Евгений Сухов - Завет лихого пацана

— А если алмазы находятся в руках государства? — спросил Ричард.

— Наши аналитические службы как раз не исключают именно такого поворота событий. Возможно, что русские специально объявили об утере алмазов, чтобы не расплачиваться ими за поставки по ленд-лизу. Тем более что отношения между союзниками и Советским Союзом в то время уже были несколько натянутыми. Романтический период отношений прошел, и русские могли просто припрятать алмазы. А сейчас, когда давние события вроде бы стерлись из памяти, они решили продавать алмазы через подставные фирмы. Подобная комбинация в духе российских спецслужб. Так вот, если алмазы находятся в руках государства, то «Де Бирс» просто постарается выкупить эту партию.

— И что вы предлагаете? Наладить сотрудничество с «Де Бирс»? — удивился премьер-министр.

Джон Парсонс отрицательно покачал головой:

— Ни в коем случае! Мы неукоснительно должны соблюдать собственные интересы. Для начала необходимо собрать самую полную информацию об этих алмазах, отыскать неопровержимые доказательства того, что контейнер все-таки существует. А потом официально потребовать, чтобы русские передали нам алмазы в соответствии с договоренностями Ялтинской конференции.

— А если все-таки Россия откажется?

— Сейчас Россия усиленно стучится в Европу. Ее властям можно дать понять, что если они откажутся выполнять наши условия, то двери для них будут плотно закрыты. Пусть считают, что алмазы стоимостью в три миллиарда долларов — билет в Европейское сообщество. Но для этого, господа, нам потребуются совместные усилия. Через три месяца должен состояться саммит в Швейцарии, и президент Соединенных Штатов обязательно поставит этот вопрос перед Президентом России. Так что мы будем действовать из-за океана. Вы же, в свою очередь, должны будете поддержать нас здесь. Я получил самые широкие полномочия и в ближайшее время готов приступить к оперативному управлению операцией.

— С чего же вы предлагаете начать?

Джон Парсонс сунул руку в карман и извлек прозрачный камушек величиной с крупный лесной орех. Небрежно кинув его на стол, он с улыбкой проследил за тем, как алмаз катится по полированной поверхности, и сказал:

— Я предлагаю начать вот с этого, господа. Хорош?

Алмаз прокатился по столу и, ткнувшись твердым округлым бочком в пресс-папье, застыл.

Каждый из присутствующих повидал на своем веку немало дорогих украшений, так что на блеск камней они имели крепкий иммунитет. Но сейчас они смотрели на алмаз будто завороженные. И даже не потому, что он был крупных размеров, которые так редко встречаются в природе. Все дело было в его первородности, сейчас он был такой, каким его создала природа, — с треугольными гранями, слегка окатанными на углах, со множеством мельчайших трещинок на ребрах. Один уголок у него был слегка рыжеват — это гидроокислы железа. Но отдельные недостатки совершенно не влияли на общую красоту камня.

— Разрешите взглянуть? — попросил Ричард.

— О! Пожалуйста.

Генеральный директор аккуратно взял алмаз двумя пальцами и посмотрел его на свет. Улыбнулся, залюбовавшись игрой.

— Хм… Мне, конечно же, приходилось видеть алмазы. Но вот такого размера, признаюсь, встречаю впервые. Если в утерянном контейнере содержится хотя бы с десяток алмазов такой величины, то нам следует, господа, удвоить свои усилия. Очень не хотелось бы, чтобы такое чудо оставалось в руках русских.

Приостановившись у порога, Арсен Саакян осмотрел большой кабинет, как бы соображая, а по адресу ли его привели, но легкий толчок в спину развеял все сомнения.

— Снимите с него браслеты, — распорядился Виктор Ларионович, сидевший за столом.

Прапорщик мгновенно подчинился, вставив в замочек небольшой ключ, он ловко отцепил наручники. Саакян потер стиснутые браслетами запястья.

— Садись, — предложил Яковлев.

Саакян сел на свободный стул, прапорщик остался стоять рядом.

— Что ты мне должен сказать? — спросил Яковлев, посмотрев на Саакяна.

Тот пожал плечами:

— Понятия не имею.

— А ты мне должен сказать: «Спасибо, гражданин начальник». — Саакян невесело хмыкнул. — Почему же ты не спрашиваешь, за что?

— За что?

— А за то, что ты остался живой. В той неразберихе могли уделать и тебя.

— Тогда спасибо. Можно задать вам вопрос?

— Задавай, — великодушно разрешил Виктор Ларионович.

— А куда подевались те деньги, которые я передал во время сделки?

— Об этом забудь, — твердо сказал генерал. — Это всего лишь некоторая компенсация за твое освобождение и за те неприятности, которые ты нам устроил.

Саакян невесело хмыкнул:

— Что мне сказать, если начнут спрашивать, где я был все это время? Отец успел поднять на ноги весь город.

— Напряги воображение, если, конечно, не хочешь, чтобы твой отец огорчился по-настоящему. Можешь сказать, что загулял, был у женщины… Да мало ли!.. Ты понял меня?

— Попробую убедить его.

— А теперь о деле. Раз в месяц к тебе будет приходить мой человек, и ты будешь давать ему подробный отчет обо всех своих крупных клиентах. Тебе понятно?

— Да, — хмуро обронил Арсен.

— Не слышу в голосе энтузиазма.

— Понятно!

— Вот теперь куда лучше, — улыбнулся генерал. — Если будет что-нибудь серьезное, например, на тебя начнут выходить люди из «Де Бирс», тогда свяжешься с нами тотчас. Ты понял?

— Как не понять.

— Вот и отлично. А теперь уведите его.

— Куда? — изумился прапорщик.

— Да куда хотите, — хмыкнул Виктор Ларионович. — Можете отвезти за три улицы и отпустить.

— Будет сделано, товарищ генерал-майор.

Новый глава компании «Де Бирс» был из могущественного клана Оппенгеймеров. Его дед и отец длительное время возглавляли алмазную империю, а прадед и вовсе стоял у самых ее истоков.

Поднявшись из-за стола, директор с широкой улыбкой вышел навстречу гостю и протянул ему большую ладонь. Внутри у Лавра Константиновича Геворкяна все вспыхнуло, ведь подобной чести он удостоился впервые. Генеральный директор был невысокого роста, с ухоженными стрижеными усиками, он больше напоминал отставного военного, чем хозяина могущественной алмазной корпорации. Лицо слегка скуластое, славянского типа, а пронзительные темно-зеленые глаза были внимательными и выдавали незаурядный ум.

Лавр Геворкян ощущал волнение всякий раз, когда перешагивал порог кабинета председателя корпорации. И даже не потому, что переходил на личную территорию одного из могущественнейших и богатейших людей мира, а оттого, что за компанией, которую тот представлял, стояла стопятидесятилетняя история.

А она впечатляла!

Даже само название корпорации было овеяно легендами.