Владимир Колычев - Кровавые подснежники

– Ну, не был так не был.

– И Никиткина я не заказывала… Я же не сумасшедшая… А он – псих!

– Одно только ваше слово… Одно только заявление, и я его закрою.

Лукашова нахмурила брови, глядя на Максима исподлобья. Но вот ее лицо прояснилось.

– А знаете, я вам верю. Вы можете закрыть эту сволочь.

– Так в чем же дело?

– А в том, что нет у меня никого, к кому я могла бы обратиться за защитой. И если Никиткин вдруг сядет, моя жизнь и гроша медного не будет стоить. Меня с потрохами сожрут… Это мне нужно?

– Никиткин уже сейчас угрожает вам.

– Да? Ну, если вы все знаете, это ваша прямая обязанность защитить меня.

– Заявление, Марина Макаровна, заявление.

Лукашова закрыла глаза в напряженном раздумье. В это время появилась горничная – она подала кофе.

– Да, кстати, как насчет ужина? – спросила Марина.

– Не понял? – удивился Максим.

– Вы бы могли зайти ко мне вечером. Я накрою стол… Позову Лиду.

– Лиду?

Эта женщина очень провинилась – как перед ним, так и перед законом. Но с Лидой он хотел бы увидеться. Может, и темная душа у нее, но Максима тянуло к ней.

– Вдруг она вам нравится? – лукаво взглянула на него Марина.

– Вы так думаете?

– Ну, Лида – красивая женщина.

– Красивых женщин много.

– Я не утверждаю, я всего лишь предполагаю…

– Для предположений должны быть основания… Да, я не стал привлекать Лиду к уголовной ответственности. Не стал, хотя мог…

– Ну вот видите, – улыбнулась Лукашова.

– Вы знаете, в чем она передо мной провинилась?

– Ну-у…

– Знаете, – усмехнулся он.

Похоже, Лида рассказала Марине о своих приключениях с майором Одинцовым. А ведь эта тема не для сплетен. Значит, этих двух женщин связывают отношения более серьезные, чем женская дружба…

От размышлений Максима отвлек телефонный звонок. Он достал из кармана трубку, приложил ее к уху.

– Товарищ майор! Илья Сергеевич «пальчики» с патрона снял! – взбудораженно сообщил Кустарев.

– «Пальчики»? С патрона? А там что, «пальчики» были? – Максим спохватился и посмотрел на Лукашову.

Женщина делала вид, что ее ничуть не интересует содержание этого разговора. Но только делала вид. Что, если «пальчики» с патрона приведут к ней?

– Даже два «пальчика». Один идентифицировали…

– Короче.

– Семен Вербинский!

– Уфф!.. Ты ничего не путаешь?

– Он в армии служил, в мотострелковых войсках, снайперскую винтовку должен знать. Мы с Юрой к нему поехали. За домом пока посмотрим. Если скажете, будем брать…

– Присмотрите за ним, чтобы не ушел. А я людей организую…

Максим не сомневался в своих операх и мог доверить им столь важное дело, как задержание Вербинского. Но вдруг у парня сорвет крышу и он начнет стрелять? Героическая смерть подчиненных в планы майора не входила. Ему нужны люди, с которыми он должен работать, как в настоящем, так и в будущем…

И вообще, зачем рисковать подчиненными, когда для этого существует милиция специального назначения? Зачем людей куска хлеба лишать своей самодеятельностью?

– Извините! – вернув телефон на место, бросил он через плечо.

Марина проводила его до калитки, только там и спросила:

– Так как же насчет Лиды?

– Я думаю, вам мое покровительство уже не нужно, – с усмешкой ответил Максим.

Наверняка Фраер узнает, кто стрелял в него. А Вербинский – человек Лукомора. Никиткин сделает правильные выводы и отстанет от Лукашовой…

А насчет Лиды Максим промолчал. При всех своих внешних достоинствах, не тот она сапог, с которым он хотел бы составить пару.

Первое по-настоящему серьезное дело, и вдруг такой успех! Пусть и не состоявшееся, но заказное убийство. Это раз. А во-вторых, заказали самого Никиткина! Обычно такие дела ложатся на статистику раскрываемости мертвым неподъемным грузом, но старшему лейтенанту Кустареву повезло. Это ведь он предложил обследовать винтовку изнутри: под той же крышкой ствольной коробки могли обнаружиться отпечатки чьих-то пальцев.

Отпечатки обнаружились на втором патроне в обойме. Восемь патронов чистые, как снег в Арктике, а один – с «пальчиками». Все, преступник установлен, осталось только его взять.

– Оказывается, Вербинский еще тот фрукт, – возбужденно сказал Кустарев, глядя на дорогу. – Мы-то думали, он случайный человек, а он, оказывается, всерьез на Лукомора работает.

– С Фоминым работает, – подсказал Ожогин.

– Юра, это «пять»! – встрепенулся Гриша. – Фомина тоже надо брать!

– Одинцову позвоню, пусть и на него «музыку закажет».

Юра взял в руку телефон, и в это время Кустарев свернул во двор, где жил Вербинский. А там сцена: Семен кого-то избивал. Человек лежал на земле, закрывая лицо руками, а он с остервенением лупил жертву кулаками. Катя пыталась удержать его, но бесполезно…

Зато Юра Ожогин смог с ним совладать. Рука Вербинского оказалась в захвате, далее последовала подсечка, а за ней послышался щелчок, с которыми закрылись браслеты наручников.

– Он сам начал! – дергая ногой, заорал Вербинский. – Сам! Еще у суда! Все видели, как он меня ударил!

Гриша подал руку Борису Ивченко, но тот поднялся с земли сам, без его помощи. Бровь рассечена, щека ободрана, губа разбита, кровь…

– Я бы и сам с ним! – Он зло зыркнул на Вербинского, перевел взгляд на Катю и только затем посмотрел на Кустарева.

– Отношения выясняете? – с досадой посмотрел на Вербинского Гриша.

Вроде бы он первым заметил происходящее, но из машины Ожогин выскочил раньше его. Жаль, было бы здорово обезвредить преступника самому. И для службы хорошо, и Катя бы увидела в нем героя. Девушка она необыкновенная, не зря вокруг нее такие страсти кипят. Не будь у нее парня, Гриша и сам бы с ней закрутил. В принципе он сейчас свободный… Но не судьба…

– Не было ничего! – Катя взяла Бориса за руку и с вызовом посмотрела на Кустарева.

– В смысле, ничего не было? – не понял он.

– Семен Бориса не бил! Заявления не будет, да, Боря?

– Ну, заявления не будет, – послушно кивнул тот.

– Зачем заявление? Мы и так все видели, – усмехнулся Гриша.

– Вы же его теперь посадите! – жалобно посмотрела на него девушка.

– А он, по-твоему, этого не заслужил?

– Ну не надо, ну пожалуйста… Боря, скажи!.. – Сложив на груди кулачки, она умоляюще посмотрела на Ивченко. – Я никогда больше к Семену ни ногой! Обещаю! – И повернулась к Кустареву: – Григорий, может, не будем доводить дело до греха?

– Ну, не было так не было…

Кустарев открыл дверь, пропуская Вербинского, которого вталкивал в салон Ожогин.

– А зачем вы его увозите? – непонимающе спросила Катя.

– А ты не в курсе?

– Но мы же договорились. Семен не бил Борю…

– Так, может, мы его по другому делу взяли.