Илья Рясной - Табельный выстрел

— Вот это дело. Это по-нашему, — удовлетворенно кивнул Ганичев.

— А вообще, я не понимаю. Что мешает к стенке всех поставить, кто не дает жить трудовому народу? — заявил танкист. — Что, голод сейчас, куска хлеба нет? Зачем воруют? Зачем грабят? Потому что гады они и иуды, и к стенке их всех. И не жалко.

— Нет, — покачал головой Поливанов. — Всех нельзя. Там тоже люди.

— Ну не знаю. Как скажешь. Я тебе доверяю, — кивнул танкист, и стаканы в железнодорожных подстаканниках снова звякнули.

В общем, нагрузились вполне прилично, но ведь и повод был — товарищи по оружию встретились. Благо начальство больше не донимало.

Танкист выходил на станции Красноуфимск.

— Михалыч, в Москве будешь, обижусь, если не зайдешь. Можешь у меня остановиться, места хватит, — напутствовал Поливанов, колотя по плечу соратника по роду войск.

— Ну, и ты как-то, — кивал танкист. — Не забывай.

— Адрес не забудь.

— Да никогда!

Когда танкист ушел, еще долго в купе витало грустное ностальгическое настроение. Поливанову казалось, что прочной грани между прошлым и настоящим нет. Будто прикрой глаза, а как откроешь, ты снова в своем Т-34 командуешь зычно — заводи. И Палыч, уже пожилой механик с обогревшим лицом, аккуратно трогает мощную бронемашину.

В Свердловск поезд прибыл в полседьмого утра. Вагон неторопливо подкатил к перрону и застыл.

— Конечная станция «Свердловск-пассажирский», — зычно объявила проводница. — Готовимся к выходу. Не забываем вещи.

Билет для отчета по командировке она принесла еще полчаса назад, так что оставалось только извлечь огромный чемодан Маслова и не быть им раздавленными.

Все-таки на современных поездах ездить одно удовольствие. Еще недавно вокзалы — это угольная пыль, пар, свистки, в общем, каменноугольный период развития техники. А сейчас — тепловозы, электрички, чистота и порядок. Поливанов поймал себя на мысли, как быстро меняется жизнь, как приходят автомобили на место лошадей, а на место телетайпа — междугородный телефон и фототелеграф.

На перроне их уже ждали. Начальника уголовного розыска полковника Серегина Поливанов знал — тот, еще будучи оперативным сотрудником, приезжал в Москву, вместе ловили беглого разбойника и настигли в Марьиной Роще. Так что они тепло поздоровались, как старые знакомые.

Среди встречавших резко выделялся на фоне остальных своим двухметровым ростом — настоящий дядя Степа — заместитель начальника УООП

Свердловской области по милиции Никита Рославлев. Также на перроне суетились оперативники.

— Ну что, товарищи, по машинам, — сказал Рославлев.

Один из оперативников, рыжеволосый, коренастый, лет тридцати на вид, с лучшими побуждениями попытался завладеть чемоданом Маслова, но тот театрально воскликнул:

— Мое, не отдам. Там сокровища всей моей фамилии!

Оперативник в долгу не остался:

— Бриллианты тещи.

Они поняли, что общий язык найдут.

«Нашли друг друга массовики-затейники», — усмехнулся про себя Поливанов.

Руководство расположилось в шикарном просторном черном шестиместном «ЗИМе». Поливанов с коллегами устроился в синей «Победе» с красной надписью: «Милиция». Их сопровождал тот самый рыжий, представившийся капитаном Сергеем Абдуловым, оперуполномоченным областного убойного отдела.

— Что ж вы преступный элемент не давите, свердловчане? — барски осведомился Маслов. — Вот приходится вас в свободное от подвигов время навещать.

— А, ну если вы у себя весь криминальный элемент передавили, так добро пожаловать, — отвечал Абдулов. — Гостям всегда рады.

— Да на раз-два сделаем. Как танком всех закатаем, — добавил Маслов, вспомнив красочные рассказы танкиста.

— А мы, дикие и убогие, поучимся…

Машины остановились на стоянке перед гостиницей «Большой Урал» на улице Красноармейской, в самом центре города, рядом с оперным театром и Уралоблсовнархозом. Шестиэтажное длинное здание с балкончиками и портиками под крышей, построенное в стиле советского конструктивизма в 1931 году, было недавно отремонтировано. Потолки высокие, все достаточно помпезно. Эдакое лицо города.

Заместитель начальника областного Управления провел по номерам лично, переписал гостиничные телефоны. Сидорову достался огромный люкс, даже с телевизором и холодильником! Лопатин поселился рядом с ним в одноместном номере. Поливанов и компания разместились в трехместном. Там было просторно, имелся балкон, радио, стол с настольной лампой, два кресла, широкие мягкие кровати — чистенько, уютненько, все по делу, без особых излишеств. Горячая вода круглосуточно. Понравилось. А что втроем — так оно веселее.

— Отлично, — отметил Поливанов на вопросительный взгляд заместителя начальника областного Управления.

— Ну, вот и хорошо. Отдыхайте после дороги. А там заедем — на обед отвезем. Потом совещание.

— Нет, так не пойдет, — возразил полковник Сидоров. — Вещи бросили. Считай, устроились. Едем на совещание.

— Как скажете, — кивнул Рославлев. В его голосе, с одной стороны, тревога от такого напора, а с другой — некоторое удовлетворение.

Не секрет, что обычно таких приезжих варягов встречают с определенным опасением. Во-первых, присутствует элемент ревности — мол, наверху решили, что сами не справимся, и послали на нашу голову. Во-вторых — дел невпроворот, а тут экскурсантов еще води, показывай им, рассказывай, но толку все равно ноль будет, поскольку земля не их. Да еще по приезде в столицу в неподходящем свете все отразят. Но после слов представителя Управления милиции министерства у местных появилась надежда, что приехали не экскурсанты, а работяги. И может быть, на самом деле помогут. Конечно, будет обидно, что сразу сами не справились. Но сейчас главное найти выродков. А вся дипломатия — это уже потом, это не главное.

На совещании в просторном кабинете с новомодной мебелью, с портретом руководителей государства, заместитель начальника областного Управления кратко изложил диспозицию:

— После поступившего на ноль один звонка о возгорании на место выехала пожарная команда в составе двух спецмашин. После ликвидации очага возгорания в подполе сгоревшего частного дома обнаружены трупы шести человек.

— Что известно по погибшим? — спросил Сидоров.

— Погибли хозяин дома Фельцман Давид Георгиевич, приемщик утильсырья на колхозном рынке. Его жена Елена Львовна. Десятилетняя дочь Валентина. Зять Василий Оленин, его жена Роза Давидовна.

И Рокотова Даяна Игнатовна, врач-педиатр местной поликлиники.

— Как они там собрались все вместе? — спросил Поливанов.

— Судя по восстановленным нами событиям, бандиты под каким-то предлогом проникли в дом к обычно очень осторожному Фельдману, который очень не любил незваных гостей. Потом, наверное, вымогали спрятанные деньги. Зять с женой собирались к ним прийти вечером. Скорее всего, бандиты были уже дома и вынуждены были напасть и на них. Что касается врача, то в регистратуре имеется вызов на дом в связи с резями в желудке девочки. Поскольку вызовов было много, врач на улицу Крылова добралась только вечером. И тоже попала в разряд нежелательных свидетелей… Смерть Елены Львовны наступила от сердечного приступа. Остальные были удушены, зарублены или зарезаны.