Владимир Колычев - Его считали подкаблучником

– И твое тоже, – уже не так уверенно сказал он.

– А может, я тебе еще пригожусь?

Она направила его руку себе между ног. А там так горячо! И вообще, Алла куда лучше, чем Даша. Она жутко притягательная, и всегда была такой.

– Не знаю.

– А ты узнай. – Она расстегнула его поясной ремень, приспустила брюки, опустилась перед ним на колени.

У Михаила захватило дух. Алла так редко делала ему это.

Даже пустяковая рана может загноиться. Именно поэтому Архаров серьезно относился к перевязкам. Но даже в процедурной он держал телефон при себе.

Медсестра уже заканчивала, когда запиликал мобильник. Майор посмотрел на девушку, она улыбнулась и кивнула. Да, он мог ответить на звонок.

Егор подмигнул ей, надел рубашку и достал из кармана телефон.

Звонил Бойков.

Он поздоровался с начальником и без паузы выдал:

– У нас тут разгул правосудия! Горохова из-под стражи освобождают. Суд меру пресечения изменил.

– Плохо.

– Скоро всех выпустят.

– Может, оно и к лучшему.

– Так плохо или к лучшему?

– А это смотря в чем. Надо бы посмотреть за Гороховым. Как он себя поведет. Это для тебя лишняя работа. Плохо. Но если вдруг за кордон рванет – хорошо. Тогда перехватить надо будет.

– Это понятно. Только с людьми проблемы.

– Ты за начальника, вот и выкручивайся.

– Ладно, что-нибудь придумаю, – со скрипом согласился Бойков.

Он не очень-то верил в виновность Горохова, и его можно было понять. Архаров озадаченно поскреб щеку. Может, зря он отрывает людей от дела?

Гребаные менты! Со всех сторон окружили. Посадили в клетку и роют. Только ни черта у них не получается. Потому что тупые! Фортуна любит сильных и успешных. Таких, как Павел Иванович Горохов.

Казалось бы, к одной гире в ногах добавилась вторая. Пашу причислили к числу подозреваемых в покушении на Архарова. И что? Суд постановил изменить ему меру пресечения. И не под залог его выпустили, а под подписку о невыезде. Правосудие посмеялось над клоуном в ментовской форме. В цирке Архарову работать надо, а не в полиции служить.

Горохов открыл калитку, зашел во двор. Пацанов нет. Всех в тюрьме закрыли. Некому двор охранять. Но ничего, скоро их тоже освободят. Назло Архарову. Жаль, что этого козла не убили. Надо было бы мокруху заказать, а не кошмар на улице Вязов.

Аллу он застал на кухне. Она стояла у плиты и что-то мешала в кастрюле. Пахло вареным мясом.

– Ты что, обед готовишь?

Он думал, что Алла вздрогнет от неожиданности, а она даже не шелохнулась. Видно, заметила его из окна.

– Баланду.

– Баланду, полную кефали?

– Типа того.

Горохов подошел к ней, обнял сзади, вдохнул запах. Из ванной она недавно, волосы чистые, ароматные. И перегаром от нее почти не пахло.

– Здравствуй, сестричка!

Иногда он жалел, что Алла ему родная. Красивая она женщина, сексуальная, он бы с такой закрутил.

– Здравствуй, братец.

– Я думал, ты бухаешь.

– Спасибо! – съязвила она. – Ты бы позвонил, я бы встретила.

Со стороны зала послышался стук. Кто-то молотил по груше.

– Кого это выпустили? – Горохов нахмурился.

Он думал, что все пацаны в изоляторе. А если нет, почему двор не охраняется?

– Это тебя выпустили, а Миша сам пришел.

– Миша?!

Алла вдруг резко повернулась к нему, и он увидел нож в ее руке.

– Только попробуй, тронь его!

Горохов пожал плечами. Миша – очень опасный свидетель. Если менты возьмут его за жабры, он может расколоться. Но если его тронуть, то неизвестно, как поведет себя Алла. А она видела, как погиб Замятов. С Мишей нужно просто поговорить, еще раз объяснить, какая кара его ждет, если вдруг что.

На столе зазвонил телефон. Алла взяла трубку. Оказалось, к дому подъехала машина из интернет-магазина, и ее нужно было принять. Можно подпрячь Жилкина, но Паша решил не отвлекать его от важного дела. Пусть потренируется, пока есть возможность.

Сплит работал исправно. В палате комфортно. По телевизору шел интересный фильм. Егор собирался съездить на службу, посмотреть, что там. Но, может, лучше отложить это на завтра?

На тумбочке зазвонил телефон. На дисплее высветилось: «Боков». Архаров не сразу вспомнил, кто это.

– Да, Саша.

– Товарищ майор, я тут смену принимал.

Звонил охранник из коттеджного поселка, в котором жил Горохов.

– Очень хорошо. – Архаров непонимающе нахмурился.

Ему-то какое дело до этой пересменки? Может, Боков курнул ненароком?

– Территорию обходил. А там соль привезли.

– Какую соль?

– Для фильтров. Воду чистить. В девятнадцатый дом.

– В девятнадцатый? – оживился Архаров. – И что?

– Смотрю, машина заезжает. А из елочек кто-то выскочил и шасть во двор!

– Кто выскочил? Заяц?

– Нет, человек. Я краем глаза увидел и решил вам позвонить.

Архаров поблагодарил Бокова и вернул телефон на тумбочку. Может, съездить в девятнадцатый дом, посмотреть, что там? Заодно проветриться.

Груша сдается без боя, с ней неинтересно. Но в спарринг с реальным бойцом вставать неохота. Пусть лучше будет груша. Алла увидит, какие сильные у мужа удары. Она любит крутых мужчин.

Михаил уже собирался заканчивать, когда в зале вдруг появился Горохов. Жилкин остановился, протер мокрым запястьем глаза, залитые потом.

– Думаешь, померещилось? – осведомился Горохов. – А черта тебе лысого!

– Нет, не думаю, – растерянно пробормотал Михаил, глянув на Аллу, которая остановилась в дверях.

– Надеялся, что меня надолго закрыли? Размечтался! – Горохов сунул руки в перчатки, подвигал плечами, разминая их. – Я смотрю, ты у нас крутым заделался. Давай посмотрим!

– Не знаю…

Михаил совершенно не хотел драться с Гороховым. Однажды он уже продемонстрировал перед Аллой свою силу, этого должно быть достаточно.

Но Горохов не собирался спрашивать согласия. Он набросился на него с кулаками, ошеломил двумя мощными ударами в голову, сбил с ног. Это должно было вывести Михаила из игры, но неожиданно в нем вдруг что-то взорвалось. Не отдавая себе отчета в том, что творит, он вскочил на ноги и нанес удар. За ним второй, третий. Горохов неожиданно отступил. А Михаила как будто прорвало. Он бил, пока Паша не упал.

– Ты хоть понял, что натворил? – в замешательстве глядя на него, спросил Горохов.

– Он тебе морду набил! – Алла истерично засмеялась, хватаясь за живот.

Паша вспылил, рванул к ней и замахнулся. Только тогда она замолчала и возмущенно глянула на мужа в надежде на защиту. Михаил не желал ее разочаровывать. Он шагнул к Горохову, хотел ударить его, но увидел пистолет.

Ужас положения заключался в том, что Паша уже принял решение. Он собирался убивать.

Ворота открывались автоматически. Видимо, механизм запустили с дистанции. Заезжая во двор, водитель «Газели» смотрел в боковое зеркало и не мог увидеть Никиту, который находился с другой от него стороны.