Владимир Колычев - Блатные псы

Непростая сейчас ситуация в воровском мире. Слава Япончик погиб, Шакро Молодого закрыли в Испании, два других гранда воровского мира – Дед Хасан и Таро – схлестнулись меж собой в смертельной схватке, у их сторонников чубы трещат. По тюрьмам ходят постановы, воры одного клана запрещают короновать ставленников другого. Чуть что не так – сразу на нож. А еще враждующие воры сдают друг друга. Редкий сход проходит без омоновцев…

Лукомору не давала покоя мысль об убоповцах. Подполковник Якиров запросто мог пробить ситуацию и обломать ему всю обедню. А причины для этого были. На днях в своей камере от сердечного приступа скончался Штрих, а вчера загнулся Демон – во сне собственной блевотиной захлебнулся. Якиров не дурак, он все понимает, и он мог взяться за топор, чтобы отрубить руку, которая сщелкнула гнилые пешки с шахматной доски. Прямо сейчас мог начать…

Но, похоже, переживал Лукомор зря. Сход закончился. Братва расходилась по-тихому. Конвоиры выводили их из изолятора по два-три человека, и больничка в конце концов опустела.

Он вернулся в камеру. Какое-то время постоял возле шконки, прислушиваясь. Потом лег и закрыл глаза. Вымотался он, зато настроение хорошее. Давнее решение Чапеля конкретно признали полным фуфлом. Сход состоялся, братва разъехалась, и это уже само по себе – подтверждение воровских полномочий. Никто теперь не посмеет поставить под сомнение статус Лукомора…

И тюрьму он под себя поставил, и сход организовал. Все хорошо. Только денег на это дело ушло немерено. Именно поэтому возникал вопрос: а стоила игра свеч?

Если раньше Лукомор сомневался, то сейчас он мог сказать четко – да, стоила. Тот же Ипатий, будто почувствовав его силу, ускорил движение, и, как итог, Демон и Штрих сошли с дистанции.

И с Фраера он спросит по полной. Если он раньше старался держаться в стороне, был сам себе «смотрящим» по Бочарову, то сейчас он получил, считай, официальные полномочия. И есть люди, к которым можно в случае чего обратиться за содействием… Он сделает так, чтобы у Фраера земля под ногами горела – и везде, и в Бочарове в особенности. Эта падла должна ответить по всей строгости воровского закона…

Лукомор уже засыпал, когда дверь в камеру открылась:

– Елецкий, на выход! С вещами!

Он удивленно повел бровью. Штриха и Демона больше нет, сам он от своих показаний отказался, поэтому обвинения с него должны были снять. Миша уже в этом направлении работает. Но пока Якиров держит руку на пульсе, дело с мертвой точки так просто не сдвинется…

А если вдруг его все-таки выпускают, то почему сейчас? Поздно уже, восьмой час вечера. Следователи в такое время не работают…

Конвоир доставил его в кабинет к начальнику оперативной части.

– Все нормально, Дмитрий Андреевич? – спросил Гладышев.

На столе у него было чисто, но Лукомор уловил запах коньяка. Да и глазки у «кума» тепленькие.

– В лучшем виде.

– Доставил ты мне хлопот, Дмитрий Андреевич.

– Кто не рискует, тот не пьет «Хеннесси».

– «Хеннесси», ты угадал… – улыбнулся Гладышев. – Выпьешь на посошок?

– Посошок – это палка в дорогу, – подозрительно глянул на него Лукомор.

– В дорогу. Но не палка. Прощальный привет… Отпускают тебя, Дмитрий Андреевич, завтра в следственный отдел в своем Бочарове явишься, документы подпишешь… Закрывают твое дело, повезло тебе… Или дело не в везении? – как-то странно посмотрел на него «кум».

– Скажи, что случилось, начальник! – занервничал Лукомор. Не нравилось ему, что его выпускают так внезапно, причем на ночь глядя.

– Как что? На свободу выходишь.

– А пацаны мои?

– Нет, Зацеп и Жадный пока здесь побудут…

– Ты же знаешь, я человек уважаемый, без свиты не могу. Мне позвонить надо, пусть за мной подъедут.

– Времени нет. – Гладышев взглянул на часы: – Через пятнадцать минут пропускной пункт закроется, и все, только завтра.

Он старался не смотреть в глаза Лукомору. Что-то не то с ним…

– Завтра так завтра.

– Сегодня, Дмитрий Андреевич, сегодня. Или сегодня, или… Может, ты чего-то боишься? Так ты скажи… Только осторожно говори, а то у стен уши есть. Еще скажут, что Лукомор совсем старый стал, на пустом месте боится, – усмехнулся Гладышев.

– На пустом месте?

– На пустом… Не бойся, ничего с тобой не случится. Остановка в двух шагах, там «бомбилы» стоят… Деньги у тебя есть, расплатишься… Ну так что, на посошок?

– Я с ментами не пью, – покачал головой Лукомор.

Гладышев очень ему помог, но друзьями они не стали. И никогда не станут. К тому же он знал, как погиб Штрих, и его самого могли отравить точно так же. Выпьет сегодня коньячка, а завтра утром его найдут в постели. Из тюрьмы освободился, переволновался на радостях, оттого и тромб оторвался…

Он не стал артачиться. Получил по описи личные вещи, Гладышев лично отвел его на контрольно-пропускной пункт, вместе с ним вышел на освещенный пятачок перед главным входом.

– Надеюсь больше не встретиться, Дмитрий Андреевич, – сказал «кум». И, сухо пожелав ему счастливого пути, скрылся за дверью.

Лампа под козырьком светила в плафоне, прочно закрепленном на стене, но Лукомору казалось, что ее качает ветром – такой колышущийся свет она давала. Или это все нервы.

Лукомор воровато оглянулся по сторонам, поднял воротник и направился к остановке.

Он вышел на дорогу, которая тянулась от ворот к улице, когда вдруг включились фары у машины, припаркованной неподалеку. «Десятка» тут же тронулась с места и, быстро набирая ход, устремилась на него. Но Лукомор уже приметил тропинку, по которой можно было сойти с дороги. Она вела через кусты и деревья – куда, он не знал.

Он сошел с дороги и утонул в темноте. Тропинка действительно вела его через кусты… Вела в ловушку. Лукомор это понял, когда в спину уперся пистолет. Он даже не заметил человека, который вышел из-за кустов.

– Спокойно, мужик!

Дмитрий Андреевич хотел сказать, что не мужик он, а вор, но слова застряли в горле. Все-таки не зря он подозревал Гладышева в смертном грехе. Все-таки не зря опасался киллерской пули.

– Он не мужик. Он вор.

Из-за кустов вышел еще один человек. Лукомор не видел его лица, но узнал по голосу.

Подполковник Якиров неторопливо подошел к нему, сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой. Только тогда Лукомор смог разглядеть его.

– Нервишки шалят, Дмитрий Андреевич? – с издевкой спросил мент. – По кустам шарахаешься.

Лукомор стиснул зубы. Просчитали менты его шаги, потому и взяли в переплет, один – сзади, другой – спереди. Место темное, безлюдное, и пистолет мог быть с глушителем. Пристрелят, подгонят машину, загрузят тело… Кто-кто, а Лукомор знал, как это делается.

– Да ходят тут всякие, – процедил он.