Евгений Сухов - Завет лихого пацана

И тут Журавлева осенило — это могли быть алмазы. Те самые алмазы из контейнера! Узнав, что они оказались у Зальцера, Фартовый решил забрать их. Уж слишком лакомый выпал кусок. Зальцер оказал сопротивление, и тогда Кариес его устранил, заодно убрав и свидетелей.

— Где у него здесь бухгалтерия? — спросил майор.

Получилось это несколько нервно, и стоявший рядом оперативник удивленно посмотрел на Журавлева.

— Наверху. Зальцер был большой педант, четко записывал каждого клиента.

— Пойдем, проводишь.

Комната с документами была рядом с кабинетом хозяина. Современные шкафы с большими стеклами стояли вдоль стен. В них лежали папки, аккуратно разложенные по месяцам. Порядок Иосиф Зальцер любил, и Журавлев без труда отыскал нужную.

Так оно и есть. Четыре дня назад в магазин заходил Зиновьев. Здесь же запись о приеме алмазов, вот только в графе «караты» стоял прочерк. Получается, что Иосиф Зальцер не хотел делиться информацией с кем бы то ни было.

Полистав журнал, Журавлев убедился, что среди клиентов ювелира были не только признанные богачи, но и чиновники средней руки. Стало быть, у этих людей тоже денежки водятся.

Пришел опер, выглядел он чем-то озабоченным.

— Что-то случилось?

— Только что звонили из дежурной части. На шоссе обнаружена сгоревшая машина, в ней четыре трупа, среди них Кариес.

Ричард Мурчисон уже собирался уходить, когда раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал бодрый голос Джона Парсонса:

— Как дела, дружище? Ты еще на работе?

— На работе, но собираюсь домой. У тебя какое-то срочное дело?

— Мы вот что тут подумали. Америка не такая уж бедная страна, чтобы трястись из-за каких-то трех миллиардов долларов. Один только бюджет Нью-Йорка составляет не менее двадцати пяти. У русских сейчас не самые лучшие времена, так что пусть эти деньги останутся у них… Что-то вроде спонсорской помощи.

Ричард Мурчисон невольно нахмурился.

— Ты предлагаешь и нам отказаться от этих денег?

— Вовсе нет! Это ваше личное дело.

— Ну, спасибо, дорогой Джон! — с ехидством протянул Ричард. — Но я хочу тебе сказать, что мой человек уже нащупал кое-какие каналы.

— Ты в этом уверен?

— У тебя есть что-нибудь по этому вопросу? — насторожился Мурчисон.

— У меня есть информация, что ваш агент работает под контролем русских.

— Ты это серьезно?

— Дружище, разве такими вещами шутят?

— Конечно же, нет, но информация должна быть достоверной.

— Разве я сплавлял бы тебе непроверенную информацию?

Возможно, Джон Парсонс был чересчур разбитной парень, но он был и отменным профессионалом, к этому не придерешься! А потому к его словам следовало прислушаться.

— Тоже верно. Спасибо за сообщение.

— Не стоит. Советую принять меры. Ну, пока.

Ричард Мурчисон положил трубку.

Как бы там ни было, но семья Горового была вхожа в аристократический и очень влиятельный круг. Его сын делал блестящую карьеру, и Мурчисон совершенно не исключал того, что со временем парень сумеет занять его место. Следовало действовать как-то поделикатнее.

Подумав, он взялся за телефон.

— Смит? — назвал он ключевое слово.

— Да, сэр.

— Нашим другом заинтересовались. Мне бы хотелось, чтобы ты немного укоротил ему язык и сделал бы это как-нибудь поделикатнее. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да, сэр.

— Но все это должно произойти только после тестирования. Здесь ему нет равных. Ты меня понял?

— Да, сэр!

Ричард Мурчисон положил трубку и облегченно вздохнул. С минуту он сидел неподвижно, внимательно прислушиваясь к самому себе. Нет, никаких угрызений совести не ощущалось, следовательно, он поступал правильно. Если человек предал когда-то хозяев, то ему ничего не стоит сделать это и еще раз.

В замке Вано Джованошвили генеральный директор «Де Бирс» Николас Оппенгеймер оказался далеко не случайно. Пошел второй месяц, как наметилась опасная тенденция к снижению цен на крупные алмазы, и если подобная ситуация продержится хотя бы год, то алмазные компании понесут колоссальные убытки. Нужно было позабыть о конкуренции, о серьезных противоречиях между компаниями и собраться всем вместе, чтобы сообща выработать генеральную линию поведения и противостоять наметившемуся кризису.

Такая встреча произошла близ города Рамат-Гана, в поместье израильского алмазного короля старика Джованошвили. Так что у членов алмазного клуба была возможность не только обсудить насущные вопросы, но и отдохнуть на берегу Средиземного моря.

На встречу прибыли представители практически всех алмазных бирж, включая ЮАР, Индию, Пакистан и даже Австралию.

После двух дней непростых переговоров было решено придержать излишки крупных алмазов в ожидании повышения спроса, при этом была выработана общая стратегия на предстоящий год, чтобы как можно безболезненнее выйти из назревающего кризиса. Было также решено значительную часть доходов потратить на рекламу, которая, в свою очередь, должна была подстегнуть покупательский спрос.

В последний день встречи, когда все вопросы, похоже, были исчерпаны, хозяин поместья аккуратно подхватил под локоток Николаса Оппенгеймера, отвел его в сторону и попросил погостить у него в замке еще пару дней, пообещав при этом, что покажет свою уникальную коллекцию алмазов.

Старик Джованошвили был человеком закрытым, где-то даже загадочным. Его личность была окутана всевозможными слухами и многочисленными легендами, и всегда трудно было понять, где в них правда, а где откровенный вымысел. Совершенно точно о нем было известно следующее: его предки не входили в число грандов алмазного бизнеса, а сам он происходил из семьи старьевщика, уехавшего в Израиль с мечтой о том, чтобы когда-нибудь его сын стал хозяином сапожной мастерской. Разве мог он когда-нибудь предположить, что его седьмой ребенок, самый младший в семье, которому всегда доставались заношенные вещи от старших братьев и который впервые надел обнову только при достижении совершеннолетия, сумеет возглавить одну из самых могущественных и влиятельных алмазных бирж мира.

Карьера Вано Джованошвили поначалу складывалась не очень успешно. Поговаривали, что свой первый капитал он сколотил на том, что поставлял в публичные дома Израиля девушек из России. Будто бы в память о том времени он носил на груди талисман, доставшийся ему от одной проститутки, в которую когда-то был страстно влюблен. Судьба девушки сложилась трагически, она была зарезана одним из своих постоянных клиентов. Так ли это было в действительности, сказать трудно, старик умел хранить свои тайны, но его, вопреки верованию, нередко можно было встретить на православном кладбище недалеко от Иерусалима.