Владимир Колычев - Свинцовое ожерелье

– Романыч, сбрось нытика в воду!

– И веслом по башке!

– Не надо! – Аверьяныч пронзительно вздохнул и затих.

На всякий случай Арик показал ему кулак.

Лия рвалась из огня, тянула руки, взывала о спасении, но Клим крепко держал ее, не позволял вырваться. Огонь пожирал их обоих, но Лия не умирала и с мольбой смотрела на Кирилла. Место пожара почему-то было огорожено прозрачным забором. Кирилл хватался за сетку, но электрический ток бил в руки, пронизывал тело да самых пят.

Лия уже обуглилась. Еще немного, и ее тело рассыплется в прах. Она закричала, и ее голос отозвался в ушах Кирилла пронзительным писком сигнализации.

Он открыл глаза, бросил взгляд на монитор, на котором автоматически раскрылась картинка с камеры, наведенной на тревожный сектор. В инфракрасной подсветке он увидел человека, который выходил из воды неподалеку от пристани. Вслед за первым появился второй.

Качество изображения никудышное, лица расплываются и не опознаются, но лучше что-то, чем ничего. Можно было включить прожектор и вспугнуть противника, но Кирилл этого делать не стал.

Он предупредил московских отморозков. Раз уж они рискнули вернуться, то пусть пеняют на себя.

К первым двум нарушителям присоединился третий, затем и четвертый. Этот нес на себе лестницу, посредством которой криминальный квартет собирался преодолеть забор.

У московских отморозков были «узи», а у этих – ружья. Но Кирилл забрал у первой группы все патроны. Может, у них просто не нашлось боеприпасов, поэтому они взяли стволы попроще?

Пес учуял опасность и рванул к забору. Вот этого Кирилл боялся больше всего. Он не слышал выстрела, но увидел, как собака упала. Она не скулила, не крутилась волчком на месте. Видимо, смерть была мгновенной. А стреляли через глушитель. Значит, все-таки московские. Теперь у Кирилла не было жалости. Его верный пес погиб.

Левый незарегистрированный карабин был готов к бою, окно открывалось тихо, выключатель под рукой. А убийцы уже преодолевали преграду. Один спрыгнул с забора, второй еще только карабкался по лестнице. Даже прожектора включать не обязательно. Все было видно в свете дворовых фонарей и луны.

Но Кирилл все же включил свет и сразу же выстрелил в мужика, который держал лестницу. Рядом с первым упал второй. Третьего нарушителя он подстрелил на лету, когда тот спрыгивал с забора.

– Не надо! – закричал четвертый налетчик. – Пощадите! Богом прошу! – Он отбросил ружье далеко в сторону, упал на колени, вскинул руки.

Кирилл вышел из комнаты, спустился вниз, рванул к этому мужику и с ходу ударил его прикладом в лоб. Выживет – плохо, нет – его проблемы.

Он по очереди склонился над телами – пульса не было ни у кого. А люди новые. Кирилл узнал только Арика, начальника охраны Динцова. Кроме этих четверых, тут никого не было. У берега качалась пустая лодка.

Кирилл связал единственного выжившего супостата, вернулся в дом, выключил прожектора и фонари во дворе, оставил только лампочку на веранде. Трупы он стянул к реке и спрятал под пристань.

Потом победитель занялся пленником. Ему очень хотелось узнать, с какой это стати Динцов сподобился на покушение именно сейчас. Он хорошо знал этого деятеля с интеллигентными замашками и плебейской гнильцой, поэтому всерьез опасался за свою жизнь.

Именно поэтому Кирилл готовился к нападению как из леса, так и от реки. Времени у него было много, и он создал систему охраны и обороны, которую можно было назвать надежной. В ней, разумеется, имелись изъяны, но, к счастью, противник их не раскусил.

Кирилл привел мужика в чувство и начал допрос:

– Как тебя зовут?

– Аверьяныч! – в ужасе простонал пленник.

– Кто вас прислал? Динцов?

– Он.

– Зачем?

– Ты же… вы же заказали его. Вот он и ответил.

– Я заказал? С чего ты взял?

– Мужик сказал.

– Какой мужик?

– Из Москвы. Мы пробивали его по базе, Ефимцев фамилия.

– И когда он это сказал? – допытывался Кирилл.

А подставил Клим его в тот самый день, когда уезжал в Москву. Взял да на всякий случай стравил старого друга с Динцовым.

Но и сам по себе Олег Васильевич хорош. Он мог бы для начала встретиться с Кириллом, поговорить с ним. Что ж, придется исправить эту ошибку. Аверьяныч ему в этом поможет.

Ночь лунная, тихая, теплая. На открытой террасе можно сидеть без куртки, в одной футболке. Жена и дети давно уже спали, а у Олега Васильевича ни в одном глазу. Как можно почивать, когда твои люди совершают акт возмездия?

Динцов плеснул в бокал очередные пятьдесят грамм крепкого виски, закурил. Арик не звонил, а сам он его побеспокоить не мог. Вдруг помешает?

Но телефон все-таки зазвонил. На дисплее высветилось: «Арик».

– Все, проблема решена.

– А то, что от нее осталось?

– На дне речном. Мне подъезжать?

– Зачем?

– Рассказать, как было.

– Сейчас?

– Не помешаю? Мы уже недалеко. В принципе можно и завтра, – сказал Арик.

– Ну, если недалеко, то давай подъезжай.

В трубке послышались короткие гудки. Динцов потянулся к бутылке, но сам же себя и осадил. Пожалуй, на сегодня хватит.

Кирилл знал Арика, разговаривал с ним. Надо сказать, пленник удачно скопировал голос новопреставленного раба Божьего. А до Горхова они добрались всего за сорок минут.

– Ты, Аверьяныч, не бойся. Живи себе спокойно и ни о чем не думай. Я на тебя не заявлю, а трупы не найдут.

– Как можно спокойно жить после всего этого? – буркнул мужик.

– А я тебя к себе звал? Нет. Кому расскажешь – будешь сидеть. Три трупа – это пожизненно. Поверь, я карабин спрячу надежно. Пальчики твои на нем не сотрутся.

Кирилл убил людей Динцова, а свою вину с легкой душой свалил на Аверьяныча. Он заставил его своими руками разобрать и собрать оружие, перезарядить магазин. Пальчики остались везде, где только можно.

– А точно трупы не найдут? – подавленно спросил мужик.

– Могу тебя на охрану поставить. Вместе с ними закопаю.

– Нет, не надо.

– Так будет надежней. Для меня. Но не буду. Если станешь хорошо себя вести.

Кирилл знал, где живет Динцов. К его дому он и подъехал.

Выпил он прилично, но почему-то не чувствовал себя пьяным. Пока не поднялся из-за стола. Его вдруг повело в сторону. Он едва удержал равновесие и ворота открывать не стал. Нечего Арику делать во дворе. Поговорят и разойдутся. Небо розовеет, скоро светать начнет. Спать давно пора.

Динцов открыл калитку, вышел к машине, возле которой стоял Бочаров.

– Ты?! – Олег Васильевич шарахнулся от него, но споткнулся и упал.

– Я. – Бочаров подал ему руку, помог подняться.

– А где Арик?

– Мы с ним местами поменялись. Ты же убить меня хотел.

– А ты меня?

– Нет.

– А кто в меня стрелял?

– А кто в тебя стрелял?