Татьяна Степанова - Звезда на одну роль

— По плану в начале сентября, только... Там, Вадь, какая-то ерунда с визами. В Кению — без проблем, в Танзанию — тоже. А вот дальше, в Мозамбик... У них там в посольстве какие-то порядки чудные, да и у нас не лучше.

— Позвони мне в понедельник, — сказал Кравченко. — Попытаюсь надавить на старые кнопочки.

— За что я тебя люблю, Вадя, — доверчиво шепнул Мещерский, — так за то, что тебя даже просить не надо.

— Я знаю. — Кравченко сделал страшные глаза и топнул ногой. — Мойте руки, бездельники, ужин на столе.

На кухне пахло пережаренной курицей и пивом. На холодильнике громыхал маленький телевизор. Катя уселась на табуретку, выбрала самую крупную отварную креветку и начала ее четвертовать, уставившись в телевизор. Шла «Свадьба в Малиновке».

— Выключить? — спросил Кравченко.

— Нет, подожди. Тут шикарный бандит — атаман Грициан Таврический. — Катя следила за перипетиями фильма. — Какой красавец! Вот бы меня умыкнул на тачанке с пулеметами такой роскошный мужчина в таких же алых шароварах, бархатном жупане и... Как вот этот хвост у него на шапочке называется?

— Петлюровка, — ответил Вадим, — тебя, Катюша, если, конечно, очень повезет, умыкнет обязательно Попандопуло. — Он положил себе на тарелку солидную порцию курицы. — Я себя не обделил? — И пропел скрипучим фальцетом:

— Где же ты, Маруся, с кем теперь гуляешь?

Князь развернул свой табурет к экрану. Темные глаза его блестели от удовольствия. Катя знала, что Сергей Юрьевич Мещерский обожал революционные фильмы. От «Неуловимых» он тихо балдел, «Адъютанта Его Превосходительства» старательно записал с телевизора на три кассеты, а уж «Интервенцию» смотрел так часто, как это ему удавалось. Как ни парадоксально, но в классовых битвах гражданской потомственный князь Мещерский всегда держал сторону красных, однако вида не показывал.

— Как мы ваших-то в Крыму раздолбали, а? — при случае ехидничал Кравченко. — Барон Врангель ваш через Сиваш драпал.

— Вы тоже от нас драпали, — говаривал Князь невозмутимо.

— Это когда же, что-то не припомню.

— Драпали, драпали.

— Ну назови, хоть раз назови! — кипятился Кравченко.

— А при Полтаве?

— При Полтаве?

— Гетман ваш Мазепа едва ноги тогда унес ревматические. И все ваши поляки и казаки самостийные тоже.

— Ну, ты еще припомни битвы кривичей с полянами на заре истории. Откуда пошла есть Русская земля, — хмыкал Кравченко. — И потом, мои украинские корни загнили еще столетие назад. Я потомственный москвич, Сереженька.

Кравченко все-таки убавил звук.

— Ты смотри, — засмеялся Мещерский. — По телевизору каждый Божий день пугают: коммунисты придут, коммунисты! Ой, что будет! А здесь.., лихая конница товарища Буденного: шашки вон! Нет, таких фильмов больше уже никогда не будет. Это ж классика!

— Классика-классика, — заворчала Катя, — вот вы сидите здесь, пиво пьете, креветок щелкаете, телевизор до дыр уже проглядели, а ничего не знаете. А вокруг такое творится!

— И что творится? — в один голос спросили приятели.

Катя сбивчиво рассказала о результатах поездки в Каменск?

— Она убита, понимаете? Светка у-би-та. Зверским способом. Это не несчастный случай. Ясно вам, пивопийцы?

Князь и Кравченко переглянулись.

— Ну я ж сразу сказал, что репортер, да еще милицейский, не будет раскручивать банальную катастрофку, — многозначительно заметил Вадим.

— Ничего подобного. Я и не подозревала. И в Каменске никто не подозревал, пока эксперт заключение не сделал. Они там все в луже сидят. Ничегошеньки не знают, — с жаром продолжала Катя. — А я знаю, кто ее убил. Вот теперь знаю!

— Ну кто? — спросил Кравченко.

— Толька Лавровский — вот кто! — выпалила Катя. — Да, да. И еще надо посмотреть, на каком месяце она была, — зловеще добавила она.

Мещерский задумчиво сложил в пластмассовую тарелку обглоданные куриные кости.

— Ты всегда слишком торопишься, Катенька, — заметил он мягко.

— Ничего я не тороплюсь. Вадь, ну вспомни, как он тогда в гримерной вел себя! Вспомни.

— Ну и как он себя вел? — спросил Вадим.

— Подозрительно, вот как. Неужели ты ничего не заметил?

— Нет. — Он пожал плечами. Глаза его с интересом следили за встревоженной Катей.

— Я тоже тогда внимания не обратила, но, как мне Сергеев сказал про убийство, меня точно током ударило: он это. Наверняка Красильникова залетела, с загсом начала приставать, угрожала, плакала, вот он ее в котлован и...

— Подожди, а чем она была убита? — спросил Князь.

— Точно неизвестно. Предполагают, что каким-то металлическим штырем.

— А почему именно штырем? Что за дикость такая?

— Ну откуда же актеру взять пистолет, Сереженька? — молвила Катя. — Он прикончил ее тем, что попалось под руку. Штырь и попался. А после инсценировал несчастный случай. И еще в милицию, мерзавец, заявил!

— А ваши что говорят? — осведомился Кравченко. — Этот твой любимый Колосов, например?

— Он занят. Они бандюгу поймали. Очень крутого. Я про него материал буду готовить, — похвасталась она. — Так что Колосов пока молчит. Ну а вы что молчите? Неужели вам не ясно, что это Лавровский, и никто другой? Он потому и по повестке в Каменск не явился. Трусит. Наверное, решил из Москвы удрать. А может, и наш с тобой визит, Вадь, его встревожил. Он думал: заявлю в милицию как о без вести пропавшей и буду сидеть тихо, как мышь, а тут...

Кравченко задумчиво кивал.

— Кто его адрес знает? — спросил он наконец.

— Сергеев. Только там что-то глухо. — Катя вздохнула. — Ребята из «Рампы» про них со Светкой могли бы кое-что порассказать. У меня завтра с утра брифинг в министерстве, а затем я, пожалуй, подъеду в Лаврушинский. У них по четвергам спектаклей не бывает, только репетиции.

Мещерский налил ей пепси, они с Кравченко потягивали «Жигулевское».

— Завтра я в полном твоем распоряжении, Катенька, — молвил он галантно.

— Па-а-жалуйста. — Кравченко схлебнул пену с кружки. — Я-то все равно при своем Чучеле сутки дежурю. Оно у меня осторожное стало. Пугливое. С тех пор как Квантаришвили пристрелили, а Кивилиди отравили, Чучело мое даже тени своей страшится. У нас в офисе теперь чихнуть негде — везде дозиметры, амперметры, определители химического состава воздуха стрекочут.

— Ты посоветуй ему нанять специального человека, чтобы еду его пробовал, — предложил Князь с усмешкой.

— Ну да, посоветуй! Он на мне и сэкономит. Жизнь и здоровье босса — моя компетенция. — Кравченко тяжко вздохнул. — Ладно. Гуляйте завтра в «Рампу». А я уж поработаю за троих. Потом расскажете.

Брифинг в министерстве утомил Катю до последней возможности. Опять все одно и то же: начальственные лысины, золотые очки, магниевые вспышки, красные огоньки видеокамер, деловито снующие по залу телевизионщики, аппаратура на страусиных «ногах» — подставках.