Михаил Гребенюк - Дважды разыскиваемые

Мила улыбнулась.

- Нет, я не люблю фруктовое.

Официантка удалилась. Тимур неторопливо доел свою порцию, отпил из фужера вина, снова предложил Миле:

- Давай все-таки закажем фруктового.

- Как хочешь.

Тимур поднялся и заспешил к буфету.

Официантка взволнованно спросила, как только Тимур оказался у стойки:

- Вы работаете с Николаем Аркадьевичем?

- Да.

- Здесь он…

- Николай Аркадьевич?

- Да нет,- махнула рукой официантка,- тот человек, которого вы ищете. Он сидит рядом с вашим столиком. Черный такой. В светлом костюме.

Тимур почувствовал, как у него начали холодеть кончики пальцев.

- Вы не ошиблись?

- Что вы, молодой человек… Он сегодня второй раз здесь,- сообщила официантка.- Я звонила Николаю Аркадьевичу, да никто трубку не берет… Вы его сейчас арестуете? Только, пожалуйста, не стреляйте,- испуганно посмотрела она на Тимура, который в это время перебирал в кармане ключи.- Я ужасно трушу, когда слышу выстрелы. Это такой кошмар! Вы меня слышите?

- Да-да!

- Может быть, вам помочь? У меня сидит тут один знакомый, я шепну ему, если надо. Он боксер… Только, пожалуйста, не стреляйте! Хорошо?

- Обойдусь без выстрелов,- как можно солиднее произнес Тимур.- Знакомому ничего не говорите.

- Ага.

Выстрелы не потребовались. Вообще ничего не потребовалось. Когда Тимур снова появился в зале, столик, за которым сидел брюнет, был пуст. Тимур выскочил на улицу, уверенный в том, что незнакомец находится где-нибудь рядом, однако ни у кафе, ни на аллеях сквера брюнета не оказалось.

- Где ты пропадал?- удивленно спросила Мила, когда Тимур вернулся из поисков.

- Прости, пожалуйста,- буркнул Тимур.- Мороженое виновато.

- Так где же оно?

- Сейчас принесут.

- В мороженом ли дело?-строго посмотрела на Тимура Мила.- На тебе лица нет. Что-то стряслось?

- Ничего… Так. Пустяки…

- Я смотрю, пустяки дорого тебе обходятся. Глупость, брошенная брюнетом, вывела стража порядка из равновесия, отсутствие мороженого заставило побледнеть.

- Кстати, ты не заметила, куда он делся?

- Кто?

- Да этот брюнет.

- Не заметила. Я просто не интересовалась этим пьяным дураком.

- Понимаю… Случайно все-таки могла увидеть, в какую сторону он пошел.

- Говорю тебе, что не смотрела на него.

- Жаль.

- Странно. Ты заставляешь меня интересоваться другими мужчинами. Вот не ожидала…

- Ты не так поняла меня, Мила.

- Не так? Как же надо понимать тебя?

- Обычно…

- На обычное это не похоже.- Мила тронула руку Тимура.- Что случилось? Объясни же!

Тимур подумал и решил, что теперь, когда они с Милой сошлись так близко, он может кое-что ей доверить. Ей нужно, пожалуй, сказать. В другой раз, при такой же ситуации, Мила поведет себя иначе…

- В общем, этот тип - один из грабителей,- выдохнул Тимур.- Его надо было задержать. Что я теперь скажу Николаю Аркадьевичу?

- Скажи, что не успел.

- Прозевал, значит. Какой же я после этого оперативник?

- Ошибки у каждого могут быть.

- У каждого, только не у работника уголовного розыска.

- Вы что - святые?

- Не святые. Все же нам никак нельзя ошибаться.

- Так ты не ошибся? С чего решил, что пьяный брюнет - преступник?

- Учуял!

- Я серьезно спрашиваю!

- Чудачка ты, ей богу. Ну, зачем тебе это знать? Говорю, преступник, значит преступник. В общем, строгий выговор заработал. Весело же я начинаю свою биографию оперативника. Упустил такого гуся!

- Не беспокойся, ты его еще встретишь,- подбодрила Мила.

- Встречу! Никуда он от меня не денется.

- Никуда,- подтвердила Мила.

Тимур внимательно посмотрел на нее.

- Почему ты уверена, что я его встречу?

Она задорно улыбнулась.

- Вы же оперативники, не ошибаетесь!

Каримов вошел в кабинет Долгова, приложил руку к козырьку фуражки, доложил:

- Начальник центрального районного отдела милиции подполковник Каримов прибыл по вашему приказанию!

Долгов оторвался от бумаг, жестом указал на кресло, стоявшее у длинного приставного стола.

- Пожалуйста, садитесь.

- Благодарю.

Каримов прошел вперед.

В кабинете хозяйничали солнечные лучи. Они нежились на зеркальной поверхности книжного шкафа, занимавшего почти всю стену у двери, широкими полосами лежали на зеленом сукне, покрывавшем приставной стол.

- Я вас слушаю, товарищ полковник.

- Вы закончили дело о «таксистах»?

- Почти,- сказал Каримов.

- Что значит «почти»?

- Это значит, что еще не все преступники установлены,

- Та-а-ак… Скажите, пожалуйста, почему это дело поручено человеку, слабо представляющему себе, что такое наша служба?

- «Таксистами» занимается один из лучших оперативников отдела,- ответил Каримов.- Это вам должно быть хорошо известно. Вы неоднократно бывали на наших оперативных совещаниях.

- Если все работники вашего отдела такие, как Сорокин, то нам с вами совершенно нечего делать в милиции. Нас просто-напросто надо гнать отсюда! Вы знаете, что он натворил?

- Натворил?-насторожился Каримов.- Думаю… нет, уверен: Сорокин не способен совершить плохой поступок.

- В этом вся ваша беда, Каримов. Вы слишком доверяете людям. Даже тогда, когда они этого не заслуживают. Неужели вы не помните: доверяя - проверяй!

- Что все-таки… натворил Сорокин?

- Оскорбил Боброва. Это - во-первых. Во-вторых, поднял руку на его жену.

Каримов встал, посмотрел удивленно на Долгова, потом рассмеялся.

- Простите, товарищ полковник. Однако вы действительно меня развеселили. Кто вам сказал, что Сорокин поднял руку на жену Боброва?

- По-моему, это не имеет значения. Важны сами факты! Вот, пожалуйста, полюбуйтесь!- Долгов извлек из стола лист бумаги, протянул Каримову.

Каримов с трудом вник в смысл написанного. Некие Семен Абрамович Зельцман и Анна Львовна Куракина сообщали о том, что вчера вечером работник милиции Сорокин на квартире Боброва избил его жену Надежду Михайловну и оскорбил самого Боброва. Такой человек не имел никакого права работать в органах милиции, делали вывод Зельцман и Куракина. Его необходимо немедленно снять с работы и отдать под суд.

«Принципиальные свидетели,- усмехнулся про себя Каримов. Потерпевшие хорошо их проинформировали!» Каримов был убежден, что Сорокин даже пальцем не тронул ни Евгения Константиновича, ни тем более Надежду Михайловну.

- Ну, что вы скажете?

- Я не верю этой бумажке,- сердито проговорил Каримов.- Это ложь. Сплошная ложь.

- Не будем полагаться на чувства,- улыбнулся Долгов.- Поступим так, как повелевает нам долг. Сорокин, насколько мне известно, член партии?

- Коммунист.

- Отсюда вытекает следующее. Немедленно проверьте жалобу, соберите партийное собрание и разберите его поступок. Не хотелось бы, чтобы все, что здесь написано, подтвердилось. Однако… Думаю, вы хорошо понимаете - таким людям у нас не место. Я сам возьму ордер на арест, если вы, по своей мягкости, не сможете это сделать.