Погибло множество людей. Я не оправдала доверия Ватари.

Воспоминания о тех днях, когда она бежала из Дома Вамми в шестнадцать лет, промелькнули перед ее глазами. Самоуверенность, завышенные идеалы, постоянные неудачи… После стольких тщетных попыток изменить мир в одиночку, душа Кудзё стала чернее, чем весь мир, окружающий ее.

— Почему вы так думаете? — с любопытством спросил L. Полностью уверенный в себе, беззаботный детектив, он занял ее место по контролю и взаимодействию с правоохранительными силами по всему миру после того, как Кудзё покинула Дом Вамми.

Женщина сердито взглянула на L, слыша в его словах издевку. Но тот мягко улыбался, напоминая ей кого-то. Кого-то, кого она не видела много лет.

— Доктор Кудзё, вы знаете, что вам была присвоена буква Вамми?

Глаза Кудзё расширились от удивления:

— Дать букву тому, кто не закончил обучение и покинул приют? Это же невозможно.

Получение буквы в алфавите Вамми имело особое значение для окончивших обучение. Это означало, что человек был выбран, чтобы изменить мир. В каждом поколении было всего 26 букв, и каждый раз молодые ученики становились частью блистательного списка прошлых выпускников приюта и должны были спасти мир от катастрофы. И прежде всего, присвоение буквы означало доверие Ватари.

— Ты — K из Дома Вамми. Эту букву взяли из последнего адресованного тебе письма Ватари, перед тем, как ты ушла.