Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]

Она неожиданно повернула голову и уставилась на меня со злобным блеском в глазах:

— Ты забываешь один важный момент во всей этой безумной бессмыслице, Дэнни! — Голос ее был твердым как алмаз и монотонным. — Подругой Байерса была Луиза, а не я!

— Луиза даже не была знакома с Вилли, — проворчал я. — Ты записалась в академию под именем Луизы и все время оставалась Луизой для бедного маленького Вилли. Даже когда он писал тебя обнаженной, ты была для него Луизой.

Легкая улыбка превосходства появилась на ее лице.

— Не вижу никакого смысла во всем этом, Дэнни.

— Это было нетрудно проделать — хватило маленького дешевого трюка в виде белокурого парика.

— Не будь смешным, Дэнни! — Пэтти рассмеялась слишком громко, в то время как ее глаза изливали на меня ненависть, похожую, вероятно, на ту черную, безжалостную ненависть, которую она питала к своей сестре.

— Ты прекрасно все подготовила, золотце, — устало проговорил я. — Выстроила для Луизы целую новую жизнь, о которой она и не подозревала. Твоя сестра считала Байерса твоим дружком, а он думал, что его подруга и соучастница преступления — Луиза Ламон. Поэтому после похищения диадемы ты могла спокойно убить свою сестру и быть вполне уверенной в том, что Байерса отправят за это в газовую камеру. Высказывая мне беспокойство по поводу Луизы, ты не забыла сказать, что видела его в ее доме. И девушка на картине Байерса была очень похожа на Луизу, и в академии искусств нашли бы ее имя…

— Ты спятил, Дэнни! — прошипела она. — Ты болен! За что ты так меня ненавидишь? Потому что я отдалась тебе прошлой ночью? Только потому, что ты обладал мною, тебе хочется меня уничтожить?

— По дороге сюда я думал о Марти Эстеле, — слабо улыбнулся я. — Марти все еще не прибрал к рукам настоящую диадему и не отомстил за смерть Луизы. Я уверен, парень вроде Марти не мог сбежать из города и так легко отказаться от своей затеи. Убежден, он спрятался где-то поблизости, причем в таком безопасном месте, где его никто никогда не станет искать.

— Сейчас меня не интересует Марти Эстел, — поспешно заявила Пэтти. — А вот вся эта ложь…

— Золотце, — мягко проговорил я, — на твоем месте я бы очень опасался, что Марти узнает о том, что ты не только убила Луизу, но и обманом заставила его убить Байерса, лишила диадемы!

— Это не я! — От страха ее голос сорвался на визг. — Я ничего не сделала из того, что ты тут наговорил, и ты не…

Я не услышал никакого другого звука, шороха или шепота. Его голос раздался у самого моего уха.

— Надеюсь, ты не сделаешь какой-нибудь глупости, приятель? Например, не попытаешься достать свой револьвер? — произнес Эстел вполне спокойным тоном.

Я медленно поднял перед собой руки до уровня груди и ответил:

— Только не я, Марти, я не настолько глуп.

— Ага, — подтвердил он без всякого выражения, потом не торопясь обошел меня и остановился на равном удалении от меня и от сидящей на диване Пэтти.

Изможденное лицо Эстела, казалось, достигло за последние сутки невозможного, съежившись еще больше. Втянутые щеки были болезненно серого цвета, а огненная грива рыжих волос выглядела непристойно живой в сравнении с ними, как будто она питалась живительными соками организма и медленно, но верно вызывала его умирание.

— Марти! — Пэтти смотрела на него сверкающими глазами. — Я уже подумала, что ты никогда не выйдешь из спальни!

— Не было нужды! — Одна сторона его лица сильно дернулась. — Все это время Бойд говорил для меня, а я прекрасно слышал его и там.

— Он сумасшедший, — презрительно заявила она. — Только потому, что прошлой ночью я переспала с ним, он спятил!

— Ты живешь в мире грез, детка, — медленно проговорил он. — Неужели серьезно думаешь, что могла произвести впечатление на такого парня, как Бойд? Или как я? Иное дело женщина вроде Луизы — она действовала на чувства мужчины, могла зажечь его по-настоящему. Одного ее взгляда было достаточно для этого. А ты? — Эстел неспешно покачал головой. — У тебя просто нет этого и никогда не было. Действительно, у тебя такое же прекрасное тело, как и у Луизы, — он бесстрастно разглядывал ее некоторое время, — округлое и упругое в нужных местах. Но разница заключается в том, что у тебя внутри. Ведь так, Бойд?

— Конечно, — согласился я с ним. — Прошлой ночью мне показалось, что она может включаться и выключаться, как свет, но это оказалось не так.

Пэтти чуть не задохнулась от ярости.

— Как ты смеешь? — прошипела она. — Как ты смеешь так говорить обо мне? Словно о животном!

— Это очень существенно, детка, — заметил Марти все тем же ровным голосом. — На самом деле существенно. В этом вся разница между тобой и Луизой. Она могла заполучить любого парня, достаточно было ее желания. Даже такую важную шишку, как Раттер. Даже меня — я по-своему очень разборчив. Ты же должна довольствоваться остатками, куколка. Старыми, усталыми, выжатыми как лимон мужиками вроде Байерса, которые согласятся на что угодно и будут даже благодарны за это.

Пэтти подняла руки и крепко прижала ладони к ушам.

— Не желаю этого слушать! — крикнула она. — И не слышу ни слова!

— Мне плевать, слышишь ты меня или нет, детка, — проскрипел Эстел. — Я просто хотел понять, почему ты так ненавидела Луизу. Теперь мы это знаем. Так, Бойд?

— Так.

Одна сторона его лица снова дернулась.

— Я тебе кое-что должен, куколка. — Его голос опять приобрел монотонность панихиды. — Я тебе должен за Луизу, за диадему, которой так и не увидел, и за то, что из-за тебя я пришил Байерса. Все именно так, как сказал Бойд.

Руки Пэтти упали на колени, она вдруг подняла голову и пристально посмотрела на его лицо:

— Марти! — Ее горло свело судорогой. — Ты же не…

— Шутишь, куколка? — Нервный тик еще раз исказил его лицо. — После всего того, что ты сделала, после Байерса мне нечего терять!

— Дэнни! — Объятые ужасом черные глаза-маслины обратились ко мне, но мелькнувшая в них на секунду надежда тут же сменилась отчаянием.

— Ты просишь его? — Эстел коротко рассмеялся кудахтающим смехом. — Это он все подстроил, детка!

Она медленно поднялась на ноги и осторожными, семенящими шажками, словно балерина, выходящая на сцену, направилась к нему.

— Марти, — уважительно прошептала Пэтти, словно это имя было вытравлено звездной пылью на ее сердце. — Ну не глупо ли нам ссориться? Я могу быть для тебя еще одной Луизой, даже больше…

— Передай мой привет Луизе! — спокойно сказал он.

Револьвер в его руке вдруг прыгнул, комната наполнилась грохотом и пламенем. Эстел всадил в тело Пэтти четыре пули, и они опрокинули ее на диван. Насилие и ярость утихли. Ее тело гротескно распласталось на диване, голова свесилась с подушки, рот широко раскрылся. В остекленевших глазах застыло выражение недоверия.