Александр Ли - Правосудие бандитского квартала

Я выхожу из своего укрытия и приближаюсь к крыльцу. Мне очень надо, чтобы Палмер выбрал сегодня именно меня из дюжины девчонок. Осечки не должно случиться. Парик и новый макияж совсем изменили меня, даже Фил не узнает. И это хороший знак.

– Красотка, – говорит он. – Сюда просто так не зайдешь.

– Знаю, красавец. Сколько?

– Сотня.

– Держи. – Я протягиваю деньги.

Фил умеет принимать банкноты с достоинством, не теряя при этом лица. Весь его вид говорит о том, что берет не для себя, а для хозяина заведения. Он один из немногих, кто в Городе Пороков смотрит на проституток «ровно».

– Проходи, – приглашает Фил.

– Я еще подышу свежим воздухом.

– Если этот смог ты называешь свежим воздухом, то дыши, – пожимает он могучими плечами и принимается рассматривать сбитые костяшки левого кулака.

Я не спешу заходить внутрь. Смотрю на происходящее сквозь стекло. Девушки в баре пришли в движение, словно декоративные рыбки в аквариуме. Бетси чуть выше поддернула и без того короткую юбку, теперь стали видны кружевные резинки ее чулок в черную сеточку. Одри подошла к бильярдному столу и выгнулась с кием в руке, вроде бы примеривается к шару, собираясь загнать его в лузу. Но на самом деле она демонстрирует Бенджамину свою попку. На мой взгляд, она у нее слегка широковата для ее роста, но Палмер задерживает на ней взгляд.

Мне так нужно, чтобы он выбрал сегодня меня! Кажется, Палмер решил-таки, кто поедет с ним в ночь. Он уже делает шаг к Одри, та эффектно ударяет по шару, выпрямляется и красноречиво проводит пару раз сжатой ладонью по ручке кия.

Все, пора входить. Я открываю стеклянную дверь, мелодично звонит колокольчик. На его звук оборачиваются и телохранители, и их хозяин. Первая часть моего плана удалась. Я привлекла внимание. Красный цвет моей облегающей короткой юбчонки заставляет задержать взгляд на мне. Мужчины всегда в первую очередь смотрят женщинам на ноги и бедра. Я ощущаю, как их взгляды буквально облизывают меня, раздевают. Несколько уверенных шагов, качание бедер, моя грудь под короткой майкой колышется, чуть опаздывая относительно других движений. Я прохожу мимо Палмера, даже не взглянув в его сторону. Пусть посмотрит на меня теперь и сзади, оценит пропорции бедер, кошачий изгиб спины. И тут мне улыбается удача. Мужчины не любят, когда их игнорируют женщины, особенно проститутки. Ведь это же они трахают нас. Все, теперь внимание приковано ко мне. Главное – удержать его еще на десяток секунд, пока Палмер не представит меня голой. Я слышу, как шумно вздыхает Одри. Нет, подружка, ты упустила свой шанс. Вернее, я сумела переключить Бенджамина на себя. Теперь последний штрих. Еще один удар по самолюбию мистера Палмера.

Я подхожу к молодому человеку. Мысленно я уже назвала его для себя «белым глистом». Он и в самом деле напоминает глиста, беспомощного уже по той причине, что выполз на свет из… Ну, вы сами понимаете откуда. Не знаю только, почему я добавляю слово «белый». Разве бывают глисты другого цвета? Но задумываться над такими мелочами сейчас нет времени. По глазам я безошибочно читаю, что он впервые здесь. Возможно, у него и был до этого какой-то сексуальный опыт, но явно неудачный, он не уверен в себе. Как только умудряются такие субъекты выжить в Бэйсин-Сити?

– Хочешь поразвлечься? – Мой голос вроде бы обращен к молодому человеку, но на самом деле реплика предназначена Палмеру.

Вообще-то в «Пушистой кошечке» не принято, чтобы девочки навязывались сами, за это потом подруги по ремеслу могут и поквитаться. Но это потом, в Старом Городе, а не здесь. К тому же меня пока никто из знакомых не узнал. Да и в «гнезде» проституток меня побоятся и пальцем тронуть.

Пока у «белого глиста» щелкает в голове и он готовится что-то ответить, Палмер принимает решение в мою пользу. Он не может допустить, чтобы «сочное мясо», на которое он успел положить глаз, досталось другому.

Горячая, но мягкая ладонь ложится на мою ягодицу чуть пониже среза юбчонки.

– Сегодня ты поедешь со мной, малышка, – слышу я голос Бенджамина.

Ненавижу, когда меня называют «малышкой». В отличие от Одри я никогда не строю из себя «школьницу».

– Ты уверен? – оборачиваюсь я и встречаюсь с Бенджамином взглядом.

Он у него не то чтобы тяжелый, он – колючий. Словно вместо зрачков торчат острия двух длинных гвоздей, вбитых ему в затылок. Но и у меня взгляд не подарок. Я не раз и не два убеждалась в его силе. Когда мужчины заглядывают мне в глаза, я знаю, что они там видят – два мерно покачивающихся, как рычаг метронома, напряженных члена.

– Ты поедешь со мной, – повторяет Палмер, теперь два члена покачиваются и в его глазах.

– Я очень дорогая, – произношу я.

Горячая ладонь сжимает мою ягодицу.

– Что касается удовольствий, то я не жадный, – обещает мне Палмер.

Теперь, даже если бы я не хотела ехать с ним, другого выбора у меня не было. Бенджамин не привык отказываться от того, что уже посчитал своим. Телохранители элементарно скрутили бы меня и затолкали бы в машину. Даже рот не стали бы зажимать.

– Дерьмо, – доносится до меня вздох Одри.

Конечно, дерьмо. Я с ней абсолютно согласна.

– Идем, только деньги покажи, – говорю я.

Наверное, для Палмера это шок. Его подозревают в неплатежеспособности! Да кто я такая для него? Игрушка, купленная для одноразового развлечения. Захоти он, потом мне не только не заплатит, а закатает в асфальт. И все же мужчины любят бахвалиться. Он достает портмоне, вытаскивает купюры и распускает их павлиньим хвостом. Я принимаюсь выдергивать «перышки» по одному.

– Сто, двести, триста…

Палмер, наконец, берет меня за запястье, сжимает пальцы и забирает деньги.

– Ты просила показать, – улыбается он. – Получишь их после того, как я получу свое. Каждую из них придется отработать. И если мне не понравится…

Мы выходим на крыльцо. За то время, что мы пробыли в «Пушистой кошечке», на улице стало еще более влажно. От набережной нагнало тумана. Орангутаноподобный открывает дверцу. Когда я сажусь в машину, Палмер успевает похлопать меня по ягодицам.

Мы едем по ночным улицам. Свет фар прорезает туман. Я не спрашиваю, куда именно мы направляемся. Я просто молчу, как выброшенная на берег рыба. То, к чему я стремилась, начинает реализовываться.

– Тебя как зовут? – Наверняка Палмер уверен, что его имя все знают, а возможно, не считает нужным его говорить.

Но не стану же я называть свое настоящее имя – Мэвис Клер. Это лишнее для того, что я собралась совершить. Правда, и оно не совсем настоящее, так с самого детства зовет меня Тони. Родители дали мне другое имя, но я его почти забыла, оно стало чужим для меня. Мне было всего два года, когда их убили.

– Сибила, – говорю я первое, что приходит мне на ум, и только через пару секунд соображаю, откуда оно пришло.