Павел Покровский - Vulgata

Юноша встал, прошелся. Его внимание привлек настенный стенд, к которому прикрепили распечатки с фотороботами преступников. Никого из этих людей Денис не видел. Их лица поражали своей бездушностью и звериной жестокостью. Лица профессиональных боксеров к концу седьмого раунда. Под фотороботами висели снимки жертв преступлений. На одном из них был изображен отвратительно раздувшийся труп пожилой женщины. Ее ограбили, потом перерезали горло. Труп раздели и, открыв люк, сбросили в канализацию. Холодея, Денис прочел извещение о месте, где это произошло: улица Рахманинова, возле дома номер девять. Это был дом, в котором он снимал жилье. Ограбление с убийством было совершено два дня назад, в 21.35.

«Я же возвращался домой примерно в это время! Когда закрыл дверь квартиры, специально посмотрел, который час. Было полдесятого, и еще не стемнело. А через пять минут в нескольких шагах от моей квартиры уже совершали убийство! Просто с ума сойти можно!».

— Молодой человек!

Денис обернулся.

По коридору к нему шел мужчина в коричневом пиджаке, белой рубашке и синих джинсах. Невысокий, плотный, с темными волосами. На висках седина. Глаза сощурены, из-за чего Денис решил, что мужчина страдает близорукостью. Охватившего всех остальных веселья на его лице Денис не увидел.

— Спирин Николай Андреевич, уголовный розыск. — Он пожал Денису руку. — Таблетку от похмелья дать?

Денис нахмурился.

— С чего вы взяли, что она мне нужна?

Спирин усмехнулся.

— Вы себя в зеркало видели? Причем пили вы не водку — от нее сосуды лопаются, а у вас белки нормального цвета. Зачем пришли? Чистосердечное хотите написать?

Спирин снова позволил себе усмешку — она у него вышла усталая и циничная, и казалась несколько вымученной. Может быть, из-за того, что не соответствовала умному и печальному взгляду. Глаза казались запавшими, под ними залегли черные тени. Судя по всему, он не спал уже двое суток.

— Нет. Я по поводу убитой.

— Это которой? У нас их за последнюю неделю было, как собак нерезаных.

— Хрусталевой, — ответил Денис, слегка уязвленный резким тоном Спирина.

— Мать ее уже опознала. С трудом, правда. Девке же руки-ноги отпилили. Но голова на месте. А теперь извините. Мне еще нужно написать отчет о девочке, которую пьяные родители случайно утопили в ванне, когда купали ребенка перед сном. Всего хорошего.

Он направился к железной двери в конце коридора, за которой располагались камеры предварительного заключения. Денис несколько секунд стоял, глядя ему вслед, потом поспешил вслед за ним.

— Я хочу ознакомиться с материалами дела.

Спирин, не глядя на него и не сбавляя шага, пожал плечами.

— А кем ты ей приходился? Братом?

— Нет. Я любил ее. Мы встречались несколько месяцев… — Денис запнулся, понимая, как глупо и невыразительно звучат эти слова. Ну как объяснить этому странному, неприветливому человеку, что Настя для него значила? Какое значение имеет любовь в этом коридоре, в этом здании?

— Я все равно пока ничего не могу сообщить, — ответил Николай Андреевич. — Я вашу девочку к делу еще не пришил.

— К делу? — Денису понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. — Значит, Настя не единственная жертва? Это какой-то серийный убийца?

— Ага. Серийные убийцы . Их несколько.

— И что же…

— Повторяю еще раз: пока ничего сказать не могу. И вообще вряд ли смогу. Дело серьезное — хотя, должен признаться, в этом замечательном здании только я так думаю, — и касается не только твоей девочки. Лежит в сейфе, там много секретных материалов, о которых даже некоторые мои коллеги не знают. Чтобы предотвратить возможность утечки информации. Слава, например, не знает. Хотя откуда ты знаешь, кто такой Слава.

Они остановились у железной двери. Из коридора за ней доносились чьи-то пьяные выкрики. В ответ звучала грубая ругань дежурных охранников.

— Я знаю, — пробормотал Денис, глядя на красную после бритья шею капитана. — У него сегодня день рождения. Он в коридоре снимался на мобильный телефон с какой-то девушкой.

— Идиот, — процедил Спирин. — Ладно. К черту его. Суть в том, что…

Мимо них по коридору прошла женщина в форме с погонами старшего лейтенанта. Ее светлые волосы были собраны на затылке в пучок. Серые глаза смотрели ласково и немного насмешливо. Косметики на лице совсем немного, она почти незаметна. Такое… милое русское лицо. Бросив на Дениса мимолетный любопытный взгляд (эта сотрудница была единственной в отделении, кто обратил на Дениса хоть какое-то внимание, и юноше от этого стало немного легче), женщина поздоровалась с капитаном. Тот, сухо кивнув, снова повернулся к Денису и продолжил:

— Суть в том, — сказал он, — что дело касается не только убитой Анастасии Хрусталевой. Понимаешь? Ее смерть, как ни жестоко с моей стороны это говорить — только верхушка айсберга, отдельная глава в страшной книге.

— Понимаю. — Денис облизнул губы. — Беда только в том, что это все не книга. И потом, я не прошу показывать мне все материалы дела. Только те, что касаются человека, который для меня много значил.

Сказав это, Денис в ту же секунду осознал, что не вполне искренен. На самом деле его интерес к делу теперь уже не ограничивался эгоистическими соображениями. Ему хотелось найти убийц — кем бы они ни были. Хоть демонами преисподней.

Спирин покачал головой.

— Парень, — сказал он, — поверь — тебе вовсе не стоит на это смотреть.

Он повернулся к двери, намереваясь нажать кнопку звонка слева от двери, чтобы подать охраннику сигнал отпереть дверь изнутри. Денис смотрел на него, на лице появилось выражение отчаяния.

У него остался один-единственный выход. Но стоит ли говорить этому чужому холодному человеку, привыкшему к смерти, о том, что Денис увидел вчера на вечеринке у Димы Котова? Юноша сам не хотел даже вспоминать об этом. Боль, стыд и ярость жгли ему душу. Как, черт побери, его Настя могла сняться в такой дряни ? И главное — когда она успела? И где? Ездила в Москву? И, главное, он сам ничего не замечал. Да они же были вместе чуть не каждый божий день! Настя ни разу не отказалась от встречи, не переносила времени свидания и не отменяла его в последнюю минуту. Если она и вела двойную жизнь, то очень ловко. Денис был уверен, что ее родители, как и он сам, тоже ни о чем не догадывались. И с ним Настя была такой чистой и нежной. Денис и подумать не мог…

Охранник за дверью загремел ключами и начал отпирать замок. Спирин сейчас уйдет, оставив его без ответа.

Какие-то доли секунды чаша весов в его сознании перевешивалась то на одну, то на другую сторону. В последний момент, когда дверь уже начала открываться, и Спирин шагнул в образовавшийся проем, юноша выдохнул: