Владимир Колычев - Кровавые подснежники

– Куда ушла Катя, если вчера она была у тебя?

– Ну, решила вернуться. Ну, типа того…

– Крутишь ты, Семен, вертишь, не верю я тебе… А не трогают тебя лукоморские, потому что ты работаешь на них.

– Да не работаю я ни на кого! И не стрелял я ни в какого Никиткина!

Одинцов с озадаченным видом дунул в подставленную ладонь. Одним полушарием он верил Вербинскому, а другим – нет. Слишком уж много фактов против него. И патрон, и отсутствие алиби, и связь с Лукомором… Колоть его надо, но топор увяз в его показаниях. Что ж, нужно размахнуться заново и начать разговор с самого начала. Время для этого у Максима есть, а у Вербинского – тем более…

Волка ноги кормят, а сыщика – помимо того, еще и голова. Сначала появилась мысль, затем включились ноги, довели до места. А там в ход пошло профессиональное обаяние.

– Здравствуйте! – широко улыбнулся Кустарев.

Он любил и уважал свою профессию, поэтому вежливое и тактичное отношение к людям давалось ему без труда.

– Я из милиции, и у меня к вам один небольшой вопрос. – Гриша раскрыл удостоверение, предъявил его крупному толстобокому мужчине с маленькими глазками над бульдожьими щеками.

– Ну! – недовольно скривился сосед Вербинского.

– Вопрос не простой, поэтому я должен предупредить вас об уголовной ответственности за хранение боеприпасов к огнестрельному оружию.

– Короче!

– Если вдруг вы находили здесь боевой патрон, – Кустарев обвел рукой пространство лестничной площадки, – и если он у вас, то уголовное преследование вам не грозит. Это я вам гарантирую.

– Какой патрон?

– От снайперской винтовки. Возможно, он стоял здесь, – Гриша провел рукой по горизонтальному отрезку, связывающему перила лестничных маршей, – или лежал. Может быть, на лестничной площадке лежал.

– Ты из какой психушки сбежал? – с иезуитской вежливостью спросил щекастый.

– Я из милиции, – нахмурился Кустарев.

– У вас там все такие?

– Дело в том, что…

– Да пошел ты! – Щекастый презрительно усмехнулся и, дыхнув на Кустарева перегаром, закрыл дверь.

Гриша сделал глотательное движение. Иногда легче проглотить обиду, чем пережевывать ее, отравляя сознание. Да, есть люди, для которых вежливость – это прежде всего проявление слабости. Эти же люди реагируют на слабость, как дикие псы на страх жертвы… И с этим нужно смириться. Потому что таких организмов на земле много, и с ними еще не раз придется иметь дело. И если на каждого реагировать, никаких нервов не хватит.

Кустарев проглотил обиду, но уходить не спешил. Дверь дешевая, щитовая, с облицовкой из ДСП. Звукопроводимость хорошая, и грех этим не воспользоваться. Тем более что за дверью послышался женский голос:

– С ума сошел? А если это правда из милиции?

– Да из дурдома он! Какие, к черту, патроны? – возмущенно отвечал щекастый.

– А милиция чем занимается? Фиалки разводит?

– Значит, подстава это! Я ему про патрон скажу, а он меня в наручники! Мне это нужно?

– А что за патрон?

– Бес его знает!

Голоса звучали отчетливо, но на результат они не вывели. «Бес его знает, что за патрон» – вот и весь сказ!..

Гриша уже собрался уходить, когда о себе дало знать третье действующее лицо. Судя по звучанию голоса, мужского рода и раннего школьного возраста.

– Папа, мама, а я тут нашел какой-то патрончик!

– Почему никому не сказал? – спустя какое-то время спросила женщина.

И тут же послышался шлепок. Уж не затрещину ли мама сыну влепила?

Кустарев нажал на клавишу звонка. Ждать пришлось недолго. На этот раз ему открыла женщина. Вроде бы и симпатичная на внешность, но, мягко говоря, неухоженная. Волосы скомканные, жирные, лицо изможденное, в уголках глаз ранние морщины, ни грамма косметики, засаленный ситцевый халат запахнут небрежно…

– Ну, чего? – спросила она так, как будто хотела выместить на Грише обиду за неблагополучие как в личной, так и в семейной жизни.

– Я насчет патрона, – сухо сказал Кустарев, глядя на ее правую руку. Женщина что-то сжимала в кулаке.

– Не знаю ничего!

– А в руке у вас что?

Она нервно дернулась и попыталась закрыть дверь, но Гриша подставил ногу.

– Эй, парень, ты чего? – рванулся к нему щекастый, отталкивая жену.

Кустарев широко улыбнулся навстречу опасности. С каким бы удовольствием он бы впечатал кулак в эту наглую мордастую физиономию! А нападение на сотрудника милиции – чем не повод?

Но женщина не позволила себя оттолкнуть. Она сама отпихнула от себя щекастого. Маленькая она, тощая, но силы в ней, как оказалось, хватило бы на здоровенного мужика.

Щекастый сконфуженно сдал назад и даже закрылся рукой, когда женщина замахнулась.

– Спать иди, бестолочь!

Она прогнала мужа и протянула Кустареву патрон:

– Вот, это Владька нашел…

Гриша осмотрел патрон. Обыкновенная пуля, длина гильзы пятьдесят четыре миллиметра, партия та же самая, которой пользовался снайпер… После того как патрон побывал в руках мальчишки, отпечатки пальцев снимать с него бессмысленно. Да и не оставил бы разносчик патронов следов.

А мысль о таком разносчике патронов появилась у Гриши после общения с Катей и Семеном. Возникла вдруг версия, что патроны могли разбрасываться по подъезду до тех пор, пока один из них не попадет в руки Вербинского.

Эта версия показалась ему глупой, но все-таки он отправился в дом, где жил подозреваемый, и, как оказалось, не зря.

Он поговорил с мальчишкой, выяснил, где и когда тот нашел патрон, и отправился в управление.

И снова Грише неймется. Новый виток у Кустарева в гонке расследования. Впрочем, Одинцов не возражал. Он и сам сомневался в виновности подозреваемого. Слабо, но сомневался.

– Патрон этот предназначался для Вербинского, но его подобрал соседский мальчишка. И сделал он это примерно за час до того, как появилась Катя, которая нашла второй патрон. А может, и третий… Может, были еще патроны, я весь дом обходить не стал.

– И что это значит? – Максим и сам понимал, к чему клонит Кустарев, но ему хотелось выслушать версию из его уст.

– Да то и значит, что подставляли Вербинского! Ждали, когда он возьмет патрон… А что, парень уже привлекался за покушение на Нефелина, почему бы не повесить на него Никиткина? Он убивает Никиткина, а вина за это ложится на Лукомора. Обе стороны начинают выяснять отношения…

– Две стороны выясняют отношения, а третья – остается в тени. Очень грамотно, – кивнул Максим. – Патрон должен был взять Вербинский, так я тебя понимаю?

– Так.

– Но его взяла Катя.

– Ну, я не думаю, что Катя его подставила…

– Тогда кто?

– Он говорит о какой-то Зое. И Катя эту Зою видела. Катя ушла, а Зоя осталась. Она и патрон унести могла. Патрон с «пальчиками»…