Николай Леонов - Плата за жизнь

— Ясно, где взлетели, там и сели. Теперь, господа офицеры, расскажите мне свои тайны. Гуров, ты умный мальчик и не станешь отрицать, что тайны имеются. Имеются?

— Обязательно, — легко согласился Гуров. — Любой опытный оперативник своему начальству что-то недоговаривает. Сегодня вы недоговариваете на коллегии, вчера, когда мы вместе работали в МУРе, вы недоговаривали генералу Турилину. Подожди, Петр, не перебивай! — Гуров заговорил резче. — Отвечает всегда старший. Сейчас старший я, если ошибусь, то я и отвечу. Коли я тебе болтану лишнего, старшим автоматически становишься ты — генерал Орлов. Ты будешь очень смеяться, но объяснение такое: этот генерал — мой ближайший друг, а подставить своего лучшего друга я никак не могу, не обучен.

Лицо Орлова покрылось пятнами. Крячко быстро подвинул начальнику стакан воды. Гуров сказал:

— Клянусь твоим здоровьем, Петр, что никакими материалами, имеющими отношение к предполагаемому покушению, я на данный момент не располагаю.

День выдался не ясный и не пасмурный — так себе, обычный для конца января. Вроде морозит, а под ногами лужи да лед. Народ разгуливал у здания мэрии разный, много пожилых, слегка подвыпивших, попадалась и молодежь, которая смотрела на происходящее с любопытством, явно не зная, что тут будет. Но что-то будет, это было ясно и потому, что соорудили небольшую трибуну с косо торчащим российским флагом, и по количеству молоденьких ментов, суетившихся пока без толку.

Чуть в стороне неказистый мужичонка, взгромоздившись на шаткий ящик, сипел в матюгальник нечленораздельное, но явно к чему-то яростно призывая.

Только минуло час дня, все события были еще впереди.

Орлов облачился в генеральский мундир, секретарша Верочка крутилась рядом со щеткой в руке.

— Отстань, егоза. Я же сверху шинель надену, — недовольно говорил генерал. — Гуров не звонил?

— Обязательно, — сверкнув зубами, ответила Верочка. — Вы были на коллегии, они звонили в одиннадцать, доложили, что отправляются в прокуратуру и прибудут на место вовремя.

— И ты ему поверила?

Верочка хотела сказать, что Лев Иванович никогда без острой нужды не врет, но тут в приоткрытую дверь постучали. Верочка распахнула дверь настежь.

— Здравия желаю, господин генерал! — бодро произнес мужчина лет тридцати и, хотя был в штатском, щелкнул каблуками.

— Здравствуйте, — ответил Орлов, войти не пригласил. — Кто вы и что вам надо?

— Извините, Петр Николаевич, но нам срочно нужен полковник Гуров.

У Орлова чуть было не сорвался привычный для Крячко вопрос: «Как нужен, лично?», но генерал сдержался, коротко ответил:

— Гуров в прокуратуре, — и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

— Видите ли, Гурова в прокуратуре нет. — «Штатский» мялся на пороге. — Нам позвонили…

— А вы кто, собственно, будете? Почему не представились? Ваши документы! — Орлов говорил тоном, которого Верочка за многие годы работы ни разу не слышала.

— Виноват! — Мужчина протянул удостоверение. Орлов взял, развернул, глянул мельком, бросил красную книжечку себе на стол.

— Я сказал, ваши документы! — побагровев, буквально зарычал Орлов. — А не милицейское прикрытие, которое вы суете под нос фраерам!

— Виноват, господин генерал! — Гэбэшник покорно протянул другое удостоверение.

Орлов внимательно изучил полученный документ, вернул и насмешливо сказал:

— Очумел от безделья, майор? Сейчас тринадцать часов тридцать четыре минуты. Гурова пригласили в прокуратуру к двенадцати. В половине первого следователь понял, что Гуров задерживается. К слову сказать, полковник Гуров — старший оперуполномоченный по особо важным делам, и у него в отличие от тебя могут вскрыться неожиданные обстоятельства. Ну нету в половине первого Гурова в прокуратуре. Почему следователь не позвонил моему секретарю и сообщает не куда-нибудь, а в контрразведку? Я проверю, звонил ли следователь в вашу контору.

— Мне приказали, я офицер и обязан…

— Очень быстро тебе приказали, слишком быстро ты явился. Все, иди, я занят.

— Удостоверение, господин генерал. — Гэбэшник указал на стол Орлова.

— Это удостоверение сотрудника милиции. Кто тебе его выдал, пусть он у меня и получит. Разговор окончен, иди.

Гэбэшник, опустив голову, вышел в приемную, когда услышал голос Орлова.

— Стой! — И генерал тоже вышел в приемную. — Не знаю, почему, но ты, пацан, мне симпатичен. Если ты случайно столкнешься с полковником Гуровым, учти, что я груб только на словах, а он очень груб в деле.

По связи ГАИ сообщали:

— Разыскиваются «Жигули» вишневого цвета седьмой модели, горзнак номер… При обнаружении машину не останавливать, если она стоит, к машине не подходить. Срочно сообщить ее местоположение либо маршрут движения дежурному.

В машине Гурова имелся аппарат связи с ГАИ, но в момент передачи, что его машина разыскивается, полковник зашел в пункт обмена валюты. Деньги кончились, и он зашел обменять сто долларов, которые у него остались еще со времен службы у Юдина. Это была не последняя сотня, но доллары кончались, и вскоре Гурову предстояло, как обыкновенному менту, жить на милицейский оклад.

Все живут, и я проживу, успокаивал он себя, направляясь к «Жигулям», хотя за время работы в коммерческой структуре избаловался изрядно. Он был так огорчен предстоящим бытом, что не обратил внимания на двух мужчин в штатском и бойца ОМОНа в камуфляже и с автоматом, висевшим на плече, которые осматривали шикарную иномарку, стоявшую неподалеку от машины Гурова. Он достал ключи, думая об осклизлых пельменях, которые вскоре станут мечтой его холостяцкого существования, когда почувствовал, что его взяли под руки, и услышал мужской голос со знакомой интонацией:

— Только без глупостей, Лев Иванович. Вас просили подъехать в прокуратуру.

Конечно, оперативники могли взять Гурова так, что ему пришлось бы падать на мокрый тротуар, устраивать бой, который неизвестно чем бы кончился. Ведь омоновец в таком случае оставался на ногах, а приклад «Калашникова» штука твердая.

Но гэбэшники получили приказ разыскать полковника милиции и доставить его в прокуратуру. И хотя старший группы недавно беседовал с генералом Орловым и был предупрежден, что полковника следует опасаться, он не ожидал, что реакция на достаточно вежливое предложение окажется столь бурной. Тем более что генерал не счел своим долгом предупредить, что подходить к Гурову сзади вообще опасно для жизни.

Для своего возраста Гуров был очень быстр и прекрасно координирован. Гэбист еще не договорил, как сыщик, слегка присев, развернулся на сто восемьдесят градусов, одновременно нанося удары. Одному штатскому досталось ребром ладони чуть ниже уха, второму ребром ботинка по голени. Оба упали, получивший удар по ноге зашелся криком, другой свалился молча. Молодой омоновец, который вообще был не в курсе происходящего, не знал, что задерживают старшего офицера, застыл в нелепой позе, так как на последнем шаге поскользнулся.