Владимир Колычев - Всем женщинам должен [сборник]

Он выслушал Алика, вернул телефон в карман и ткнул пальцем в Жанну:

— Ну смотри!..

Он не знал, что сделает с ней в случае очередного фиаско, поэтому запнулся. Грозно нахмурив лоб, поднялся из-за стола. И с таким же видом сел за руль своей машины. Только там он усмехнулся, глядя на себя в салонное зеркало. Вид у него был такой суровый, как будто он бросал вызов не огурцам, а всем темным силам Вселенной. Проще нужно быть, может, и удача тогда улыбнется. Сколько раз фортуна была на его стороне, в конце концов, пора ей возвратиться на прежнее место.

Цент открыл кейс, заглянул внутрь, улыбнулся.

— Не сбежали? — усмехнулся Бакс.

— От меня не сбегут.

Цент сунул саквояж себе под ноги, закрыл глаза.

— Может, поменяемся? — спросил Бакс.

Полдня они уже в дороге, сколько километров прошли, а он все за рулем — без подмены.

— Не-е, у меня касса, — Цент нагло зевнул в кулак.

— Чтоб тебя! — тихонько буркнул Бакс.

— Что?! — вскинулся напарник.

— Ничего.

— Ты это, черта не нагоняй!

Цент снова открыл саквояж, запустил туда руку, глянул на пачку денег и удовлетворенно крякнул. Закрыл сумку, скрестил на груди руки, откинул голову и закрыл глаза.

Цент заснул, а Бакс продолжал крутить баранку. Наконец они подъехали к Междуреченску.

Только Бакс повернул на объездную, как высветился резерв топлива. А объездное шоссе построили совсем недавно, установить заправки не успели. Пришлось ехать до заправки у отеля «Странник».

Бакс остановил машину возле колонки, Цент открыл глаза, осмотрелся.

— Где мы?

— Да уже почти дома.

— Почти не считается.

Цент заглянул в саквояж, удовлетворенно кивнул. Открыв дверь, выгрузил себя из машины:

— Пойду, разомнусь!.. Присмотри тут!..

Он действительно пошел прочь от машины, разминая на ходу руки. Бакс возмущенно смотрел ему вслед. Уж если кому-то и нужно было размяться, так это ему.

Впрочем, у Бакса была возможность дать нагрузку затекшим членам. Он сам вставил пистолет в бак и, закрыв машину, направился в кассу. Вернулся, заправился, сел за руль. И даже заглянул в саквояж. Деньги были на месте. Да и куда они могли деться?..

Цент стоял возле клуба «Бодибилд» и, почесывая затылок, смотрел на вывеску, к которой с земли тянулась лестница. Бакс подъехал к нему, вышел из машины. Глянул на буквы «Б» и «Д», которые стояли вдоль стенки фундамента. Похоже, их собирались прикрутить обратно, но мастер куда-то ушел. Лестница стояла, а работяги не видать.

— Читай! — Цент ткнул пальцем вверх.

— Да знаю я! — снисходительно усмехнулся Бакс. — Фитнес-клуб «Одибил».

— Какая буква здесь лишняя?

— Да есть одна… Может, сбить? — загорелся Бакс.

И пошалить ему вдруг захотелось, и дополнительная разминка бы не помешала.

— Ну, давай!.. А я пока это в багажник суну! — Цент схватил букву «Б», потащил к машине.

Бакс беззвучно засмеялся. Отличная идея. Монтажник придет, а цеплять нечего. Так и останется — «Дибил».

Бакс полез вверх, лестница прочно стояла под ним. Но чем выше он поднимался, тем хуже становилась устойчивость. А когда Бакс протянул руку, чтобы сорвать букву, порывом ветра лестницу повело в сторону.

— Цент! — заорал он.

Цент хохотнул, радуясь его страху, но за лестницу схватился. Положение стабилизировалось, но у Бакса уже не было никакого желания сбивать букву. Но и в собственном бессилии он расписаться не мог. Бакс протянул к букве дрожащую руку, вцепился в нее, дернул на себя.

Буква сорвалась с крепления, потянула вниз, увлекая за собой хулигана. Бакс удержал равновесие, но буква летела на Цента, тот отскочил, бросив лестницу. А тут новый порыв ветра…

Сначала Бакс падал медленно, потом стал ускоряться. К счастью, из ворот внутреннего двора, на который он падал, выезжала «Газель» с фургоном. На этот фургон Бакс и рухнул. Упал, но удержаться не смог и кубарем скатился на землю.

Он больно стукнулся головой, отшиб локоть и ногу, но с земли поднялся без посторонней помощи. Подошел к Центу, который хохотал, глядя на него.

— Дебил! — в сердцах выпалил Бакс.

Смех оборвался, из груди вырвался звериный рык:

— Что ты сказал?

Бакс понял, что переборщил. Но инстинкт самосохранения подсказал выход, и он показал пальцем на вывеску.

— Вот!

— «Дибил»! — прочитал Цент и снова засмеялся.

— Ехать надо, — потирая коленку, пробормотал Бакс.

— Поехали.

Глянув на него, Цент направился к водительской двери. Он сел за руль, а Бакс занял место штурмана.

Голова и болела, и кружилась, а еще к горлу подступала тошнота. Баксу очень это не нравилось. Как бы нутро наизнанку не вывернулось.

Они выехали на шоссе, только тогда Цент спохватился:

— Саквояж на месте?

— На месте, — Бакс хотел хлопнуть саквояж по пухлому боку, но лишь огладил его пальцами.

От резкого движения его могло вывернуть, поэтому он не давал себе воли. Но саквояж все-таки открыл, осторожно просунул руку. Да, пачки денег там…

— Все нормально? — спросил Цент.

— Нормально. Если не считать, что моей башкой гол забили.

— Кому?

— Фитнес-клубу «Дибил»!

— Ну хоть на что-то твоя башка сгодилась! — засмеялся Цент.

Черный «Рейндж Ровер» остановился у ворот. На этот раз Плошников не мог позволить кауровским бандитам въехать во двор. С ним только Старостин, а во дворе другие бандиты, если они навалятся на них двоих всей толпой, то сыщикам несдобровать. А с двоими они справятся.

— Пошли!

Плошников подскочил к машине слева, Старостин — справа. Они разом рванули двери, распахнули их. Плошникову повезло больше, он схватил низкорослого Бакса, а Старостину пришлось возиться с громилой Центом. Но Старостин сам по себе бугай здоровый. Да и Плошников не первый год на задержаниях…

Они уложили бандитов на землю, Юра надел на своего наручники, достал из салона знакомый кейс.

— Твоя взяла, мусор! — сквозь зубы процедил Бакс.

И с такой тоской в голосе он это произнес, что душа Плошникова возликовала. Значит, деньги в саквояже. Значит, победа!

Он открыл саквояж, вынул банковскую упаковку, поднял ее над головой. Но торжествующая улыбка тут же превратилась в гримасу, когда вместо денег он увидел пачку с огуречными этикетками.

Плошников схватил чемодан, высыпал содержимое на землю. Одна пачка с этикетками, десять, двадцать, сто… А где же деньги?

Каур едва сдерживал смех, глядя на несчастного копа. Плевать он хотел на старлея, не было никакого желания щадить его чувства, но Каур боялся за себя. Если он сейчас начнет смеяться, то не остановится, пока не обхохочется до смерти. А ему еще жить и жить. Причем жить на воле.

— Третий раз на те же грабли? — спросил Каур.

— Ну я-то переживу, — сквозь зубы процедил Плошников.