Александр Тамоников - Тридцать сребреников в боекомплекте

– Что это? – спросил майор, когда Володарский поставил на стол жестяную килограммовую банку без этикетки.

– А ты попробуй.

– Нет ножа.

– Он не нужен. Крутани по стрелке – она и откроется.

Визуально высокая банка состояла из двух частей. На нижней действительно красовалась штамп-стрелка, указывающая влево.

Взяв непонятную штуковину в руки, Скоробогатов первым делом заметил цифры на верхней крышке. И германского орла со свастикой.

– Тридцать восьмой год?! – удивленно вопрошал он. – Нацистская Германия?

– Так точно. Открывай-открывай…

Роман крутанул нижнюю часть банки. Послышалось зловещее шипение.

Поначалу сработал рефлекс – повернувшись на стуле, майор хотел запустить банку в открытое окно.

– Не смей! – испуганно закричал Володарский. – Во-первых, внизу стоит моя машина – не хватало еще, чтоб ты пробил крышу. Во-вторых, это вовсе не адская машина. Открывай.

Шипение прекратилось, и Скоробогатов ощутил ладонью, как банка из холодной превратилась в очень теплую, почти горячую. Он осторожно отсоединил верхнюю часть. Внутри была тушенка с кашей. Причем мяса было явно больше, чем каши.

Понюхав готовый обед, Роман с сомнением ковырнул разогретое содержимое ложкой. Пахло вкусно, но употреблять в пищу продукты семидесятилетней давности было боязно.

– Да ты пробуй! – настаивал шеф. – У тех, кто поднял это со дна моря у Кольского полуострова, собак для испытания реликтового мяса не было. И предрассудков, кстати, тоже. Они сами половину сожрали и, представь себе, до сих пор живы.

Майор осторожно попробовал консервированный продукт.

– Ароматно и очень вкусно, – оценил он. – А главное, быстро нагрелось – и без открытого огня!

– Да, умеют немцы изобретать – заботятся о своих солдатах. Готовый обед за минуту без всякого топлива и демаскирующего дыма.

– А за счет чего происходит нагрев?

– Наши спецы сказали, что при повороте нижней части банки осуществляется смешение негашеной извести с водой.

– Как все просто. Крутанул – и получай, солдат, подарок от фюрера. Фатерланд о тебе помнит.

– И, заметь, чертовски надежно. Семьдесят лет назад изготовлены, более шестидесяти лет пролежали на морском дне, а известь цела, герметичность не нарушена, тушенка не протухла…

В тот же день снабженцы подкинули бойцам группы целый ящик такой тушенки. А несколько позже Скоробогатов выяснил, что изобретателями этого чуда являлись вовсе не немцы, а русский инженер Федоров. Идею он предложил в 1897 году. В России к массовому выпуску саморазогреваемой тушенки приступили в начале двадцатого века и снабжали армию безотказным продуктом вплоть до Февральской революции.

В десять вечера инженер Брагер внезапно насторожился и начал крутить ручки настройки. Через секунду пошла запись перехваченного телефонного разговора, а в группу пеленгования ушел запрос на определение места положения абонента, которому звонил майор Колодин.

Вскоре заложенная в память станции программа вывела на экран первый короткий отчет: «Определенный номер в базе данных отсутствует». Следом, выполнив тщательный анализ голоса, она выдала на экран второе сообщение: «Голос данного абонента был зафиксирован ранее. Абонент вел переговоры с телефонного номера…»

Это означало, что Колодин снова звонил абоненту по имени Ленар. Только теперь абонент разговаривал с другого номера.

– Стало быть, сменил сим-карту, – заключил инженер. И усмехнулся: – Но это ему не поможет…

Спустя несколько минут он отправил в Управление по закрытому каналу отчет о перехвате и цифровую запись разговора.

Ознакомившись с донесениями старшего лейтенанта, Володарский ждал ответ от группы пеленгования.

Наконец, в дверь постучал помощник.

– Разрешите?

– Да! Принес?

– Так точно.

– Давай быстрее…

Нацепив очки, генерал быстро пробежал срочное донесение из группы пеленгования. Положив листок на стол, он встал и подошел к большой карте, висящей на боковой стене.

– Селение Таргент, – прошептал он, пытаясь отыскать на побережье Каспийского моря указанный адрес. – Таргент… Таргент… Вот…

Генерал воткнул маленький флажок в береговую линию одного из многочисленных заливов. Это был юго-восточный Дагестан; от границы с Азербайджаном его отделяло несколько десятков километров.

– Указания будут, товарищ генерал? – поинтересовался помощник.

– Да. Вызови ко мне заместителя. И скажи, пусть прихватит все материалы по криминальным элементам Дагестана.

– Понял.

Помощник вышел. А Володарский приоткрыл окно, закурил и принялся ждать…

Заместитель подошел через четверть часа. Плюхнув на стол три толстые папки, он вопросительно уставился на шефа, давая понять, что осилить весь материал в короткий срок не получится.

– Это все по Дагестану?

– Да, Александр Михайлович.

– Понимаю, объем немалый. Но нам с тобой придется это перелопатить. И начнем с той области, где находится всеми забытый рыбацкий поселок Таргент – минут сорок назад Декани вышел на связь с Колодиным именно оттуда…

Хранившийся в архивах ФСБ материал заметно отличался от похожего материала в недрах МВД. В нем отсутствовали информация и характеристики на «мелкую рыбешку», занимавшуюся кражами, хулиганством, мошенничеством и т. п. Этот контингент ФСБ не интересовал. На Лубянку стекалась отборная информация, которая была тщательно рассортирована и разбита на два раздела. В первом содержались подробные данные на криминальные элементы, действующие с опасным размахом и зачастую в сговоре с представителями власти, а также сотрудниками силовых структур. Во второй раздел тонким ручейком стекались сведения о тех людях, чьи убеждения и деяния могли угрожать безопасности государства.

Помимо заместителя Володарский подключил к срочной работе еще двух опытных сотрудников Управления. В результате через два часа был выявлен человек, к которому, скорее всего, и обратился за помощью Ленар Декани.

– Гадис Нукиев, – вслух почитал Володарский.

Подчиненные посмотрели на шефа.

– Да-да, – кивнул генерал, – уверен, что это он. Вот послушайте: «Гадис Нукиев, аварец, сорок три года. В девяностые годы неоднократно задерживался правоохранительными органами за рэкет и вымогательство. В результате после нанесения тяжких увечий владельцу магазина Наумову был осужден на два с половиной года. Вернувшись из колонии общего режима, влился в одну из банд, орудовавших на западном побережье Каспия. В две тысячи втором году снова угодил за решетку, теперь уже на четыре года, за вооруженное ограбление рыбацкой артели…»

Дойдя до срока за вооруженное ограбление, генерал таинственно улыбнулся: